Беспризорщина

– Ты кто такая и почему у моих людей работу отнимаешь?

Она испуганно сжалась:

– Ленка. Я из дома ушла.

Мальчишки переглянулись и заухмылялись:

– Прежде, чем работать, прописываться надо!

Девчонка не поняла и удивленно спросила:

– Как это?

Белобрысый хохотнул и цапнул ее рукой за острую грудь:

– Уже есть за что подержаться! Я Сливка и весь этот квартал принадлежит мне. Раз ты работала сегодня на моей территории, значит должна теперь прописаться. Это значит, что сначала я тебя трахну, потом заместители и все мое окружение. Поняла?

Два его приятеля с ухмылками приблизились к девчонке вплотную. Один лапнул за вторую грудь, а второй за зад. Ленка дернулась в сторону, а затем со всей силы заехала стоявшему перед ней Сливке пакетом с фруктами по башке. Парни такого фокуса не ожидали и застыло смотрели на нее. Мятая перезревшая груша расплющилась на макушке Сливки и поползла вниз. На асфальт упало несколько яблок и груш, а Горбунова вырвалась из окружения и побежала. Парни погнались за ней, яростно матерясь и сыпля угрозами. Вожак на ходу стряхивал с себя ароматную липкую массу.

Девчонка выскочила на проспект и тут же увидела двух милиционеров впереди. Лавируя между людьми, подошла к стражам порядка почти вплотную и оглянулась. Трое преследователей стояли метрах в пяти и смотрели ей вслед. Увидев, что девчонка оглянулась, один показал кулак, а второй провел ребром ладони по горлу. Белобрысый зло оскалился и несколько раз дернулся, имитируя половой акт. Засунул средний палец в рот и закатил глаза. Ленка плюнула в их сторону. Тут же отвернулась и пошла по проспекту дальше.

В начале двенадцатого ночи она появилась на площади трех вокзалов. Покрутилась между Ярославским и Ленинградским вокзалами. Несмотря на позднее время народу вокруг сновало много. Кто-то спешил на поезд с чемоданами и сумками, кто-то замер в ожидании. Ночь была теплой и все стремились остаться на улице, а не в холодном вокзале. Ленка сразу заметила несколько заинтересованных взглядов со стороны плохо одетых мальчишек. Она остановилась у палатки, чтобы взять кофе. Один из вокзальных беспризорников, кареглазый и смуглый крепыш, довольно прилично одетый, хотя и не больно чистый внешне, тут же подошел ближе и уставился на нее. Усмехаясь спросил:

– Из дома сбежала?

Ленка ощетинилась, дуя на горячий кофе:

– Тебе-то что за дело!

Мальчишка хмыкнул. По-взрослому, оценивающе, разглядывал Ленкины бедра и грудь:

– С такой фигуркой и мордашкой можно не плохо зарабатывать! Хочешь, устрою? Скажем, мне двадцать процентов, тридцать заберет Шнырь, а остальное твое…

Горбунова прошипела, отворачиваясь:

– Да пошел ты!

Пацан отошел, усмехаясь:

– Ничего. Спервоначалу все такие, а когда жрать захочешь, приползешь. Запомни, меня Зюзей звать…

Девчонка допила кофе и направилась в сторону подземного перехода. Она не заметила, как Зюзя указал на нее женоподобному типу в кожанке. Тот внимательно оглядел девчонку издали. Залез в карман и протянул мальчишке сотню. Тот явно начал спорить, тряся деньгами. Женоподобный сгреб его за плечо, развернул и толкнул в сторону, сам торопливо направился следом за Ленкой. По дороге позвонил по телефону:

– Тут новенькая появилась. Хорошенькая. Лет тринадцать… – Послушал какое-то время, затем быстро сказал: – Хорошо, приведу сейчас туда…

Спрятав мобильник, догнал девчонку и пошел рядом. Спокойно сказал:

– Мне Зюзя сказал, что ты из дома ушла. Остановись и давай поговорим…

Ленка посмотрела на парня, не сбавляя шага и ехидно сказала:

– О чем? Хочешь работу в секс-шопе предложить?

Он покачал головой:

– Не угадала. Вагоны мыть в электричках. Жить будешь в депо…

Ленка остановилась и уже более внимательно поглядела на парня. Его вид, честно говоря, не внушил доверия, но надо было найти хоть какой-то кров над головой. Недоверчиво спросила:

– А прописка?..

Он пожал плечами и хмыкнул:

– Это ты о трахе что ли? Все от тебя зависит. Хочешь – трахайся, а хочешь часть денег вноси за жилье и тебя никто не тронет.

– А если у меня сейчас денег нет и трахаться я не хочу?

– Договоримся. Меня Шнырем зовут…

Горбунова подумала. Кличка почему-то показалась знакомой, но она даже не вспомнила, что ее только что назвал смуглый и вновь спросила:

– Уже сегодня можно переночевать или только со дня работы?

Он кивнул:

– Если согласна, то пошли. Устрою…

Ленка заколебалась:

– Идти далеко?

Он, как ей показалось, откровенно ответил:

– За Казанский вокзал. Там в тупиках, знаешь наверное, есть ангары деповские и две кочегарки. В одной мы спим. Я зимой кочегару помогаю. Остальные вагоны моют, железо разбирают и нас за это не гоняют. Никто же не хочет из этих чистеньких… – Парень кивнул на проходившую мимо хорошо одетую женщину: – …грязную работу выполнять. Нары смастерили. Девчонки отгорожены фанерой. Их у нас четверо. Тоже из дома сбежали. Правило одно: работаешь честно…

Все звучало вполне правдиво. Ленка кивнула:

– Тогда веди…

Он пошел по переходу дальше. Уже поднимаясь по лестнице, спросил:

– Тебя как звать-то?

– Ленкой.

Парень направился вправо. Обогнул Казанский вокзал и двинулся по пустынной улице дальше. Ленка вновь заколебалась и остановилась, глядя на чуть покачивающуюся при ходьбе спину. Он не обернулся и это почему-то показалось ей хорошим знаком: незнакомец давал ей выбор, не уговаривал идти за собой. Она пошла за ним дальше. Шум вокзала начал удаляться. На пустынной улице стояла дорогая иномарка. Рядом курил высокий мужчина с длинными волосами в черной кожанке. Шнырь обернулся:

– Ленка, ты постой здесь. Это наш босс. Тот, кто с начальством вокзальным о нас договаривается. Деньги за жилье мы ему платим. Я поговорю пойду насчет тебя…

Горбунова после этих слов немного успокоилась и кивнула. Встала у самого края проезжей части, время от времени поглядывая в сторону иномарки. О чем говорил Шнырь с высоким типом она не слышала. Минут через десять женоподобный позвал:

– Ленка, иди сюда. Босс на тебя посмотреть хочет…

Это ее немного удивило, но она послушно подошла. Ей сразу не понравился взгляд незнакомца. Тот окинул ее с ног до головы, остановив взгляд на полудетской острой груди и молчал. Затем кивнул, взглянув на Шныря. Тот вдруг сгреб Ленку за руки. Высокий выдернул из кармана белый платок и плотно приложил его ко рту и носу девчонки. Горбунова не успела даже вскрикнуть, настолько быстро все произошло. Резкий запах ударил по мозгам сразу. Перед глазами поплыло. Ноги подогнулись. Она уже не чувствовала, как Шнырь загрузил ее в автомобиль на заднее сиденье и как высокий отдал ему триста долларов. Быстро влез на заднее сиденье, подвинув девчонку и захлопнул дверцу. Внутри тут же зажегся свет. Иномарка помчалась по Москве, набирая скорость.

Жесткие руки перевернули неподвижное тело и сдернули с Ленки рюкзак. Стащил ветровку. Старательно просмотрел вещи. Забрал паспорт девчонки и свидетельство о рождении. Принялся разглядывать документы, потом забил их себе в нагрудный карман. Расстегнул брючки на девчонке и забил руку в трусы. Лицо удивленно застыло. Из горла вырвалось:

– Вот черт! Такой экземплярчик дорого стоит! Давненько девственницы не попадалось…

Вытащил записную книжку. Полистал немного. Устроив ее на колене, принялся кому-то звонить. Весело сказал в трубку:

– Нашел то, что вы просили. Предложение в силе?

Услышав утвердительный ответ, добавил:

– Тогда через полчасика встретимся. Готовьте денежки…

Отключил телефон и сунул в карман. Наклонившись принялся легонько постукивать Горбунову по щекам. Девчонка открыла глаза и не сразу сообразила, где находится. Обвела мутными глазами салон. Высокий усмехнулся:

– Пора просыпаться, крошка! Тебя ждет богатый дядя…

Ленка пришла в себя. Метнулась к дверце и попыталась открыть ее. Мужчина рассмеялся:

– И не думай! За тебя уже заплачено и теперь ты моя…