Страница 8 из 44
Спокойное достоинство и самообладание, изысканная старомодная точность речи и мягкое виргинское произношение, а главное, своеобразная индивидуальность вошедшего произвели глубокое впечатление и словно придали внезапно собранию ту значительность, которой ему недоставало. На мгновение Кларенс забыл о своих обидах, возмущенный тем, что лагерь противника получил такое сильное подкрепление. Он заметил, как блеснули глаза его жены, гордившейся своей находкой, заметил и растерянный взгляд Пинкни, устремленный на вновь прибывшего.
А тот поднялся на балкон и с глубокой почтительностью пожал руку миссис Брант.
- Представьте меня моим коллегам, каждому в отдельности. В такой момент человеку подобает знать, кому он доверяет свою жизнь и честь, а также жизнь и честь общего дела.
Ясно было, что эта просьба продиктована не только формальной вежливостью. Обходя балкон и знакомясь при любезном содействии миссис Брант со всеми участниками собрания, он не только очень внимательно выслушивал фамилию и звание каждого, но и останавливал на нем ясный, проницательный взгляд, словно фотографируя его в своей памяти. С двумя, впрочем, исключениями. Мимо пышного жабо полковника Старботтла он прошел с изящным поклоном, заметив, что "известность полковника Старботтла не требует ни представлений, ни пояснений". Возле капитана Пинкни он задержался:
- Вы, кажется, офицер армии Соединенных Штатов, сэр?
- Да.
- Получили образование в Вест-Пойнте* за счет правительства и присягали ему в верности?
_______________
* Высшая военная школа в Нью-Йорке.
- Да.
- Ясно, сэр, - сказал незнакомец, отходя.
- Но вы забыли кое-что другое, сэр, - сказал Пинкни несколько высокомерным тоном.
- Вот как! А что именно?
- А то, что прежде всего я уроженец штата Южная Каролина!
На балконе послышался одобрительный шепот. Капитан Пинкни улыбнулся и переглянулся с миссис Брант, а незнакомец, не торопясь, вернулся к столу посредине, где сидел полковник Старботтл.
- Я не только неожиданный делегат на этом высоком собрании, джентльмены, - начал он серьезным тоном, - но и посланец с неожиданными известиями. Благодаря своему служебному положению на Юге я располагаю сообщениями, полученными только сегодня утром с экстренной почтой. Форт Самтер осажден. Войска Соединенных Штатов, прибывшие на помощь осажденным, были встречены огнем артиллерии штата Южная Каролина.
Все разразились почти истерически восторженными аплодисментами и возгласами, которые зазвенели по темным сводчатым переходам и коридорам усадьбы. Ликующие крики понеслись мимо крытой галереи к туманному небу. Люди вскакивали на столы, неистово махали руками, и посреди этого вихря движений и криков Кларенс увидел свою жену: стоя на стуле, с горящими щеками и искрящимися глазами, она размахивала платком с видом вдохновенной жрицы. Один только Бисуингер оставался невозмутимым и неподвижно стоял возле полковника Старботтла. Выждав, он властным жестом потребовал тишины.
- При всем единодушии и убедительности этой демонстрации, джентльмены, - спокойно продолжал он, - считаю тем не менее своим долгом спросить вас, насколько серьезно вы восприняли значение известия, которое я привез. Мой долг - сказать вам, что оно означает гражданскую войну. Оно означает вооруженную схватку между двумя частями великой страны, разрыв дружеских связей и семейных уз, вражду между отцами и сыновьями, между братьями и сестрами и даже, быть может, отчуждение мужа и жены.
- Это означает независимость Юга и разрыв с безродными торгашами и аболиционистами! - крикнул капитан Пинкни.
- Если здесь есть джентльмены, - продолжал незнакомец, не обращая внимания на капитана, - которые дали обязательство, что наш штат выступит в этих крайних обстоятельствах на стороне Юга, или стремились к образованию Тихоокеанской республики, сочувствующей и помогающей южанам, если их имена внесены в этот список, - он поднял лист бумаги, лежавший перед полковником Старботтлом, - но которые теперь считают, что важность последних известий требует более серьезных размышлений, они вольны покинуть собрание, дав честное слово джентльмена-южанина сохранить тайну.
- Я не согласен, - прервал какой-то рослый кентуккиец, вставая с места и спускаясь по ступенькам в патио. И, прислонившись спиной к калитке, добавил: - Я пристрелю первого труса, который пойдет на попятный!
Его слова вызвали бурный смех и возгласы одобрения, но незнакомец спокойным, бесстрастным голосом вновь потребовал внимания:
- Но если, напротив, все вы считаете, что это известие увенчало и освятило надежды, желания и планы этого собрания, тогда пусть каждый подтвердит это еще раз письменно на листке, который лежит здесь возле полковника Старботтла.
Когда поднялся кентуккиец, Кларенс вышел из своего укрытия; теперь, видя, с каким пылом люди устремились к столу, он перестал колебаться. Проскользнув вдоль прохода, он вышел на лестницу, ведущую к задней стороне балкона. Сбежав вниз, он оказался в тылу возбужденной толпы, сгрудившейся вокруг стола, и даже оттолкнул одного из заговорщиков, не будучи замеченным. Его жена уже встала со стула и тоже направилась к столу. Быстрым движением он схватил ее за руку и заставил сесть обратно. Когда она его узнала, с ее губ сорвался крик, а он, все еще держа ее за руку, встал между ней и удивленными заговорщиками. Наступило минутное молчание, потом раздались крики: "Шпион!", "Держите его!" - но всех покрыл голос миссурийца, который приказал не трогаться с места. Повернувшись к Кларенсу, он невозмутимо сказал:
- Мне знакомо ваше лицо, сэр. Кто вы такой?
- Муж этой женщины и хозяин этого дома, - так же спокойно ответил Кларенс и сам не узнал своего голоса.
- Так отойдите от нее! Или вы надеетесь, что если она в опасности, то это защитит вас? - крикнул кентуккиец, с угрожающим видом вытаскивая револьвер.
Но тут миссис Брант внезапно вскочила и встала рядом с Кларенсом.
- Мы оба не трусы, мистер Брукс... впрочем, он говорит правду... и, к моему стыду, - прибавила она, глядя на Кларенса со злобным презрением, он действительно мой муж!