Страница 4 из 7
В. Пятницкий и Н. Доброхотова-Майкова в общежитии Текстильного института. Москва, 1958
Еще Володя очень любил Велимира Хлебникова – это видно по тем немногим стихам, которые он сочинил[6]. Бродского – именно Пятницкий привез самиздатовский экземпляр «Шествия» в Москву из Ленинграда, кажется, в 1961 году. Льюиса Кэрролла – нарисовал диплом по «Алисе». Еще очень ценил Акутагаву.
Название «Веселые ребята» придумал Пятницкий, когда были записаны несколько историй с картинками, и стало ясно, что получается книжка. Наше название стало потом мало кому известно, только тем, кто видел фото- и ксерокопии с титульным листом. По той же причине избежала широкой огласки Володина графически-математическая композиция про любовь бегемотов, которую наблюдал Ф. М. Достоевский (царство ему небесное), с концовкой: «И ничего сложного в этой науке нет».
Блокнот был особенный, он диктовал, как рисовать и что писать. Наверно, если бы этого чистого блокнота у нас не было, ничего бы не случилось. Мы заполняли его достаточно медленно, ходили с ним в гости, по компаниям, зачитывали им оттуда те анекдоты, которые уже были готовы. Народ был в восторге, кажется, уже тогда брали у нас его фотографировать. Мы отдавали копировать даже незаконченный.
Всего в итоге получилось около 90 страничек. Это все заняло зиму 1971–1972 годов. Потом мы заполнять его как-то прекратили. Может, идея себя исчерпала, или блокнот где-то гулял по друзьям.
Таня и Володя расстались, я впредь с ним вместе не работала. В нашей жизни произошли большие перемены, с Пятницким мы больше не встречались.
А «Веселые ребята» ходили по рукам, вызывая бурное веселье. Тут ненадолго на нашем горизонте появился симпатичный молодой человек Юра Клятис, фотограф-профессионал, и сделал великолепные фотокопии для нас и для себя. Помню очень хорошо этот вечер. Юра принес не только бутылку чистого спирта, но и магнитофон с «Езус Крайст», символ смены эпох, а я его раньше и не слышала (рок-опера Jesus Christ Superstar. – Ред.). По настоящему с этого вечера началась наша дружба с поэтессой Кари Унксовой[7]. Мы с ней пили неразбавленный спирт (экспедиционный опыт) и возносились в беседе к высшим проблемам… Она потом сочинила:
Отпечатки, которые сделал Клятис, все куда-то разошлись. Видимо, именно с них перепечатывали тексты на машинке, уже без картинок. Один экземпляр Кари увезла в Ленинград, там «Веселые ребята» очень понравились ее друзьям – Хвосту, Волохонскому. От них в Ленинграде он пошел гулять дальше.
Потом это разошлось еще шире, стало жить своей жизнью. Кто же знал, что книжка не затеряется в первые же дни, и что мы сами про нее вспомним хоть через год? Стали говорить «Хармс, Хармс». В 1980-х приезжал к нам Глоцер, уточнить, правда ли, что это мы, а не Хармс.
В 1991 году книжку «Веселых ребят» издал Грушецкий Владимир Игоревич, один из энтузиастов свободного книгоиздательства 1990-х, у него было множество начинаний, некоторые с нами вместе, почти ничего не вышло. Книжечку он издал маленьким тиражом. Она не очень удачная, текст наборный и картинки перепутаны. Но все равно мы радовались.
Николай Котрелев[8]
Как я напечатал фамилии авторов
Ябыл одним из тех, кто первым пустил «Веселых ребят» в народ: моя фотокопия была сделана непосредственно с авторской рукописи, поскольку Володя Пятницкий был моим другом еще с конца 1950-х. В 1978 году, спустя всего несколько лет после появления этого произведения, он умер. А «Веселые ребята» продолжали расходиться в самиздате и устных пересказах, сначала по столицам, а потом по всей стране. Я тоже их пересказывал, не только читать давал.
Вполне предсказуемо, что за столько лет и такое количество копий настоящее авторство было утрачено, и их приписали Даниилу Хармсу – ведь подражание приемам было налицо. Поэтому некоторые хармсоведы относятся к ним резко негативно, как к «апокрифам». В 1980-е, когда многое стало можно печатать, эти анекдоты стали публиковать в прессе, иногда с указанием фамилии Хармса, иногда указывая, что авторы неизвестны и их разыскивают.
В конце 1980-х мне попалась не газетка, а даже целый журнал, где стояло «Хармс». Меня это невероятно возмутило – а как же Володя и Наташа! В «Советской библиографии», первом номере. Неплохая ошибка для журнала с таким названием. В нем тогда работал один мой знакомый. Это был 1988 год, и тогда уже можно было публиковать подобные вещи. И поэтому уже в № 4 он напечатал мое открытое письмо, в котором я назвал настоящих авторов этого «псевдо-Хармса». Через несколько лет Кобринский в сборнике Хармса «Горло бредит бритвою» напечатал весь текст «Веселых ребят», уже указав Пятницкого и Доброхотову-Майкову.
Потом в 2008 году в московской галерее «Романовъ» я сделал выставку, посвященную Володе и живописи. Там, в каталоге, дана подробная библиография, в том числе о «псевдо-Хармсе». А в 2010 году в Литературном музее – в Доме Остроухова устроил выставку, где была показана непосредственно оригинальная рукопись «Веселых ребят». Так что в научный оборот этот текст, безусловно, давно введен с истинным авторством. Но в массовом сознании, особенно у тех, кто слышал эти анекдоты в 1980–1990-е, это все остается «хармсианой».
Причина не только в сходстве. «Веселые ребята» появились в 1972 году, а подлинный Хармс начал гулять в самиздате только со второй половины 1960-х! Тогда в Ленинграде Мейлах познакомился с Друскиным, хранителем рукописей Хармса – Мейлах стал их перепечатывать и давать читать. Где, когда успел Пятницкий за такой короткий промежуток увидеть «анегдоты» Хармса? Доброхотова-Майкова, например, их не читала – только слышала от него в пересказе. Мне кажется, что Володя (и я), наверно, впервые их прочли у знаменитого Сашки Васильева, который недолго баловался и продажей самиздата.
Александр Кобринский[9]
Как я напечатал текст анекдотов
В 1991 году я опубликовал сборник произведений Даниила Хармса «Горло бредит бритвою». Там, в приложении, поместил эти «Анекдоты, приписываемые Хармсу». Это оказалась первая книжная публикация данного текста. Конечно, эти анекдоты мне были известны раньше, так как они активно ходили в самиздате, и любому, кто был знаком со стилистикой Хармса, было совершенно очевидно, что это не его текст. Но произведение было очень талантливое, такое квазилитературное, даже пародия на анекдот.
Годом ранее, когда я в РГАЛИ работал с архивом Антона Исааковича Шварца, мне попались подаренные ему рукописи Хармса. Наряду с ними там хранилась и машинопись с этими «Веселыми ребятами». Авторы – Пятницкий и Доброхотова-Майкова, – на титульном листе были указаны, так что, возможно, это была достаточно ранняя копия, конца 1970-х годов (однако уже машинопись, без рисунков). Я решил опубликовать ее целиком, как письменный источник, чтобы покончить с приписыванием анекдотов Хармсу. К «Веселым ребятам» я добавил другие анекдоты о писателях в этом же стиле – это были материалы из «бродячих» копий, тоже попавших мне в руки[10].
6
См. Приложение тут.
7
Кари Унксова (1941–1983) – ленинградская поэтесса, диссидентка, феминистка. Была сбита автомобилем при невыясненных обстоятельствах, в ее убийстве подозревали КГБ.
8
Записано С. Багдасаровой.
9
Записано С. Багдасаровой.
10
Их текст см. тут, а анализ – тут.