Шпилька

В квадратном холле в ожидании лифта стоит человек в бежевом лёгком костюме. Небольшого роста, средних лет, светленький с усталой улыбкой под пшеничными усиками. Галстука на человеке нет, а белая рубашка расстёгнута на три пуговицы.

– Здравствуйте!

В серых глазах мужчины появляются светлячки, добродушная улыбка приподнимает усики и открывает ровный ряд зубов. Её появление в холле в миг преобразило этого усталого человека сделав его подтянутым бодрым и даже в чём то обаятельным.

В ожидании лифта он то и дело бросает на неё взгляд не решаясь заговорить. Она его не видела сегодня среди посетителей приёмной. Скорее всего, какой-то мелкий клерк. При каждой встрече взглядами Ева мило улыбается незнакомцу. Заигрывать с мужиками, улыбкой и взглядом пробуждать в них основной инстинкт давно уже стало для неё рутинной работой, которую профессионал выполняет машинально.

Они заходят в бесшумно раздвинувшиеся двери лифта.

– Вниз? – улыбается незнакомец.

– Вниз! – ещё один короткий выстрел в его сторону.

Короткого взгляда хватает ей, чтобы составить первое впечатление об этом человеке. Ему тридцать или около того лет, он в разводе, живёт один, в компании занимает не последнее место, скорее всего начальник отдела. То, что разведён видно по белому следу от кольца на безымянном пальце. Стрелки на брюках двоятся, а рубаха не свежая, это говорит о том , что он один. За ботинками всё же следит, они блестят как у кота яйца, да и сами ботинки дорогие. Уходит позже основной серой массы, значит не простой клерк.

Теперь она не успокоится, пока не подтвердит правильность сделанных выводов, но он первый приходит ей на помощь.

– Извините, а вы наш новый сотрудник? Раньше я вас здесь не видел…

– Да, я с сегодняшнего дня секретарь Алексея Фёдоровича.

– Мне очень приятно! Семён!

– Ева, – она склоняет голову, скромно улыбаясь.

Они выходят из открывшихся дверей лифта, но задерживаются перед турникетом. Знакомство ещё не закончено.

– А вы кем здесь работаете?

– Я…я начальник службы безопасности.

Как будто в подтверждение его слов, к ним подлетает здоровый, одетый в чёрную униформу охранник.

– Семён Владимирыч, у нас две камеры накрылись, обе на третьем этаже.

– Подожди Кирилл, я сейчас…– он машет рукой, не глядя на подчинённого. Всё его внимание приковано к её зелёным магнитам.

– Ну что же, очень приятно было познакомиться – Ева протягивает ему руку, чувствует теплоту и мягкость широкой ладони.

Он должно быть сильный и добрый, хотя… так уж сложилось, что люди такого типа в жизни почти не попадаются. Тем они и ценнее; тем больше её тянет к этим условным, придуманным ей же самой людям. Но сколько бы раз ей не казалось, что ей повстречался именно такой редкий тип, столько же раз она горько разочаровывалась. Скорее всего, и в этот раз чуда тоже не произойдёт, но ей ещё предстоит это проверить.

5

Серебристый «Kia Rio» вяло выползает с парковки возле офиса и направляется к четырёхполосной магистрали улицы Ленина. Выехав на магистраль, «Киа» издаёт звериный рык, переходящий в жалобный стон, и, сделав несколько прыжков сопровождаемых свистом резины, начинает разбегаться. Ева давит на педаль до отказа, но машина тупит и не даёт привычного для неё ускорения.

– Что же ты такая вялая, как мондавошка! – она нервно дёргает рычаг скоростей, включая пятую; поперёк полос рвёт в крайний левый ряд, где подрезает «Тойоту Кэмри». Несколько протяжных гудков воют почти в унисон.

– Ага на хую у себя побибикай! – Она одевает тонированные зеркальные очки и пришпоривает захлёбывающуюся криком машину. По вечно забитому транспортом проспекту ей нужно проехать всего пять километров, где она свернёт на спокойную улицу Тимирязева. «Киа» виляет из стороны в сторону, проползая в самые немыслимые щели между машинами. Извилистая, как синусоида траектория пути серебристого седана сопровождается оркестром сигналов разного калибра. Она абсолютно невозмутима среди хаоса, который образуется сзади и вокруг неё. Лишь иногда, узрев периферийным зрением, что в поравнявшейся машине опускается окно и кто то там в темноте салона нервно машет руками и видимо что-то орёт, пытаясь при помощи бранных слов воззвать к её целомудрию, она который раз произносит одну мантру – «Иди на хуй».

Она просто спешит и как всегда опаздывает. Ей просто нужно добраться из точки «А» в точку «Б» и сделать это по наикратчайшему расстоянию. Она не специально производит этот хаос, который бурлит за машиной как пенный след за катером. Ничего личного, просто «Идите все на хуй!».

Наконец она сворачивает на Тимирязева, пролетает один квартал и заезжает в небольшой дворик. Тупой лоб «Киа» упирается в элегантный приплющенный зад «Мерса».

Ева хватает сумку, выпархивает из Киа и пересаживается в Мерседес.

Фуф! Наконец-то! Она утопает в мягком кожаном кресле и мычит от удовольствия. Умница и красавчик встречает её приятной мелодией, льющейся из стереосистемы и, довольно мурча, выезжает из двора.

«Извини, дорогой, что я тебе изменила, но так надо. Теперь мне каждый день придётся с утра подъезжать к работе на этом серебристом уроде. Простая секретутка не может ездить на новейшем спортивном «Мерсе».

Снова знакомый свист колёс. Красная комета пулей пролетает по пустой улице, и в одно мгновение телепортирует хозяйку на небольшую парковку возле отеля «Оазис». Здесь ей нужно провести ещё одно перевоплощение.

Она нажимает кнопку сбоку сиденья, и оно с тихим урчанием отъезжает назад;

быстрыми, отточенными как у солдата движениями, снимает с себя блузку, скидывает брюки и на несколько секунд остаётся полностью обнажённой; берёт с заднего сидения аккуратно разложенное на нём бардовое платье и натягивает его на себя через голову. Дорогой шёлк мягко струится, облегая гладкую фигурку. Труднее всего застегнуть молнию на спине. Но это ей под силу, регулярные занятия китайской гимнастикой не пропали зря. Готово! Достаёт деревянные шпильки, распускает волосы. Лисий хвостик превращается в роскошные локоны.

Выскакивает из машины, тянется за сумкой. Её настораживает пробегающий по ягодицам холодок. Ах ты чёрт! Забыла подтянуть платье и теперь выставила напоказ все свои прелести. Расправляет платье, подтягивает его ниже; краем глаза замечает, что один прохожий так и застыл на тротуаре, открыв рот.

– Ну чё уставился, еблан?! Жопы голой не видел? Иди к жене, она покажет! – Орёт она грубым разбитным голосом. Она умеет вмиг воспламенить мужскую плоть. Она же может её моментально охладить.

***

Тимур уже ждёт её возле входа в огромный зал ресторана. Он заметно подновился и помолодел с момента их последней встречи. Лохматый неопрятный пучок бороды, превратился в аккуратный полумесяц, а длинные патлы пострижены в каре. Монах отшельник перевоплотился в графа Атоса. Белая рубаха, белые джинсы, белые мокасины, в правой руке огромный букет белых роз.

– Привет! – Он протягивает Еве шикарный букет; тут же воспользовавшись занятыми руками, притягивает её к себе, целует в щёчку, как законный муж, или любовник.

– Привет! Шикарно выглядишь, – она улыбается и опускает букет, чтобы он был как можно дальше от лица. Она ненавидит цветы. От их запаха у неё аллергия. Она вообще ненавидит приторные запахи, поэтому никогда не пользуется духами. От нового кавалера просто разит древесным ароматом. Ну это ещё куда ни шло.

– Ты украла у меня комплимент! Хотя тебе он не подходит. Ты всегда шикарна!

В огромном зале роскошного ресторана, совсем немного столов и почти нет посетителей. Они следуют за лакеем в белом пиджаке, который указывает им на небольшой круглый стол в дальнем углу зала рядом с небольшой эстрадой. Тимур предупредительно отодвигает перед Евой массивный больше похожий на трон стул. Садится напротив. Белые сложенные пирамидкой тряпичные салфетки, белые тарелки, белая скатерть и белый Тимур, сидящий напротив.

«Тут явный перебор белых цветов. Не хватает только белого коня. Главное не ляпнуть с пьяну, а то за ним не заржавеет».