Страница 12 из 40
– Нельзя нарушать спокойствие! Я дал указание пройти тихо.
Сам однорукий диверсант остался в пещерах. Он был слишком известен в узких кругах. Сразу после отхода группы Илья Григорьевич приказал Дмитрию отходить и уводить людей.
– Товарищ полковник, а если что-то не так пойдет? Кто подстрахует группу?
– Чем? Чем ты можешь их подстраховать?
– Мы можем пройти маршем в Сарабуз, товарищ полковник. Доставить все прямо на место и атаковать обе цели.
– Какие обе? У нас одна цель! Того, что понесли с собой мои люди, для нее достаточно. Маленький домик в «Плодоводе».
– А зачем тогда столько тола?
– Закладка, приказано доставить для какого-то партизанского отряда.
– В этой части Крыма нет партизан!
– Есть. Два отряда. Видимо, для них.
– Товарищ полковник! Здесь абсолютно точно никаких партизан нет. Есть два отряда, которыми руководит гауптман Штольц. Базируются в Азеке и Бай-Кияте. Недалеко отсюда. Сто процентов немцы будут использовать этот тол для подрывов в Симферополе.
Старинов выматерился.
– Это точно? Нас же повесят за одно место!
– Эти сведения дал татарин, которого взяли вместе с немецкой группой 12 января. Мы же посылали копии допросов в Ростов!
– Такие сведения не поступали! Так! Подсвети!
Их накрыли плащпалаткой, полковник достал немецкие бланки и начал их заполнять.
– Готово! Строй роту, вместе с грузом.
Рота вышла на дорогу, обрубили провода в Симферополь, двинулись дальше. Старинов, изображавший немецкого майора, шел спереди колонны. Дмитрий, гауптман, шел позади и зачищал полицейские посты с помощью 3-го взвода. К переезду подошли в тот момент, когда одна из девушек пыталась через него пройти, но жандармы к ней пристали. Требовали показать содержимое сумочки и трусиков. В ножи взяли пост, заменили жандармов. Отсюда до штаба армии ровно 1154 метра. Пропустили эшелон, идущий сторону Джанкоя – пополнение на фронт. В садике, на изгибе шоссе, подготовили жерди и заряды. Их несли в середине колонны. На перекрестке Октябрьской и Карла Маркса комендантский пост, с двумя пулеметными точками. Роте подана команда: правое плечо вперед. Бдительный жандарм помахал красно-белым кружком: «Стой!» Майор пошел к нему. Не доходя двух шагов до жандарма, майор уронил смятую бумажку – сигнал атаки. Нож «гауптмана» Матвеева из-под руки влетел в горло пулеметчику, второго пулеметчика заранее прикрыли от «кино» и взяли тоже в ножи. Майор вместе с бумагами «подал» кинжал в горло. На все ушло около секунды. Рота проследовала к зданию штаба, а несколько человек проскользнули в сад колхоза «Садовод». Штаб обошли, оставив его охрану у входа нетронутой. В 22:00 завыли сирены воздушной тревоги, появились самолеты, и рота атаковала штаб армии. Охрана у входа ничего не подозревала до того момента, пока не посыпалось стекло в окнах первого этажа, и туда на жердях были доставлены пятьдесят четыре ящика тола с зажженными шнурами, а в транспортеры у штаба влетело по противотанковой гранате.
Несколько пулеметов поставили жирную точку на посту фельджандармов.
Рота отходила в полном порядке. Задание «два» осталось невыполненным. Домик Манштейна был подорван, но его в этом домике не было. Он находился где-то в частях на фронте. Отходили на Беш-Терек, немного изменив маршрут движения. Рассвет застал роту в двух километрах от леса возле села Бура, и Старинов приказал идти в село и «искать партизан». В разгар проверки приехал взвод фельджандармов, его командир переговорил со Стариновым, довольно усмехнулся, глядя, как солдаты тщательно осматривают каждый дом. Тут захлопали выстрелы, и кого-то погнали в горы. Дали уйти, выстроились в цепь и двинулись следом, имея на хвосте жандармов. Рота углубилась в лес, собралась, и ускоренным маршем двинулась наверх. «Кинокомедия» удалась. Все время в гору, особо не побежишь. Через час пришлось делать привал и восстанавливать сбитое дыхание. Илья Григорьевич помотал головой и платком вытер пот.
– Я уже собирался их атаковать! Как вовремя кто-то из татарчат побежал!
– Да это Кузнецов побежал. Накинул татарский пиджачок, отдал пулемет и рванул в лес, а мы мимо стреляли! – рассмеялся второй взвод. – Вон он лежит!
Но через час над горами повисла «Рама», а снизу начал подниматься батальон в боевом порядке. Немцы все-таки догадались, что видели диверсантов. Поэтому опять рота изменила маршрут следования и двинулась на восток, перевалив в соседнее урочище. «Рама» несколько раз кого-то обстреливала на старом маршруте. Через некоторое время стал слышен бой, яростный, но короткий. Так и отходили лесами в сторону фронта, а у Карасу-Баши свои чуть не обстреляли. Но обошлось. Позже стало известно, что группа Старинова взорвала крупное бензохранилище в Сарабузе. А Манштейн куда-то переехал.
«Старик», уже в Ислям-Тереке, в расположении роты, прощаясь, сказал:
– Ну, Дмитрий Васильевич, дай «краба»! Как ты умудрился сформировать такую роту? Даже немецкий знают!
– Это не я! Это Бархоткин выбил пополнение из спецшколы, после того как у нас во взводе осталось восемь человек.
– Из Саратова, что ли?
– Оттуда.
– Так получается, что вы – наши! Эту школу я и организовывал, еще до войны.
– Ну, получается, что так.
– Я тебе парочку инструкторов пришлю по минной подготовке. Мы тут много чего в Ростове придумали.
– Не откажусь! Есть несколько задумок на тему: «Как нам преобразовать рабкрин». Так, чтобы удобнее было использовать силы специального назначения. Но, видите, весна началась, зима здесь короткая, хоть и злая. Лед растает, пойдем вам навстречу, к Ростову. До свидания, Илья Григорьевич!
– До свидания, Дмитрий Васильевич!
Гибель, почти в полном составе, штаба армии несильно повлияла на положение на фронте, и немцы довольно быстро восстановили управление. Но значительно усилили части охраны тыла, сняв несколько частей с фронта. А это, в свою очередь, ускорило продвижение наших частей. Наступившая распутица остановила их движение в направлении Черноморска. На Перекопе нас продолжала атаковать 22-я пехотная дивизия, пытаясь прорвать там оборону. Немцы ее переделали в танковую, вооружив сорока восьмью танками Т-IV. К 28 января части 44-й армии сумели пополниться, прорвали фронт и продвинулись на двадцать один километр, заняв Зую.
А 51-я заняла Пролетную и немецкое село Китай. Оба немецких аэродрома под Симферополем оказались под артобстрелом, и немцы были вынуждены перебросить авиацию оттуда в Евпаторию и в Новофедоровку. Черноморский флот закончил переброску одной пехотной дивизии и одной морской бригады в Севастополь, и севастопольский гарнизон, при поддержке Черноморского флота, взял Бельбек. Но состояние дорог было таким, что вязло все! Как у нас, так и у немцев. К сожалению, немцы наладили воздушный мост в Евпаторию, а у авиации фронта и флота не было возможности прервать его.
Тем не менее попытки сделать это не прекращались весь январь, а в первых числах февраля над расположением роты загудели незнакомые моторы. На аэродром Ичке село тридцать два истребителя «Аэрокобра». У них были подвесные баки, и они были предназначены для того, чтобы охотится за транспортниками немцев. Немцы контролировали около трети полуострова. Затем состоялся Евпаторийский десант: крайне неудачный, немцы сбросили его в море, но десантники значительно повредили порт в Евпатории, плюс флот обстрелял из крупнокалиберных орудий аэродромы в Каче, Новофедоровке, Евпатории и Донузлаве. В принципе, положение 11-й армии было катастрофическим, но Гитлер приказал держаться до последнего солдата, и Манштейн предпринимал все для этого. Рота продолжала работать в интересах 51-й армии, но сделала два выхода для 44-й. Затем Батов вызвал Дмитрия и приказал выдвинуться в район Ангарского перевала и попытаться провести диверсию на шоссе Симферополь-Алушта. Был тяжелейший переход по лесистым горам, где еще лежал снег. Подходы к шоссе были плотно минированы немцами. Посты, собаки, полно фельджандармерии. Немцы не из тех, кто любит наступать на одни и те же грабли. А оборонялась здесь 132-я пехотная дивизия, уже знакомая с методами Дмитрия. Первый взвод сумел подобраться и заминировать дорогу у Курлюк-Баша, второй в районе Лаванды, третий взвод потерял семь человек, но подойти к Ангарскому перевалу не смог. Нанести серьезные повреждения дороге не удалось. Места, где была вероятность что-то сделать, охранялись очень хорошо. А скрипучий снег выдавал движение собакам. Общие потери, в том числе и на отходе, были непривычно большими: двенадцать человек. Операция длилась десять суток. Вышли у Бурульчи. Однако при отходе от перевала, бойцы третьего взвода Сагалаева обнаружили, а взводный нанес это место на карту и нарисовал план, довольно обширную пещеру, имевшую несколько выходов на разные стороны хребта. Входы малозаметные. Боец прятался от карателей, заполз под камень, там оказался провальчик. Переждал. Там сухо, гораздо теплее, микроклимат. Походил немного, нашел еще один выход, вернулся к первому, нашел своих и показал место. У Дмитрия родился план, с которым он подошел к Бархоткину. Все вроде оговорили, пошли к Горшкову. Иметь такую базу в таком месте было выгодно. Немедленно отправили отделение Мальцева туда, рядом небольшая площадка, куда организовали сброс продуктов, снаряжения и боеприпасов. Затем доложили об этом начальству. Батов недовольно пробурчал: