Ищейки

– То есть ты даже не попытаешься проверить свою догадку? – не сдавался Кристоф.

– Именно это я и собираюсь сделать, – спица в руке колдуньи быстро пробежалась по застёжкам сумки. – Поможешь мне поставить новый рекорд?

– Ультраскоп?

Энвер кивнула. Губы светлого мага растянулись в азартной усмешке:

– С удовольствием!

Агенты поиска магических аномалий принялись за дело. Четыре руки замелькали над раскрытой сумкой, из тёмных глубин которой показались части прибора, называемого ультраскопом.

– Я собираю, ты держишь детали, – командовала тёмная волшебница, светлый маг молча выполнял. – Закручивай против часовой… Не скапливай, запутаемся! – Беспорядочное облачко компонентов стало оформляться во вращающееся кольцо. – Давай, раскручивай. Та-ак! Теперь стабилизируй… Я начинаю сборку. – Детальки с непостижимой скоростью вставали на свои места, повинуясь мелькающим в воздухе пальцам. – Не сбавляй, я подхвачу… Так, теперь поддержи вот здесь… Подавай болты-шестёрки.

– Все подряд?

– Все подряд, я подхвачу.

Два десятка маленьких болтиков пулемётной очередью скользнули к ультраскопу; волшебница безошибочно вогнала каждый из них в нужный канал. Кристоф закусил губу. Энвер была само хладнокровие.

Когда сложнейший механизм был собран и опустился на скамейку, чародей бросил взгляд на циферблат загодя выложенных из кармашка часов.

– Пять минут двадцать шесть секунд! – парень удивлённо присвистнул. – Ставлю месячное жалование, что за нами теперь новый рекорд Агентства!

Энвер взялась за рукоять маховика. Через несколько секунд ультраскоп был готов к работе.

– Я сканирую, – выдохнула чародейка и, не затягивая, вошла в Эфир.

Пересечения многочисленных белых линий на глубоком синем фоне. Каркасы домов, заселённые бело-синими пятнами света и серыми облачками тумана. Знакомая картина. Однако на сей раз она отличалась от той, что накануне видел колдун. На окраине схематичного городка, в том месте, где небольшая клетка примыкала к четырём прямым параллельным нитям, бросались в глаза два чужеродных пятна. Они светились изнутри: один – мягким медовым янтарём, другой – холодным тёмным кармином. Возле пятен у железной дороги, на втором этаже салуна, ещё в паре мест слабо колыхались и пульсировали клубы цветного «дыма» – следы волшбы, сотворённой магами. Янтарный «дым» принадлежал чарам Кристофа. Следы цвета венозной крови оставила магия Энвер. Но вот область на южной окраине Сэндвилла – там, где проходило празднество, – была целиком затоплена стерильным, слепящим эфирный взор колдуньи белым светом. Без единого оттенка или пятнышка.

Чародейка резко вынырнула из Эфира, повернулась к напарнику. Тот понял её без слов:

– Выходит, догадка верна.

Глаза девушки опасно сузились:

– Нова здесь.

Потребовалась минута, чтобы на тонизирующих чарах пробежать весь городок и оказаться у ярмарочной площадки.

– Он всё ещё тут, – уверенно заявила Энвер.

Кристоф вытащил устройство, похожее на компас. Длинная красная стрелка, при отсутствии магических аномалий хранившая неподвижность, теперь тревожно металась то в одном, то в другом направлении.

– Да, – маг убрал детектор в карман. – Мы не знаем его возможностей и предела сил. Какой план?

Ведьма осмотрела повозки и фургончики, заполненные спящими людьми. Кое-кто, расстелив плащи и покрывала, коротал ночь прямо на земле под возами. Музыканты, накрывшись пончо, дружно храпели на собственном помосте. За сценой маячили шатры и палатки циркачей.

В ладони у девушки, будто из ниоткуда, появилась дюймовая обсидиановая снежинка. Ажурные лучи сверкнули острыми гранями.

– Выводи по-тихому всех, кого успеешь. Я поставлю завесу.

Кристоф рысью метнулся к фургонам. Энвер прикрыла глаза, вслушиваясь в себя, в биение Силы, что струилась в её жилах. Завеса Аль Сафира, тёмного заклинателя далёких заокеанских пустынь, требовала некоторых усилий и определённого мастерства. Но необходимо было кое-что ещё. Ладонь с обсидиановой снежинкой сжалась в кулак. Хрустнули ажурные лучи, в песок упали первые капли крови. Чародейка запрокинула голову, выкрикнула в небо формулу заклинания – на языке, которого Великие Прерии никогда не слышали. Резкий взмах пораненной ладонью вправо, затем влево: горячие брызги сорвались с пальцев, хлестнули багровыми дорожками. Чародейка развела руки в стороны, сделала такое движение, будто, манипулируя деревянными крестами, поднимала с земли кукол-марионеток. Пролитая кровь зашипела, вспыхнула фиолетовым пламенем. И завеса начала расти.

Обычному человеку не было бы видно ничего, кроме дымящихся остатков крови и застывшей – растворившейся в заклинании – волшебницы. А перед внутренним взором Эн-вер из кровавых дорожек проросли матово-чёрные суставчатые щупальца, двигавшиеся с омерзительной резкостью, механически. Щупальца, напоминая лапки насекомого, уперлись прямо в воздух и поползли вверх и в стороны, точно тараканы по стеклу. Количество щупальцев хаотично множилось по мере их продвижения; промежутки между ними мгновенно затягивались чёрной плёнкой, скрывая фургоны и повозки. Менее чем за минуту из ведьминой крови и магии сам собой соткался непроницаемый чёрный купол, целиком накрывший весь отведённый под ярмарку пустырь. Теперь без ведома девушки ни один чародей не смог бы ни покинуть пределов завесы, ни попасть внутрь.

Энвер проникла под купол. Сразу сделалось сумрачно, солнечный свет стал тускло-жёлтым, краски померкли и потеряли контрастность. Люди, ночевавшие на площади, просыпались, тёрли глаза и ошалело крутили головами; они не понимали, что происходит. Некоторые уже спешили покинуть пределы купола – Кристоф старался как мог. Ведьма, контрастируя с тревожной растерянностью обывателей, уверенными шагами пересекла ярмарочную площадь. У стоянки цирковых артистов было подозрительно тихо и пусто. Энвер остановилась, собралась, обостряя органы чувств до предела. Теперь она напоминала пантеру, готовую к броску. Осторожно приблизившись к ближайшему шатру на несколько шагов, ищейка что есть сил закричала:

– Именем магического Конвента, согласно букве Эдикта и по воле Высокого Трибунала, я – агент особой службы – приказываю тебе, нова: сдавайся!

Неестественное эхо заметалось по окрестностям. Голос чародейки звучал сильно и властно; колдовская энергия, вложенная в слова, подавляла волю, подчиняла дух. Любой обычный человек после этого выкрика уже рухнул бы к ногам колдуньи, точно побитая шавка, и сознался бы во всех мыслимых грехах. Но теперь никто не отозвался. Лагерь казался притихшим, настороженным. Будто вымер. Подождав немного, девушка закричала вновь:

– Последнее предупреждение: стихийный магический дар опасен! Нова, ради всеобщего благополучия требую немедленно сдаться; в противном случае я буду вынуждена применить силу!

И опять тишина. Девушка нахмурилась.

«Ну ладно!»

Она шагнула к шатру и откинула край полотна.

Плотное тёмное облако, хлопая множеством крыльев, с пронзительным писком ринулось на неё из глубины временной постройки. Десятки летучих мышей, взявшихся невесть откуда, накинулись на чародейку. Энвер отшатнулась, рефлекторно прикрыла лицо – маленькие острые зубки и коготки норовили расцарапать кожу, добраться до глаз. Мельтешащие тельца летунов заслоняли обзор. Но замешательство ищейки длилось лишь пару секунд.

«Ах так?!»

Ведьма зло вскрикнула, махнула руками раз, другой: с кончиков пальцев сорвались длинные языки пламени, разом вспоровшие агрессивную стаю и рассеявшие её. Две дюжины рукокрылых, сгоревших заживо, обугленными комочками рухнули на песок; уцелевшие особи в ужасе бросились врассыпную. Через пару секунд летучих зверьков и след простыл. Помятая и разозлившаяся волшебница сплюнула, одним прыжком преодолела дистанцию до шатра. Нырнула внутрь, тут же едва не споткнулась о лежавшие у входа ящики. Выругавшись, Энвер отвела в сторону раскрытую ладонь, в которой с характерным сухим треском вспыхнула небольшая светящаяся сфера – «карманная» шаровая молния. Мертвенный голубой свет выхватил из мрака, заполнявшего сооружение, нагромождения разнообразной цирковой утвари. Присутствия людей не ощущалось.