Змеи Тора (ЛП)

Он вел Райдеров к лагерю, все еще думая обо всем, что изменилось буквально за одну ночь, и о том, как много он потерял в результате.

— Он был тут! — едва перевоплотившись в человека, сказал один из Райдеров. — У нас был шанс, и босс сказал…

— Я здесь теперь босс, — зарычал на мальчика Фин. — И все пошло наперекосяк, как только они увидели меня.

— Ты наш вожак, но не наш хозяин, — вмешалась девчонка с низким голосом.

Фин глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— Верно. Мэр Торсен отдает нам приказы. И Торсен говорит Брекку, что делать, и никто не возражает против этого?

— До этого момента у тебя не было проблем с подчинением Торсену. — Хэтти сложила руки на груди и сердито посмотрела на него.

— Да, но Торсен не предлагал нам покончить с миром, так что думаю, что мой выбор был немного более разумным. Мэтт хочет поступить правильно, спасти мир и своего дедушку. — Фин старался говорить спокойно, но у него ничего не получалось. — Послушай, я не понимаю, почему конец света — такая замечательная идея.

— Не понимаю, почему ты еще здесь тогда, — пробурчала Хэтти.

— Буду только рад уйти, — фыркнул Фин. — Но от меня это не зависит.

Хэтти зло взглянула на него, но сегодня Фин столкнулся с ней взглядом и смотрел, пока она не отвела глаза. Он может и новенький вожак, но он всю жизнь провел с волками. И Фин не собирался позволять ей бросать ему вызов, ей ничто с рук не сойдет. Если только даст слабину, остальные последуют за ней, и все будет только хуже.

Остальные Райдеры, что шныряли по лесу, присели и ждали, Фин мог почувствовать их эмоции так же сильно, как свои собственные — они злились и не знали, что с этим делать. Это вызывало недоумение у них и у него.

Он закрыл на мгновение глаза, чтоб не чувствовать то же, что и они. Фин не хотел, чтоб его стая был несчастной. Это был инстинкт. Но он и не хотел сражаться с друзьями или натравлять на них свору. Не важно, кто победит в битве — Фин все равно будет несчастен.

— Итак. Вы не хотите меня здесь видеть, и я тоже не хочу тут быть, — начал он, и они посмотрели на него с недоумением, шоком и грустью, из-за чего все стало сложнее. — Я люблю этот мир. Да, будет веселее, если никто не будет нам запрещать бегать в волчьем облике, и жизнь станет прекраснее без переживаний, что Торсены опять затянут нас в беду и прикажут что-нибудь сделать.

Они кивнули.

— Я не думаю, что конец света, смерти миллионов людей и вырывающиеся на свободу чудовища лучше, чем то, что мы сейчас имеем, — он не знал, что еще сказать, но он точно собирался защищать их как мог, если бы только мог. Инстинкты делали это возможным. Затем, он продолжил; — знаю, Райдеры прикованы к старому Торсену, и посему я собираюсь заставить каждого в своре разбить цепи сильнее, чем мы сами.

— И что ты собираешься с нами делать? — спросил Райдер по имени Пол.

Какой хороший вопрос, будь он, к примеру, Мэттом или Лори, он обязательно бы знал ответ. Но Фин не они. У него не было хороших идей и плана. Он питал надежды, что найдет решение проблемы, и он пойдет на все ради него. Может не стоит об этом говорить, но у него даже не было нормального ответа на заданный вопрос.

— Не знаю даже. Сохранить вас в целости и сохранности? Понять, как вас устеречь от атаки Мэтта и компашки? — пожал плечами Фин. — Я с вами еще дня не пробыл, поэтому стараюсь придумать решение. Дайте как минимум день-два.

Он думал об этом и не был уверен, что ему следует делать с ними всеми. Единственное, в чем он был уверен прямо сейчас, так это в том, что все еще будет защищать кузину. Фин оглядел собравшихся волчат и, встретившись взглядом с каждым из них, сказал:

— Единственное, что я знаю точно… если кто-нибудь тронет мою кузину, я сам его побью и скормлю змею Мидгарда. Лори Брекке, к ней нельзя прикасаться.

Может быть, это твердость в его голосе, а может быть, просто потому, что он защищал свою семью, но все они улыбались или кивали ему. Волчата ставили семью на первое место. Он не пытался этого делать, но, в конце концов, доказал, что Фин один из них.

— Разбейте лагерь. Мы уходим сегодня вечером, — приказал он и пошел прочь.

Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что волчата начали срывать палатки и собирать припасы, как только он отвернулся. Райдерские стаи были хорошо обучены. Каждый знал свою роль, и не было никакого уклонения от работы. Хотя он знал, что все эти воровские штучки, которыми жили стаи, были не в порядке, и ему не нравились походы настолько, чтобы хотеть жить так, как они, он все еще мог уважать их навыки.

Пока остальные собирались уходить, Фин вошел в палатку, где Череп уже приходил в себя. Мягкий стук закрывающегося полога палатки казался зловещим. Быть в замкнутом пространстве с Черепом никогда не было чем-то хорошим для Фина. Он проигнорировал укол страха, напомнив себе, что теперь все по-другому.

— Ты мог бы взять с собой больше людей из стаи, — сказал Череп.

— Зачем? — спросил Фин, стараясь не съежиться при виде синяков по всему телу Черепа. Он не любил парня, никогда не любил и никогда не полюбит, но все равно чувствовал себя виноватым из-за уродливых красных и фиолетовых отметин. Он сделал это, избил Черепа до полусмерти. Это было в драке, которую тот затеял, и Фин не мог убежать, но он все еще чувствовал себя плохо, видя доказательство своего гнева.

— Если бы остальные были с тобой, вы все могли бы последовать за Торсеном в лагерь, — сказал Череп.

— Я уже знаю, где находится лагерь. Я оставался там до тех пор, пока ты не втянул меня в эту неразбериху. — Фин подавил еще одно неприятное слово, осознав, что его вещи все еще находятся в лагере вместе с Лори и остальными потомками Севера. Не то чтобы у него было много вещей, но его тетя Хелена — Богиня, управляющая Хель, страной мертвых, дала ему большой рюкзак, который, казалось, предлагал все, что ему было нужно. Еду, одежду, зубную щетку — они просто волшебным образом появлялись, когда он открывал сумку. Все ребята, которые были в Хель, получили по такому, и рюкзак остался в лагере вместе с ними. Он не взял его с собой, когда уходил, не ожидая, что никогда не вернется.

Фин быстро отогнал эту мысль. Он слишком много потерял. Мэтт никогда не был тем, кого он даже пытался терпеть, но после совместной борьбы с монстрами они стали друзьями. С другой стороны, Болдуин, который был представителем бога Бальдра, нравился Фину с самого начала их знакомства. Но хуже всех было с Лори. Она его лучший друг, его партнер в стольких нелепых приключениях, а теперь она стала для него совершенно запретной. Вместо этого Фин остался с Райдерами, ни один из которых ему совсем не нравился, особенно тот, что свирепо смотрел на него.

— Ну, если бы ты знал, где находится их лагерь, то воспользовался бы этим преимуществом! — резко бросил Череп, но тут же нахмурился и добавил: — Это мой совет. Как твой второй — заместитель, вот тебе мой совет.

Очевидно, Череп привык быть вторым в команде не больше, чем Фин привык быть вожаком. Они оба это ненавидели. К тому же они оба застряли. Фин должен был извлечь из этого максимум пользы.

— Мы… ребята в том лагере, я имею в виду, только что победили множество драугров, — сказал он. — Небольшая группа Райдеров не смогла бы взять их, тем более что у Мэтта есть молот. Он уже разбил им чьи-то ноги. Сегодня отступление было правильным планом. — Фин плюхнулся на землю и уставился на избитого парня. — Кстати, я тебя ненавижу. Там я был счастлив. Эти Альфа-штучки никуда не годятся.

Череп выглядел смущенным.

— Ты здесь главный. И чем же это плохо?

— Серьезно? Я отвечаю за кучу народа, которая подчиняется мэру Торсену в его безумном стремлении покончить с миром.

— Но после великой битвы мы станем правителями нового мира. — Череп ухмыльнулся, что выглядело довольно странно с его распухшим глазом и окровавленной губой.

Фин не мог понять, как кто-то мог поверить, что мэр будет относиться к ним честно. Если не считать многовековой вражды между Брекками и Торсенами, он вполне мог приговорить к смерти собственного внука. Ничто в этом человеке не заставляло Фина думать, что ему можно доверять, но Череп и остальные явно купились на всю его ложь о своей роли в будущем.