Общий враг

– Достань-ка мне вот эту штуку, – сказал Фланаган и, показав, что именно доставать, отошел в сторону.

Гектор без лишних вопросов протянул к загадочному предмету манипулятор. Раздался негромкий скрежет, катер качнулся от рывка, и робот отдал Фланагану почти треугольный металлический обломок, похожий на кусок какой-то трубы. На его выпуклой стороне сохранилась белая краска, поверх которой были нанесены буквы энигмийского алфавита.

– Это фрагмент ракеты, которая меня сбила, – объяснил Фланаган, осторожно поворачивая в руках этот зазубренный стальной черепок. – Сохраню-ка я его на память.

Он передал остаток ракеты капитану.

– Тяжелый, – задумчиво сказала Ситара, взвесив находку на ладони. – А что теперь делать с обломками самого “Мустанга”? Они, конечно, должны быть разбросаны по большой территории и отчасти сгореть, но хотя бы некоторые из них все равно могут найти.

– Пускай находят, – отмахнулся Фланаган. – Мы уже достаточно засветились, так что обнаружение каких-то обломков ничего не изменит. Да и в любом случае нам их не собрать все до единого. Пойдем…

Забрав у немного ошеломленной Ситары свой сувенир, он шагнул к выходу…

Она просматривала эти старые видеозаписи уже далеко не впервые, но они всё еще вызывали волнение. Запечатленное там казалось теперь почти нереальным. Короткая – меньше десяти лет, эпоха Великого перемирия была случайным эпизодом, не вытекавшим логически из предыдущих событий. И особых надежд на то, что подобное повторится, быть не могло – ведь новая угроза для всей планеты в виде гигантского астероида возникла бы еще очень не скоро. А что, кроме общей опасности, могло бы вновь хоть на некоторое время сблизить враждующие сверхдержавы? По всей вероятности, ничего. Так полагали многие на Энигме – так думали и на “Хаббле”.

Ситара вновь увидела, как огромное каменное ядро ударило в место установки платформы с двигателями, и мощная вспышка на мгновение увеличила яркость Пискипера в десятки раз. Тщательно выверенный толчок еще немного подправил измененную траекторию астероида, окончательно соединив ее с планетой, которую требовалось умиротворить. Выбитый из километровой глыбы фонтан раскаленной пыли рассеялся очень быстро, открыв глубокую воронку нового кратера.

– Обратный отсчет пошел, – сказал с усмешкой капитан “Птолемея” Клейтон, демонстративно взглянув на часы. – Торопитесь, ребята – времени у вас мало…

Инопланетяне заметили астероид лишь через полгода, когда он промчался мимо Энигмы, обещав вернуться довольно скоро – и уже навсегда. Правда, их астрономы определили вероятность столкновения не совсем точно – лишь в девяносто девять целых и две десятых процента, но хватило и этого. Один шанс на благополучный исход из ста двадцати никого не устроил. Вскоре ахейцы и троянцы решили объединить усилия в борьбе с этим необыкновенным общим врагом.

Пропустив несколько лет бешеной штурмовщины, Ситара включила запись события, венчавшего беспримерный труд.

На экране возник троянский экваториальный космодром. Одну из его стартовых площадок занимала ракета высотой с небоскреб. На таких обычно выводили в космос корабли, летящие к Мистериуму, но сейчас под ее головным обтекателем был совсем иной, гораздо более ценный груз.

У основания ракеты собралась многотысячная толпа, перед которой на возвышении стояли правители двух сверхдержав. Съемку проводило, конечно же, местное телевидение.

Каждый из премьер-министров произнес речь, после чего они обменялись металлическими символами своих стран, копии которых были тут же привинчены к корпусу первой ступени.

Старт состоялся на следующий день. Хорошо понимая историческое значение этого события, энигмийцы постарались запечатлеть его как можно более тщательно. Полет огромного носителя снимали мощные телескопы и рокеткамы. Первый блок межпланетного корабля вышел на орбиту и медленно развернул антенны и солнечные батареи. В последующие месяцы к нему присоединились другие, потом на космоплане прибыл экипаж… Работы на самом астероиде продолжались около года. Ситара включила повтор самых интересных эпизодов. Первая высадка на астероид… Швартовка корабля… Установка первого двигательного модуля… В свободное от работы время космонавты развлекались тем, что устраивали гонки вокруг астероида на самодельных электромобилях, снабженных прижимными ракетными двигателями. Этих аппаратов было два – ахейский и троянский, и счет после нескольких десятков заездов был примерно равным – с небольшим преимуществом ахейцев. Во время одной из гонок случился опасный инцидент: у троянской машины взорвался движок, и ее со скоростью сорок километров в час вышвырнуло в космос. Спасательная операция увенчалась успехом, пилота вернули вместе с его “болидом”, но гонки прекратились на целый месяц…

Плазменные двигатели, покрывшие значительную часть поверхности астероида, сначала остановили его медленное вращение вокруг оси, а потом откорректировали его орбиту. Он пролетел мимо Энигмы, хотя и на очень малом расстоянии. В момент наибольшего сближения его вполне могли поразить средства стратегической ПРО обеих сверхдержав, не нанеся ему, впрочем, особого вреда. Были даже планы сделать его третьим естественным спутником планеты, но от них отказались – по финансовым соображениям. Доставка с Энигмы тысяч тонн топлива стоила дорого. Однако вся созданная на астероиде инфраструктура находилась в исправном состоянии, так что вернуться к осуществлению того старого проекта можно было в любое время – если бы между Ахайей и Троей удалось возобновить сотрудничество. Но вот с этим-то как раз были проблемы.

Собственно, отношения между двумя странами начали портиться еще до того, как двигатели на астероиде завершили свою работу. Альянс вечных противников стал выдыхаться по мере отклонения траектории Пискипера от Энигмы. Это напоминало то, как по мере ослабления нацистской Германии все больше трещало по швам боевое братство союзников по антигитлеровской коалиции. Потом общая угроза исчезла – и мир поразительно быстро вернулся к старым временам холодной войны. Торжественная встреча участников спасательной экспедиции стала последним напоминанием о былой идиллии. Возобновилась приостановленная было гонка вооружений. Отчасти положение стало даже хуже, чем до Великого перемирия. Развернутые для борьбы с астероидом производственные мощности нельзя было просто так взять и закрыть на замок до какой-нибудь следующей оказии, поэтому им, разумеется, очень быстро нашли новое применение, после чего милитаризация ближнего космоса пошла вперед семимильными шагами. Военные базы появились даже на Смысле Жизни, а на Мистериуме начали размещать ядерное оружие. Возможно, во всем этом и была некая романтика грандиозных космических проектов (подобных тем, что в изобилии разрабатывались и на Земле в первые годы космической эры), но точно не было никакого смысла, так как это не прибавило безопасности ни одной из враждебных сторон. Скорее, наоборот: непомерная сложность боевых систем, следствием которой стало огромное количество отказов и ложных тревог, только усиливала риск случайного начала войны.

Словом, к моменту прибытия “Хаббла” мир Энигмы, как и во времена “Птолемея” сорок лет назад, стоял на краю гибели, и отходить от этого края по доброй воле явно не собирался.

Глубоко задумавшаяся Ситара не сразу отреагировала на настойчивый сигнал интеркома.

– Наши наблюдатели только что сделали поразительное открытие, – судя по голосу, Фланаган сам еще не успел оправиться от потрясения. – Думаю, тебе нужно это увидеть. Кажется, у туземцев дела даже хуже, чем мы думали.

– Хорошо, – ответила Ситара и, выключив видео, отправилась к капитану.

Взволнованный Фланаган нетерпеливо поджидал ее в ситуационном центре, куда стекалась информация от всех источников, разбросанных по планетной системе. Это были и зонды, и пилотируемые аппараты, и приборы на самом звездолете. И, разумеется, здесь принимали радиосигналы, излучаемые техносферой Энигмы. В архивы попадало буквально всё – и телеметрическая информация с ракет, совершающих испытательные полеты, и записи развлекательных программ, и переговоры альпинистов, покоряющих очередную вершину…