Шпилька

– А где наш Вано? – кареглазая крашеная блондинка Олеся, похлопала по огромному плечу Тимура, который танцевал медляк с длинноногой брюнеткой по имени Соня.

– Это тебя надо спросить. Вы же с ним в бане вдвоём оставались.

– Нет! Я ушла, а он ещё остался! – Олеся пыталась перекричать очередную трель Меладзе.

– Так вы уже? – от широкой улыбки скулы Тимура почти закрыли узкие щели глаз.

– Какой уже, там жарко! Мне в духоте плохо становится, он сказал, чтобы я ждала его в доме.

– А ты чего? – недоумевая, спросил Тимур.

– Ну я вот жду!

– Олеська, ты его так до утра прождёшь. Ты знаешь, что он из парилки без посторонней помощи не вылазит. Дуй в баню и тащи его сюда. – Отдав распоряжения одной проститутке, Тимур сразу вернулся к нежным ухаживаниям за другой.

Вечеринка к тому времени подходила к следующему этапу. Её гости внезапно затихли и разбились по парам. Тимур со своей избранницей медленно качался под музыку в центре гостиной; Глеб что-то ласково шептал на ухо Снежане, прижимая её к подлокотнику дивана. Несмотря на то, что Глеб был немаленьким мужчиной, партнёрша была крупнее его раза в полтора, и со стороны могло показаться, что сынок рассказывает маме, как провёл день в школе. Лёха, как обычно был в своём репертуаре. Из спальни уже минут пятнадцать раздавались томные всхлипы его избранницы.

Плавную интимную атмосферу разорвал крик Олеси.

– Ребята! Там с Иваном что-то! Быстрее…помогите!

Тимур и Глеб, тут же кинулись к выходу. Лёха щурясь, застёгивая ширинку и матерясь покинул избу последним.

Иван лежал на спине, головой к выходу из парилки. Тимур, подбежавший к нему первым, потряс его за плечи и пару раз хлестнул по щекам. Поняв, что друг не прикалывается и не прикорнул спьяну в парилке, он пару раз, словно молотом ударил здоровым кулаком в обмякшую грудь. Ванька никак не реагировал на пощёчины и удары. Его лицо с приоткрытым ртом изображало безмятежность сладко спящего человека.

– Глеб, срочно скорую! – прокричал Тимур, пытаясь серией коротких толчков сделать массаж сердца.

За пятнадцать минут, пока ехала скорая, друзья сменились несколько раз, яростно пытаясь завести заглохший мотор.

Спокойный как удав санитар скорой, пощупав пульс, и задав пару уточняющих вопросов, скучным голосом пробормотал в рацию.

– Серёж, вызывай труповозку и полицию. Адрес? Какой у вас адрес?

Вечеринка перестала быть весёлой и закончилась нервной суетой, матом Лёхи, воем баб и допросом невыспанного мента. Ваня же покинул вечеринку раньше времени и уехал с неё не на своей серебристой Infinity QX, а на угловатой коробчонке прицепленной к Уазику.

***

Следователь не горел желанием углубляться в детали и копаться в грязном белье перепивших бояр и их наложниц. Дело очевидное: чувак спьяну перегрелся в бане и схватил инфаркт. Экспертиза, конечно, ещё разберётся, но факт несчастного случая налицо.

Версия следователя подтвердилась к вечеру следующего дня. У Ваньки обнаружился обширный инфаркт. Кто бы мог подумать. Ведь этот здоровяк, который пил как конь и при этом регулярно играл в большой теннис, совсем не создавал впечатление сердечника.

Шок от потери товарища постепенно сменялся печалью, а вскоре вообще обещал сойти на нет. Но, к сожалению, смерть Вани имела долгие последствия. Ведь, кроме того, что Ванька был добрым, весёлым неунывающим другом и собутыльником, он являлся ещё и соучредителем фирмы «Олимп».

Если бы вечно сонный следователь копнул чуть глубже, поинтересовавшись, какие общие интересы, кроме дружбы связывают этих людей, он конечно бы не спешил сходу захлопывать папку с этим делом. Ему бы не дало этого сделать профессиональное любопытство. У любого следака поднялась бы на холке шерсть, при известии, что тут замешан бизнес. Тогда в пытливой голове тут же возник бы вопрос : «А кому выгодна смерть Ивана Анатольевича Рогова как акционера общества?». Ответ на этот вопрос можно было получить буквально за несколько часов, покопавшись в реестре и изучив устав ООО «Олимп», и он был бы однозначным.

Всем трём оставшимся учредителям. Смерть акционера Рогова выгодна всем троим!

Дело в том, что в пункте 8.5.1. устава было ясно указано, что доли умерших участников общества не передаются по наследству. Это означает то, что наследнику будет выплачена действительная часть его доли. Следопыт, искушённый в экономических тонкостях, нашёл бы здесь подвох, ведь ему прекрасно известно, что стоимость доли при грамотном финансисте можно свести к сущим копейкам. К сожалению, или к счастью дело оказалось не у настоящего следопыта.

***

У Ивана была единственная дочь. Елена больше десяти лет жила в Канаде, была матерью одиночкой и имела маленький типографский бизнес. К моменту вступления в право наследования ей выплатили действительную стоимость доли в размере восьми миллионов рублей. Пухлый финик Ванька конечно постарался, за что отхватил большую премию. Целых полгода он выёживался: открывал фирмы-помойки, переводя туда часть активов, уменьшал оборотку, в общем делал всё чтобы законной наследнице досталось гораздо меньше денег, чем положено. Жадность Лёши и усердие финика сыграли со всеми злую шутку. Елена осталась недовольной компенсацией и начала строчить иски в суды. Как коршуны на падаль на фирму стали слетаться проверки. Прокурорская, налоговая камеральная. Теперь друзьям очень часто приходилось коротать вечера на допросах и дознаваниях. Взращиваемое Алексеем дерево впервые за двадцать лет жалобно застонало и стало крениться на бок. К счастью он не ошибся в своём финике и пока, от всех проверок удавалось удачно отбиться.

Так случилось, что Елена вбила клин в многолетнюю дружбу. Когда тебя день через день допрашивают, невольно начинаешь верить, что являешься одним из фигурантов уголовного дела. Вместе с недоверием, росли подозрения и опасения. Самым обеспокоенным выглядел Глеб, который неоднократно прямо высказывался, что он видит в этой истории злой умысел. На одном из совещаний наэлектризованная атмосфера, которая с некоторых пор становилась всё насыщенней при общении акционеров, дала первую вспышку.

– Хочешь сказать, что Ваньку убил кто-то из нас? Кто, по-твоему, я, или Тимур? Ну да, конечно ты думаешь на меня. Мне это выгодно больше всех! – сорвался Лёха, после того, как Глеб в очередной раз завёл свою пластинку о том, что что-то здесь не так. Лёха вдруг вспыхнул как порох, вскочил и начал орать так, что его было слышно даже в приёмной. – Только знаешь что, Глеб? Его смерть выгодна мне не больше, чем тебе. Твоя то доля тоже вырастет, а дела в твоих магазинах, я слышал, идут не очень.

Теперь уже из-за стола вскочил и Глеб.

– А разве я хоть раз сказал, что его убили? Я просто сказал, что мне не нравится всё, что происходит после смерти Ваньки. Ты спишь и видишь, чтобы подвинуть нас в прибыли и выжать из акционеров.

– Да я же вас и взял в эти акционеры. У тебя что, с памятью проблемы?

– Ты взял нас тогда, потому что без нас ни хрена бы не смог сделать. Тогда мы были тебе нужны. Ты прекрасно знал, что мы не будем долго терпеть того, что ты единственный хозяин фирмы, которая на халяву досталась всем нам!

– Во-первых: с чего ты взял, что фирма досталась мне на халяву; во-вторых: что значит «всем нам»? Всё было легально и я был единственным учредителем…

– Лёша, давай не будем! – Глеб выставил безымянный палец в предупреждающем жесте. – Ты же знаешь, к чему приведёт этот разговор. Ты прекрасно знаешь, за что каждый из нас имеет эти доли. Ванька, за то, что нашёл ключевых клиентов, Тимур, за то, что помогал нам отбиваться от блатных, и свою долю я заслужил по праву. Я так же, как и ты участвовал в создании этой конторы. Кто виноват, что Шпильман записал её на тебя…

Тимур, который всё это время сидел с отвисшей челюстью, не веря, что это произносят друг другу в глаза некогда лучшие друзья, наконец-то пришёл в себя. Он тоже вскочил из-за стола и встал между ними, словно рефери в боксёрском поединке.