Страница 37 из 40
– Отключайся, Макс, пошли наверх, пятнадцать минут до начала.
Макс не торопясь отключил бортовое питание и крутил накидной винт антенны.
– Есть сигнал! «777»!
– Лады! Переведи. Сектор чист! Можно начинать!
Макс с бешеной скоростью отключил антенну и прикрутил свою, через тамбур они вышли на крыло, начали подниматься по трапу в ходовую рубку. Путь преградил матрос с винтовкой. Дмитрий показал пропуск, матрос вызвал вахтенного, им разрешили войти в рубку.
– Командир корабля лефтенент-коммандер Петерсон. С кем имею честь?
– Лефтенент-колонел Матвеев, командир первой волны десанта. Это радист, а это – переводчик.
– Вы откуда?
– Красная Армия, СССР.
– Подходим к точке высадки, колонел. Нам сказали, что поступил сигнал начать высадку.
– Да, можете начинать.
– Еще пять минут!
– Начинайте!
– Йес, се! Давайте зеленый! – командир передвинул телеграф на малый назад, останавливая движение судна. Поморгали кильватерным огоньком, давая сигнал позади идущим кораблям. Через некоторое время от борта оторвались первые катера, а корабль начал балластировку, подгоняя осадку под следующие катера в грузовом доке, катера выстраивались в линию. Затем дали ход, Макс передал сигнал об этом и получил квитанцию. На берегу было тихо, изредка взлетали ракеты на месте пулеметных гнезд. На это обстоятельство обратил внимание коммандер.
– Немцы не дадут возможности подойти! – он указывал рукой на взлетевшую ракету.
– Там нет немцев!
– А кто пускает ракеты?
– Мои люди. Пока огня с берега нет, огонь не открывать.
Опять медленно потянулось время. Макс получил квитанцию, что высадка началась.
– Коммандер, дайте сигнал на второй док: подходить и начинать высадку!
Коммандер чертыхнулся, но передал сигнал назад, передвинул рукоятки телеграфа и начал самым малым циркуляцию, освобождая место для второй волны.
– Стоп! Не уходите! Сейчас подойдут катера, начнется путаница!
Сзади из темноты показался второй корабль-док, на траверзе отработал машинами и начал выгрузку. Через семь минут от него отошли первые катера, но они двинулись сразу к берегу. Дмитрий несколько раз ударил кулаком по комингсу и выматерился.
– Что вы сказали, полковник?
– Ругательства! Они будут мешать нашим катерам возвращаться! Расходиться придется с каждым из этой цепочки.
– На королевском флоте мы всегда действуем так! – сказал командир дока. – Для меня было странным, что ваши катера предварительно выстроились.
– Если этого не сделать, то высадка растягивается, у противника больше шансов обнаружить десант.
Спустя некоторое время вернулось два катера, на одном был десант, но он был сильно поврежден столкновением с порожним катером. Док подбирал катера, которые подходили неравномерно. Берег по-прежнему молчал. По-прежнему, также равномерно, взлетали ракеты. Вдруг Макс протянул наушники Дмитрию:
– Вас Архипцев!
– Дельта-два, дельта-пять. Что происходит? Часть катеров двинулось вправо на вход в залив?
– Понял! Батальон на исходных?
– Доклада не было, но по времени должен быть!
– Ссууки! Дельта-три, дельта-ту! А ю рэди?
– Дэльта-ту, файф!
– Дэльта-три, «555».
«Началось!»
– Дельта-пять, ноль-ноль-ноль, – Дмитрий дал команду ребятам находиться на месте и держать пляж.
– Коммандер! Передайте на основной ордер! Бата-льон-2 нарушил порядок выгрузки, мы начали атаку! Просьба ускорить движение! Сколько катеров подобрали?
– Процентов восемьдесят.
– Еще пятнадцать минут, и начинайте отход!
Справа заговорили немецкие орудия: они обнаружили катера коммандос. Дмитрий приказал прикрытию открыть огонь по позициям немцев. Все! Радиомолчанию пришел конец! Эфир взорвался командами, переговорами, но основной ордер по-прежнему хранил молчание. О’Дерби доложил, что продвигается без боя, не считая мелких столкновений с выбегающими из домов немецкими офицерами-летчиками. Два танка Т-IV работают на аэродроме: давят «фоккеры» на стоянках, аэродром захвачен, вышли на исходные, окапываются. Непривычные к ночному бою немцы оказать серьезного сопротивления не смогли. Их зенитчики прикрывались от налетов домами и имели многочисленные мертвые зоны со стороны земли. Наконец, появился на связи Воэн, но ответить толком на вопрос, зачем они поперлись в Форт-Маон, который не был целью высадки, он не сумел. Но упирал на то, что несмотря на потери, батарея 88-мм орудий частично уничтожена, а частично захвачена. Что через час он будет купаться в холодном мартовском море, он даже не догадывался.
Принесли шифровку от Эйзенхауэра, в которой он поздравлял батальон с выполнением первого этапа. До рассвета оставалось полтора часа.
Немцы очухались быстро: через полчаса над ордером у Берка повисла САБ, осветив два дока, три эсминца и десяток сторожевиков. Бомбу быстро сбили, но немцы открытым текстом передали, что это разведка, ордер небольшой, до полка пехоты. Еще через полчаса справа у Форт-Маона разгорелся сильный бой. Там высадилось всего семь или восемь катеров LCVP, которые сразу ушли обратно, не дожидаясь окончания боя за батарею, поэтому рота сразу оказалась в окружении и прижатой к воде. Кроме «стрелковки», у коммандос ничего не было, пулеметов было мало, пользоваться 88-мм «ахт-ахтами» их не учили. Они продержались минут двадцать, их задавили пулеметно-минометным огнем и уничтожили.
Даже танки не понадобились. Воодушевившись, немцы уселись на бронетранспортеры и рванули в Берк, постреливая во все стороны для поднятия духа. Первый «Ганомаг» влетел на мост через Сомму и упал в речку вместе с мостом и экипажем. Здесь уже побывали рейнджеры на М3 и заминировали мост. Следующий мост в объезд в сорока километрах, а берега Сомма – сплошное болото! Мост у Колин-Бомонт тоже заминировали и оставили прикрытие: он и самим пригодится, если все будет хорошо. От него до первого крупного гарнизона немцев в Амьене – семьдесят пять километров. Станции Ран-дю-Фле, Вертон и Коншил-ле-Темпль в руках десанта: рокадная дорога перерезана в трех местах. Неприятности можно было ожидать только со стороны Этапля, но у Мерлимона готовят управляемое фугасное поле. Как себя Дмитрий ни успокаивал, все равно на душе было неспокойно, несмотря на поступающие доклады от разведгрупп обоих батальонов. После того как вынесли роту у Форт-Маона, Воэн перешел на волну Дмитрия и начал согласовывать действия, а потом и вовсе просто выполнял его распоряжения. Вдруг заговорили пулеметы на левом фланге, и Сашка Архипцев доложил, что ведет бой примерно с ротой противника в пешем строю, выдвигающейся от Ле-Тук-Пари-Пляж. Сашкины пулеметы работали минут десять, затем последовал доклад, что противник отошел и начал окапываться. Начало светать, и в воздухе появились Си-47 и Си-54. Из них посыпались парашютисты. Си-54 тащили за собой планеры. В воздухе было очень много самолетов: и транспортников, и истребителей. Из накатывающегося с моря легкого тумана или дымки, в Канале это частое явление, вышла армада транспортов и началась высадка. Британский флот нанес удар по Ле-Тук-Пари-Пляж, и там тоже началась высадка, но уже под огнем противника. На всем протяжении пляжа, длиной пятнадцать километров, к берегу рвались десантные катера. Сашка передал, что их сменили, и они отходят. Через час приказ на смену и отход получили оба батальона первой волны. Возвращались все вразнобой, собрать группу и 1-й батальон рейнджеров удалось только в конце дня в Нью-Хэйвене. До этого Дмитрий успел побывать в штабе Эйзенхауэра. Там же был и Монтгомери. В отличие от Эйзи, Монти сухо пожал ему руку и почти сразу удалился из штаба, сославшись на то, что его соединения ведут погрузку на суда, и его разрывают на части. Эйзенхауэр попросил называть его Айком во внеслужебной обстановке, попытался накачать его бурбоном, сам он пил в тот день много, и было заметно, что он сильно волнуется. Причина выяснилась чуть позже, когда генерал заметил:
– Слишком легкое начало!