Страница 16 из 40
– Кормили очень плохо, хотя умереть с голоду было невозможно, но есть хотелось постоянно. Контингент разный, в основном семьи полицаев и предателей, но есть и нормальные люди, оказавшиеся в сложной ситуации. Из подпольщиков Феодосии, тех, кого я знаю, было двое. Один из них – зам. головы управы. Его связник погиб, и он поехал в ссылку. Некому доказать, что он работал на нас. Как этого добиться?
– Не знаю, Фина. Сложно все это. Завтра, если успеем, сменим тебе фамилию, и ты оформишь все документы на новую. Ты же в управе не работала?
– Нет. Я руководила артелью рыбаков.
– Случайно не той, которая нам рыбу подарила?
– Какую?
– Ну, ту, что я принес!
– Я еще не видела!
– Посмотри!
– Странно! Феодосия, но я этого названия не знаю. Бог с ним! А икра сделана плохо! Пересолена! И сахар надо добавлять!
– Его же добыть или получить надо!
– Ты знаешь, Дима, для меня главное, чтобы ты вернулся, все остальное я сделаю. И еще, Дмитрий, нас стало трое. Я…
Дима закрыл ее губы поцелуем. Он не мог ей пообещать, что вернется, и если вернется, то в каком состоянии. Улицы города были наполнены безрукими и безногими инвалидами. Особенно неприятно выглядели обгорелые летчики и танкисты. Он ушел от этого ответа. О том, что он – разведчик, Десфина не знала.
Утром их разбудил грохот противнейшего звонка будильника. Требовалось успеть в отдел ЗАГС и на аэродром. Быстро позавтракав, они выехали в направлении центра поселка. В ЗАГСе возникли некоторые сложности: отсутствовала справка о смерти мужа Десфины. Бюрократия, она бессмертна, в отличие от людей. Дама с красными усталыми глазами монотонно объясняла Десфине, что это была ее обязанность зафиксировать смерть мужа и ребенка. Уговоры, что Десфина до самой оккупации надеялась, что оба вернутся, были напрасны. А потом ЗАГС не работал. Дмитрий не выдержал, попросил невесту выйти, дескать, надо переговорить с глазу на глаз с заведующей. После этого заведующая и выдала ему целую тираду о том, что это все потому, что есть указание на выселение всех греков, а эти подлейшие бабы меняют фамилии, чтобы избежать выселения!
– А ты где была, когда здесь были немцы?
– В Новороссийске.
– А она здесь, и меня после ранения выхаживала. Мне через полчаса надо быть в Ислям-Тереке.
– Ну, тем более! Вернетесь, и я вас зарегистрирую!
– Сучка! – Дмитрий хлопнул дверью. Многие дома были разрушены, и жители надеялись, что благодаря выселению улучшат свои жилищные условия. Десфина расстроилась и попросила Диму оставить эту затею и ехать по своим делам.
– Слушай, Фина! Прекрати, садись, поехали! – он дал по газам и понесся к штабу армии. Сам штаб уже перебирался в Симферополь, но строевой отдел еще находился здесь. Полковник Строгачев был на месте.
– А, лейтенант Матвеев! Дай взглянуть! – пришлось расстегивать полушубок и демонстрировать новенькую золотую звездочку и орден Ленина.
– М-да! Растут люди! – удовлетворенно крякнул полковник. – Что хотел?
– Зарегистрировать брак с гражданкой Илиади. Вот ее паспорт.
– А сама где?
– В машине возле штаба, пропуск нужен.
– Пойдем, проведу.
Процедуру полковник не очень хорошо помнил, поэтому сразу сказал, что повторять дурацкие вопросы не будет, позвал двух свидетелей расписаться, и выдал справку Десфине, что она действительно является женой лейтенанта Матвеева, при регистрации брака взяла фамилию мужа. Брак зарегистрирован при воинской части 65390. Справка подлежит обмену на свидетельство о браке. Быстро и без проволочек!
– Горько! – даже водка нашлась!
Попросив кого-то довезти жену домой, Дмитрий понесся в роту. Успел до того, как рота начала грузиться в машины на аэродром. Разумовский доложил, что рота к посадке готова.
– Сажай людей, сам ко мне! Все погрузили? – спросил он лейтенанта, после того как тот сел в машину.
– Так точно! А что задержались? Вы же сказали, что будете вечером? Мы уже волноваться начали.
– Десфина вернулась, и мы поженились.
– Во даете! Когда?
– Только что! Все потом!
Они двинулись за колонной. Через полчаса началась погрузка на ПС-84, десять бортов которых ждало их в Ичке. Вкруговую, с одной посадкой, добрались до Воронежа, где находился штаб Юго-Западного фронта. Тимошенко, которому Матвеев передал пакет от Батова и Мехлиса, недовольно посмотрел на него:
– Собственно говоря, я не понимаю, зачем ты сюда прилетел.
– Мне приказали, товарищ маршал.
– Н-да, серьезная аргументация. Чего там Захарыч чудит? Ну-ка, Ильин, позови Никиту.
Вошел маленького роста лысоватый бригадный комиссар.
– Слышь, Никита, что Захарыч учудил! Прислал к нам свою разведку, дескать, сведения о концентрации в Ростовской области тридцати дивизий ошибочны. То есть он не верит данным ГРУ, ПУР и стратегической разведки. Прислал сопливого лейтенанта проверить. Представляешь?
– Я знаю. Я разговаривал с Хозяином. Товарищ Мех-лис и его сумел убедить в необходимости такой проверки. Так что, Семен Константинович, придется исполнять.
– А приказ об этом есть?
– Есть, вот он. Подписан самим!
– А почему он не у меня на столе?
– Пришел циркуляром по ГПУ.
Маршал набычился и зашагал по кабинету резкими шагами. Затем подошел к вешалке, сдернул полушубок, нахлобучил папаху.
– Давай, лейтенант! Показывай свое воинство! – и, резко распахнув дверь, вышел из комнаты. Матвеев пошел за ним, обогнал и открыл перед ним дверь, придерживая ее снаружи.
– Ну, хоть службу знаешь! – недовольным голосом пробурчал маршал. Следом за ними почти бежал бригадный комиссар. Увидев роту, маршал аж побелел, перед ним стояла «немецкая» рота: маскхалаты – немецкие, оружие – тоже.
– Это что за балаган?
– Первая рота отдельного разведывательного батальона Крымского фронта, товарищ маршал. Пятьдесят процентов личного состава – поволжские немцы, добровольцы из Саратова. В совершенстве знают язык, обучены в спецшколе ГРУ, имеют опыт боевых разведвыходов на Крымском фронте. Эта рота взорвала штаб 11-й армии. Весь личный состав роты – орденоносцы.
– Хм, – фыркнул маршал. Он показал пальцем на одного из бойцов, и приказал: – Ко мне!
– Краснофлотец Штерн! – представился подбежавший радист второго взвода.
– Ну-ка, поймай мне Берлин!
Сдернув рацию из-за спины, Володя быстро поймал Deutscher Rundfunk.
– Берлин, товарищ маршал.
– Переводи!
– «Несмотря на некоторые успехи действий русских войск на Южном фронте, наш победоносный вермахт продолжает успешно отражать яростные и бесполезные атаки врага под Петербургом, где в боях уничтожено пять русских дивизий…»
– Достаточно! Хватит слушать это вранье. Товарищ бригадный комиссар, займитесь размещением и покормите бойцов. А ты, лейтенант, за мной. Давно воюешь?
– Вторую войну.
– И все лейтенант?
– Мне недавно присвоили, в конце декабря.
– А на Финской где был?
– Пятнадцатый отдельный артдивизион Балтфлота, товарищ маршал. Артиллерийская разведка.
– Понятно, проходи.
Дмитрий снял полушубок, повесил его на вешалку. Семен Константинович накрыл карту вторым листом, скрыв тыловую часть расположения войск, и пригласил Дмитрия к столу.
– В отличие от вас, фронт у нас большой: четыре армии. Вот смотри. От Курска до Харькова. Напротив стоит армия Вейхса, в составе 6-го и 55-го корпусов. Семь дивизий. Больше моя разведка никого на участке не обнаружила. Южнее стоит 17-я армия Гота, стык армий в районе Сум. От двух до четырех корпусов. От семи до одиннадцати дивизий. Еще южнее стоит первая танковая армия Клейста, но это уже сектор Южного фронта. В январе на правом фланге появлялся Рейхенау, затем его части были отмечены под Ржевом. Здесь он не появлялся. Считаю, что Ставка правильно определила, что его переместили ближе к вам – в Ростовскую область и под Мелитополь. Дела у немца в Крыму были плохи. Скорее всего, он там.