Страница 35 из 39
– На вашем месте, мисс Флора, я бы попросила себе у матушки новую пару ботиночек. Эти-то совсем прохудились. Да и подошва совсем стопталась, – заметила мисс Хиллбек, осторожно беря обувь Флоры за пуговки, чтобы отнести ее поближе к огню.
Флора выбежала из кухни, размышляя по пути, что действительно было бы здорово получить новые ботиночки, но просить об этом она никогда не осмелится. Она шла длинным темным коридором, в котором отчаянно пахло плесенью. Денег в семье не было не только на приобретение новой обуви для Флоры. Их не было и на ремонт дома тоже. Сырость повсеместно проступала сквозь толстые каменные стены. На старых, столетней давности, обоях в китайском стиле с рисунком в виде цветов и бабочек, которыми оклеена мамина спальня, виднеются подтеки воды, которые рано или поздно полностью уничтожат бумагу.
Семейство Макниколов в их краю известно как «обедневшее мелкопоместное дворянство». Именно такую уничижительную характеристику, «обедневшее», Флора своими ушами услышала в сельской лавке в деревушке Ближний Суррей, куда ее однажды отправили что-то купить. Это слово обронила одна покупательница в разговоре с другой. А потому Флора совсем не удивилась, когда в прошлом году Роза, ее мать, сообщила дочери, что в семье нет средств, чтобы отправить ее в Лондон, где она могла бы дебютировать в свете и быть представленной ко двору.
– Надеюсь, Флора, дорогая, ты все понимаешь правильно. Ведь так?
– Конечно, мамочка, – послушно ответила ей Флора.
В глубине души она была даже рада тому, что ее минует сия участь и что ей не грозит бесконечная пустая болтовня в великосветских гостиных, что не надо будет наряжаться, словно кукла, обливать себя духами и взбивать на голове кудри. И так на протяжении целого сезона. Ее невольно передернуло при мысли о том, каково это – оказаться в окружении глупо хихикающих девиц, которые даже не понимают, что они ничем не лучше какой-нибудь скотины, которую привезли на ярмарку с целью продать повыгоднее. Разумеется, на этом аукционе невест свои правила игры. Самая красивая дебютантка наверняка заарканит себе самого выгодного соискателя руки и сердца. А кто это такой, если говорить обычными словами? Девушка поймает в свои сети сына какого-нибудь герцога, который после смерти отца унаследует и его титул, и все большое состояние.
Да и вообще Флора терпеть не могла Лондон. В те свои редкие приезды туда, когда она сопровождала маму, навещавшую тетю Шарлотту, которая обитала в красивом белокаменном особняке, расположенном в фешенебельном районе британской столицы под названием Мейфэр, Флора чувствовала себя совершенно раздавленной ритмом жизни большого города. Запруженные народом улицы, бесконечное цоканье копыт многочисленных конных экипажей, снующих по проезжей части, резкие звуки клаксонов проезжающих мимо автомобилей, которые входили в моду и уже начинали теснить другие виды транспорта. Впрочем, чему удивляться, когда машины появились даже в ее любимом Озерном крае за тысячи миль от Лондона?
Однако Флора отлично понимала и другое. Отказ от дебюта при дворе вместе с другими юными леди резко сокращал ее собственные шансы на то, чтобы найти себе подходящего мужа с должным положением в свете.
– Я вообще могу остаться в старых девах, – прошептала она себе под нос, поднимаясь наверх по широкой лестнице из красного дерева и направляясь к себе в комнату. Надо поторапливаться. Успеть переодеться до завтрака, пока мама не обнаружила, что она опять замочила все свои юбки. – Ну, и хорошо! Меня это ни капельки не волнует, – проговорила девушка воинственным тоном, входя в свою спальню. И сразу же на нее уставились блестящие глазки многочисленных обитателей ее живого уголка.
– Зато вы всегда будете рядом со мной, да? – проговорила Флора ласково, подходя к первой клетке и приподнимая щеколду, чтобы выпустить на волю Рози, большую серую крольчиху, которая тотчас же запрыгнула к ней на руки. В свое время она спасла Рози, буквально вырвала ее из зубов одной из охотничьих собак отца. На сегодняшний день Рози – признанный долгожитель в ее домашнем зверинце. Флора усадила крольчиху на колени и принялась гладить ее длинные шелковистые ушки. Правда, у одного уха край слегка откусан. Это случилось как раз тогда, когда она вырывала несчастную из пасти рассвирепевшего пса. Спустив Рози на пол – пусть себе попрыгает на свободе, она подошла к другим обитателям клеток. В ее зверинце нынче проживают две сони, черепаха по имени Гораций, которая обитает в самодельном виварии, а также Альберт, упитанная белая крыса, которую Флоре подарил сын их конюха. Крысу назвали в честь покойного мужа королевы Виктории. Мама, помнится, была в ужасе от такого пополнения.
– Честное слово, Флора! Я не имею ничего против твоей любви к животным. И все же это бог знает что такое – делить свою комнату с подобной мерзкой тварью!
Но мать не стала ничего рассказывать мужу ни об Альберте, ни о том, как ее напугал уж, которого Флора притащила откуда-то из леса. Собственно, на этом была поставлена жирная точка в дальнейшем расширении зверинца. Помнится, мама так визжала, можно сказать, истошно вопила, увидев, как уж беспрепятственно ползает по их гостиной. Пришлось Саре, единственной горничной, оставшейся у них в доме, срочно бежать наверх за нюхательной солью для хозяйки.
– Да вы всех нас этой тварью перепугали до полусмерти, мисс Флора! – ругала девушку горничная на местном диалекте. У нее всегда появлялся сильный акцент, когда она волновалась или злилась. Словом, после такого скандала «уж обыкновенный», как эта тварь именуется в научных трудах, был благополучно возвращен в свою естественную среду обитания, то есть на природу.
У себя в спальне Флора быстро разделась до нижнего белья, потом принялась кормить своих питомцев, для каждого из которых у нее был приготовлен свой завтрак. Здесь и лесные орешки, и семечки подсолнуха, и сено, и листья капусты. А для черепахи по кличке Гораций она припасла целую горсть мучных червей, которых ее отец использовал в качестве наживки при рыбной ловле. Потом она торопливо натянула на себя чистую поплиновую блузку с глухой застежкой до самой шеи и синюю юбку с цветочным узором. После чего оглядела себя в зеркале. Как и большая часть их с сестрой нарядов на каждый день, этот тоже был сшит из выцветшей материи, явно уже побывавшей в употреблении. Да и фасон был старомодным, совсем не в духе последних веяний моды. Но в этих платьях, по мнению мамы, было одно несомненное достоинство: хороший крой.
Слегка поправив тесный воротник, Флора взглянула на свое лицо.
– Вылитая Сивилла, – пробормотала она негромко, вспомнив насекомое по названию палочник, которое почти год обитало у нее в том виварии, куда позднее она заселила Горация. Она также вспомнила, как обрадовалась, когда ее ненаглядная Сивилла привела потомство. Она обнаружила ее отпрысков только тогда, когда они сами стали почти взрослыми и незаметно для окружающих ползали по своему виварию, слившись в один ком.
– Не насекомые, а призраки какие-то… – Как и она сама, впрочем. Недаром она чувствует себя хорошо только тогда, когда ее никто не видит.
Флора собрала непослушные пряди своих волос и свернула их кольцом на затылке, потом подобрала с пола крольчиху, усадила ее обратно в клетку и поспешила вниз в столовую, где уже поджидал завтрак.
И действительно, когда она вошла в столовую, угрюмую и мрачную комнату, как и остальные помещения в доме, вся семья была уже в сборе. Родители и сестра сидели за обшарпанным обеденным столом из красного дерева. При появлении Флоры из-за развернутой газеты «Таймс» послышалось недовольное ворчание отца.
– Доброе утро, Флора. Рада, что ты наконец-то соизволила присоединиться к трапезе. – Роза незаметно скользнула взглядом по ногам дочери. Так и есть! Снова явилась на завтрак без башмаков, в одних чулках. Однако реакция матери была более чем сдержанной: картинно вскинутая бровь, и никаких комментариев вслух. – Хорошо спала, дорогая?
– Да, хорошо, спасибо, мама, – ответила Флора, в то время как Сара с жизнерадостной улыбкой на лице поставила перед ней тарелку с кашей. Сара заботилась о сестрах Макникол с младенческих лет и хорошо знала привычки и пристрастия каждой. Ей было известно, что даже запах приготовленного мяса может тут же вызвать у Флоры приступ тошноты. И поскольку на протяжении многих лет девочка упорно отказывалась от той традиционной пищи, которая подавалась у них в доме на завтрак, было найдено компромиссное решение. В то время как вся семья вкушает по утрам тушеного лосося, жареные колбаски и черный пудинг, Флоре предлагается только овсянка. Когда-то Флора даже дала себе клятву, что когда станет взрослой самостоятельной женщиной и у нее будет свой дом, то никогда она не позволит прислуге готовить мясные блюда из убитых животных. Никогда и ни за что!