Страница 7 из 12
Обеспечив праздничным ужином кота и переложив драгоценную ампулу на рабочий стол, чтобы после сытной еды уже внимательно рассмотреть порошок, я со спокойным сердцем и с сознанием выполненного долга, постучался к соседке, что жила напротив – бабе Вале – пожилой доброй женщине. Занимал я у нее очень редко. Только в особых случаях. И сейчас был именно такой.
Вернулся я в прекрасном расположении духа, несмотря на то, что после покупки закуски и бутылки марочного конька – чего там мелочиться! – денег хватило бы разве что только на проезд. Возместить весь ущерб полностью я рассчитывал из второй части честно заработанного гонорара. В душе я надеялся, что Иннокентий Вениаминович на этом не остановится и на радостях подкинет еще какую-нибудь работенку, оплачиваемую столь же щедро.
Я взглянув на свой стол и обомлел: пробирки не было! Зато на нем в луже затхлой воды валялась опрокинутая ваза со сморщенным цветком, который уже давным-давно я собирался выкинуть.
Я с ужасом перевел взгляд на пол, и мне сделалось совсем дурно: моя пробирка с драгоценным порошком, вернее, то, что от нее осталось, валялась на полу среди жалких осколков рядом с лужей, натекшей со стола.
Бросив пакеты, я бросился к столу. И лишь убедившись, что драгоценный продукт, просто рассыпался по полу, облегченно перевел дух.
– Ах ты, маленький паршивец! – заорал я на спрятавшегося куда-то кота. – Вылезай, поганец, я тебя сейчас убивать буду! – повторил я, аккуратно по крупицам собирая с пола порошок в подвернувшийся мне под руку спичечный коробок. Слава Богу, что порошок не попал в лужу, иначе я бы точно его лишился.
– Ладно, – сменил я гнев на милость, – выходи, не трону! – я поискал глазами перетрусившего Медика, справедливо опасавшегося моего праведного гнева. Но его нигде не было видно. – Котик, ты где? – уже не на шутку встревожился я.
Я обошел все углы, заглянул во все щели, но кота не нашел.
«Неужели удрал через балкон?» – осенило меня, и я бросился на кухню, но дверь и даже оконная форточка были закрыты.
– Мяу! – донеслось вдруг из комнаты.
– Медик! – я обрадовано пошел в комнату. – Где же ты был?
Но кота я не увидел! Что за чертовщина? Или мне показалось, но ведь я даже не успел прикоснуться к спиртному…
– Мяу! – услышал я откуда-то сверху.
В недоумении я поднял голову, и челюсть у меня буквально отвисла, а слова так и застряли в глотке! И было от чего, ведь то, что я увидел, не поддавалось никакому объяснению: МОЙ КОТ ВИСЕЛ ПОД ПОТОЛКОМ!
Нет, он не сидел на старой люстре, которая находилась в метре от бедного животного, он висел сам по себе, едва касаясь потолка вздыбившейся от испуга шерстью! При этом он беспомощно перебирал лапками, шевелил хвостом и тщетно старался принять более устойчивое положение.
– Мяу! – в третий раз уже умоляюще, как мне показалось, пропищал Медик и посмотрел на меня страдальческим взглядом.
Я судорожно сглотнул.
– Что ты там делаешь? – глупо спросил я его. – Иди ко мне, мой хороший!
Но кот, делая отчаянные попытки сдвинуться с места, продолжал болтаться в воздухе, как воздушный шарик. Этакий пушистый воздушный шарик с лапами и хвостом – бессмысленными для воздухоплавания атрибутами.
Я бессильно опустился на диван. Что же это такое?
Тут мой взгляд упал на спичечный коробок на столе, и меня осенило! Неужели?!.. Неужели на моего кота таким волшебным образом подействовал этот древний состав, часть которого, видимо, попала в лужу на полу. А Медик, вероятно, напился из этой самой лужицы и превратился в «козленочка» из детской сказки, но уже летающего!!! Но почему он, признанный аккуратист, который ел и пил только из своих мисок, никогда не шаливший и не портивший, как большинство его собратьев, имущество, вдруг так странно себя повел? В чем тут дело?
Вот черт! – и я вспомнил, что утром, собираясь на работу, впопыхах забыл налить ему воды. Вот и разгадка – бедное животное целый день изнемогало от жажды! И вот результат! Я сам во всем виноват! Какой же я болван! Что же я наделал! Бедный, бедный мой котик!
Глава 6
Первым делом надо было как-то спасать моего четвероного друга. Я принес лестницу и под отчаянный писк Медика осторожно вызволил его невесомое пушистое тельце из необычного воздушного плена. Чтобы он мог нормально передвигаться и вести обычный образ жизни, мне нужно было его как-то «приземлить», наделить весом, утяжелить. Для этой цели в принципе годилось всё, но я остановил свой выбор на обычном мешочке с песком, принесенным мной со двора, и привязанным к спине животного.
Умный Медик, будто понимая, что я хочу ему помочь, покорно позволял проводить с собой все эти малоприятные манипуляции. Зато, когда операция по увеличению веса была благополучно завершена, он вырвался из моих рук и стал носиться по квартире, смешно задирая задние лапы.
Я смотрел на него, и мне было не до смеха. Рой невеселых мыслей, словно рассерженных пчел из потревоженного улья, вились в моей голове, ища выход из положения, в которое я опять попал, на этот раз по собственной рассеянности.
Вопросов было много, и главный из них: насколько долго действует это волшебное «средство от веса»? И ответ могло дать только время. Далее, необходимо было решить другую, не менее важную проблему: как вести себя с работодателем? И здесь нужно было подключать логику.
Не придти к Иннокентию я не мог – меня все равно бы не оставили в покое. Придти к нему с пустыми руками – тоже, ведь тогда мне бы пришлось отдать аванс, которого уже не было…
Вывод: идти надо обязательно и с готовым порошком! С другой стороны, как мне быть с тем неожиданно свалившимся на меня знанием, которое я обрел, благодаря моему невесомому питомцу? Дать понять, что я в курсе действия порошка – означало подписать себе смертный приговор. Ведь тогда я тут же становился бы нежелательным свидетелем, с которым никто церемониться не станет. Убрать меня гораздо легче, чем заставить молчать! А вдруг я захочу уже самостоятельно синтезировать уникальный порошок, который сулил несметные богатства для его обладателя!
Оставался единственный выход: принести состав, взять деньги и быстрее убраться, чтобы случайно не проговориться, не выдать свою осведомленность ни словом, ни взглядом…
На следующий день я уже стоял перед Иннокентием Вениаминовичем и преданно смотрел ему в глаза, держа на раскрытой ладони заветный спичечный коробок.
– Неужели у вас получилось, юноша? – он подкатился ко мне на своих коротких ножках и с благоговением принял от меня неказистую емкость, словно это был некий бесценный раритет, хрупкая историческая древность, которыми был напичкан его кабинет. При этом выражение его лица, синюшно-багровое от прилива крови, приняло хищное выражение. Он осторожно заглянул вовнутрь, затем с подозрением покосился на меня:
– А почему так мало?
– Не знаю! – пожал я плечами. – Ровно столько, сколько получилось в результате выпаривания. Я все делал в точности по рецепту. Можете не сомневаться! – я старался говорить искренне, не отводя взгляда. – И все же мне интересно, что это за порошок? Я проделал такую огромную работу, а для чего он понятия не имею!.. – я полагал, что если не проявлю, хотя бы, маломальского любопытства, вызову серьезные подозрения у Иннокентия.
Он внимательно взглянул на меня и спокойно произнес:
– А зачем вам это знать, уважаемый господин Силин? Вы сделали свое дело, решили поставленную задачу, надеюсь, выполнили условия нашей договоренности о неразглашении. Теперь и я должен выполнить свои обязательства.
Он прошел к столу и вынул из ящика пухлый конверт.
– Получите, молодой человек, остаток обещанной суммы – четыре тысячи долларов, как одну копейку!– он ласково мне улыбнулся.
Пока я дрожащими пальцами сосредоточенно пересчитывал целую прорву зеленых купюр, директор нажал на кнопку селектора:
– Принесите нам вина! – Он взглянул на меня лукаво: – надеюсь, вы не трезвенник?