Страница 63 из 185
Александрин, подобрав юбки, бежала по ступенькам вниз. Так спешила, что перепрыгивала сразу через две. Огромное полотно уже внесли. Остановившись перед картиной, баронесса принялась стягивать грубую серую ткань, в которую она была завернута.
– Мадам, вы сейчас испачкаетесь! – сказал один из носильщиков. – Картина вся в пыли.
– Ну так разверните сами! – потребовала дочь графа де Куси.
Когда Александрин, наконец, удалось посмотреть, как она получилась на портрете, вокруг нее столпились почти все обитатели замка, включая слуг. Полотно, на котором были изображены граф, графиня и их дети, было выполнено известным художником Филиппом де Шампанем. В центре картины сидела графиня в образе обычной горожанки. На ней был белый чепец и темно-синее платье, лиф которого спереди украшал разрез для шнуровки. Под ним – изящная батистовая сорочка, широкие рукава которой были стянуты тесьмой на манжетах. Из-под чепца виднелись золотисто-пшеничные локоны, красиво ниспадавшие вдоль лица на плечи графини. Она сидела, чуть склонив голову, и улыбалась. Руки Анны слегка обнимали приникшую к ее груди дочь. Александрин была одета так же – в белый чепец и простое платье, только красного цвета. Верхняя юбка ее платья съехала в сторону и в разрезе были видны нижние белые юбки, пышными складками расстилавшиеся вокруг ног юной баронессы. Рядом с дамами стояла большая плетеная корзина с полевыми цветами. Граф стоял позади графини, возле ее левого плеча, на нем был короткий бархатный камзол синего цвета в тон платья графини, и такие же кюлоты. На голове – берет, декорированный пером. Рука графа лежала на эфесе шпаги. Из украшений на нем был лишь перстень с крупным сапфиром. В таком же стиле был одет Армэль, стоявший с другой стороны от графини. Но его малинового цвета костюм был гораздо проще и легковеснее. Юноша походил на сына парижского буржуа. У ног виконта сидел подросший щенок борзой.
– Хм… Ну просто идиллия. Цвета одежды и фон – все сочетается. Но не очень красиво. У него, – Александрин указала на брата. – А у меня прекрасно.
Кто-то хихикнул. Баронесса довольно улыбнулась.
– У вас такая хорошая красивая семья, – сказала Эжени, взглянув на виконта своими выразительными зелеными глазами.
Армэль промолчал.
– Мне кажется у всех нас одинаковые носы. И еще вы не находите, что отец и матушка между собой немного похожи? – рассуждала Александрин. – Носы точно одинаковой формы. И брови. А эти ямочки у тебя на щеках, Армэль, такие женственные. Ты просто девица на выданье!
Виконт вздохнул и закатил глаза, демонстрируя, как утомили его язвительные выпады сестры.
– Я удачнее всех получилась, – баронесса буквально напрашивалась на похвалу.
– Да куда уж нам, – заметил виконт.
Мадемуазель де Брионе склонилась к Армэлю и шепнула ему чуть слышно:
– Она вас ревнует.
Он нахмурился и слегка отстранился от девушки, сделав вид, что ничего не слышал. Вместо того, чтобы ответить на очередную колкость, Армэль поинтересовался, где его племянник, которого Александрин всюду таскала с собой, возмущая этим няню мальчика. Баронесса ответила, что польщена, что брат печется о племяннике даже больше, чем о своих любовницах.
После этих слов Эжени опустила глаза и поджала губы, что не ускользнуло от Армэля. Александрин всячески пыталась очернить его в глазах кузины Филиппа. К перепалкам между братом и сестрой все давно привыкли, поэтому больше никто не обратил на это внимания.
Армэль тряхнул головой, стараясь отогнать мысли о красавице-брюнетке. Чтобы отвлечься, стал вспоминать другую. Герцогиню де Кардона, которую ласкал на роскошном дорогом шелке. Как просто все было с ней. Они друг другу ничего не должны. Ни то, что с Эжени, которой он не хотел давать надежду, что женится на ней. Не будет ведь этого. Никогда… Виконт тряхнул головой. Тьфу ты, опять эти мысли об Эжени!
Вечер сопровождался вином, сладостями и, конечно, колкостями в исполнении баронессы де Брионе. Армэль и Александрин играли в карты против Эжени и Филиппа. В какой-то момент мадемуазель де Брионе заметила, что виконт обменивается знаками со слугой, прохаживающимся за ее спиной, и переглядывается со своей партнершей по игре. Оглянувшись, она успела увидеть, как лакей пялится в ее карты.
– Что вы себе позволяете! – воскликнула Эжени, возмущенно глядя на заговорщиков – брата и сестру.
– То, что вы даже представить себе стесняетесь, – ехидно проговорила Александрин.
Виконт, которому порядком надоели эти попытки задеть и унизить их гостью, не выдержал:
– Баронесса, вам не кажется, что вас слишком много?
Та прикрыла лицо веером из карт.
– Александрин, сколько вам лет? – вдруг спросила Эжени.
– Семнадцать.
– Вы на восемь лет младше меня. Но почему-то постоянно мне хамите и стараетесь уколоть.
– Потому что я не думала, что мой брат влюбится в такую...
Тут мадемуазель де Брионе резко встала, бросила на стол свои карты и покинула гостиную. Армэль вышел следом за ней, смерив сестру осуждающим взглядом.
Эжени он нашел в ее комнате. Та сидела на кровати. Подойдя к девушке, он сел рядом на пол и положил голову ей на колени. Армэль не двигался. Когда девушка ласково погладила его по волосам, он медленно поднял голову. Лицо его было напряженным и решительным.