Электрополис

Дядя говорит:

— Они все еще ждут нападения с нашей стороны. Напрасно!

(Продолжение следует)

«Вокруг света» 1929 год № 32

ГЛАВА 7 (окончание)

Молодой безработный инженер получил неожиданно для себя блестящее предложение отправиться на службу в Австралию, в так называемый "Пустынный город". В загадочной обстановке он совершает свой перелет из Берлина и обнаруживает, что владельцем таинственного "Пустынного города" в Австралии является его родной дядя мистер Шмидт. Неисчерпаемым источником богатств дяди является гора Руссель, которую он вместе со всем участком земли купил у австралийского правительства и в которой он открыл залежи радия. Блестящее знание техники помогает мистеру Шмидту превратить "Пустынный город" в город фантастических чудес. Он выписывает туда из Европы целый штат рабочих и инженеров, специалистов по оборудованию электрической силой станции и по установке мощных турбин.

Помощник мистера Шмидта американец Холльборн вводит молодого инженера в круг его новых работ.

Мистер Шмидт замышляет о помощью радия, электричества и лучевой энергии сделать пустыню плодородной страной. Австралийское правительство, желая вернуть себе богатства горы Русссель, объявляет войну "Электрополису" (так называется теперь "Пустынный город"). Однако ни один вражеский аэроплан не может проникнуть через завесу из лучей Риндель-Маттью, которой окружен, Электрополис".

Мы возвращаемся в Электрополис ночью. Светит полная луна. Ночь тиха и прекрасна. Под нами тянутся длинные караваны верблюдов и слонов. С высоты, на которой мы находимся, огромные животные кажутся нам муравьями.

Дядя уезжает в Сан-Франциско. Я уже знаю, что означают эти поездки. В нашей химической лаборатории кипит лихорадочно-напряженная работа. За последние недели мы добыли большие запасы урановой смоляной руды из рудника горы Руссель и вырабатываем радий. Он транспортируется в особых стеклянных бутылочках, обернутых в специальную изолирующую ткань.

В рудник мы спустили большой металлический сосуд, который может вместить приблизительно два центнера руды. Дядя велел вырыть в горе еще одну маленькую боковую пещеру. Ом хочет устроить там на всякий случай склад.

Австралийцы как-будто успокоились, но их аэропланы по прежнему кружатся около наших границ. По крайней мере прошла уже неделя, а они не сделали никакой новой вылазки. В газетах также нет ни единого слова о нас. Может быть австралийское правительство потеряло всякую надежду взять «Электрополис».

Как бы то ни было, мы спокойно продолжаем свою работу.

Сегодня мы закончили обработку и посев третьего опытного поля. Теперь в нашем распоряжении имеются, кроме плугов и сеялок, еще и молотилки. У нас есть два больших луга площадью в несколько сот кв. километров, которые также были орошены искусственным дождем и на которых пасутся сотни овец. Часть из них доставили нам дикари. Для улучшения же породы мы вывезли из Европы на цеппелинах прекрасных производителей.

Когда какой-нибудь аэроплан прилетает к нам или улетает, он окружается искусственным облаком, которое делает его невидимым. Скрытый этим облаком, аэроплан благополучно пролетает нашу непроницаемую завесу из лучей. На время пролета ток, разумеется, выключается, но мы не должны показывать это австралийцам, которые в эту минуту могут прорваться в открытую брешь. Хотя противник и оставил нас в покое, но мы должны быть всегда на-чеку.

Перед отъездом дядя собрал всех нас в большом зале казино.

Раньше он обычно оставлял своим заместителем Холльборна и всем нам давал ряд более или менее срочных и сложных заданий. Затем, когда наша техника так усложнилась, что Холльборн, не получивший специального образования, не мог справляться с новейшими аппаратами, заместителем оставался главный инженер Моравец. Мы были убеждены, что и теперь он займет этот пост.

Дядя обратился к нам с кратким словом:

— На этот раз я буду отсутствовать недели четыре…

Моравец перебил его:

— Вы можете отлучиться совершенно спокойно, мистер Шмидт. Все мы прекрасно знаем наши обязанности и выполним все, что вы нам укажете. Я лично никогда еще не обманывал вашего доверия…

— Да. Я знаю, чего я могу ожидать от каждого из вас, — сказал дядя и мне показалось, что Моравец слегка побледнел при этих словах, сказанных самым дружеским тоном.

Каюсь, я до сих пор не сумел преодолеть своей антипатии к Моравцу и трем его приятелям… Я вдруг вспомнил, что вчера дядя долго беседовал с главным инженером, и тот сидел в кресле, которое я окрестил «угадывателем мыслей»… Может быть во время этого разговора дядя прочел что-то в мыслях этого человека?

— Мне очень жаль, дорогой Моравец, но на этот раз моим заместителем будет мой племянник, — продолжал дядя.

Я весь вспыхнул, а Моравец стал еще бледнее.

— Я хотел бы, чтобы во время моего отсутствия вы закончили сооружение станции высокого напряжения на посту Эдит Лагоон. Следовательно ваше присутствие будет необходимо именно там. Общее же руководство я передам моему племяннику. Прошу вас подчиняться всем его распоряжениям.

Так торжественно дядя никогда еще не говорил со своими сотрудниками. Меня безгранично радовало оказанное мне доверие, но в тоне его слов было что-то, вызывавшее тревогу.

Никогда еще я так не боялся за него.

За несколько минут до отъезда дяди я набрался храбрости и спросил его:

— Тебе подозрителен Моравец?

— А тебе? — Он пристально посмотрел на меня.

— Да, Моравец, Стобицер, Гельдинг и Курцмюллер.

— Отчего ты не говорил мне об этом раньше?

— Я говорил Холльборну и он высмеял меня. Кроме того я же знаю, что они очень способные люди и что ты веришь им. Я не хотел наводить тебя на подозрения, не имея в руках никаких доказательств… Я решил молчать и пока только наблюдать за ними.

Дядя ласково потрепал меня по плечу…

— Ты, кажется, прав, мальчуган. Возвратившись из Америки, я расторгну договор с этими господами. Но пока они еще нужны мне, и я надеюсь — они не сделают ничего дурного в мое отсутствие. Продолжай только наблюдать за ними, но делай это осторожно.

Четыре недели прошли.

Я жду дядю с часа на час. Говоря по правде, у меня нет причин жаловаться. Работа идет успешно. Уже закончена обработка четвертого поля; Моравец аккуратно доносит по телефону о ходе работ на посту Эдит Лагоон. Он уже почти закончил сооружение станции высокого напряжения. Все мои приказания исполняются беспрекословно, но иногда я ловлю насмешливые улыбки на лицах Стобицера и Гельдинга… Впрочем, может быть, это только мне кажется.

Однако сегодня произошло нечто такое, чего еще не бывало до сих пор.

Настала ночь. Я очень утомлен, мне хочется спать, но какое-то внутреннее беспокойство гонит меня из дому. Я еще раз обхожу весь наш участок и заглядываю в окно кабачка. Там совершенно темно, и я уже собираюсь уйти, но вдруг замечаю чью-то фигуру в дверях. Это наш служитель Жак. Он подходит ко мне и шепчет:

— Я уже хотел идти за вами.

— Что случилось?

Не знаю… Я плохо понимаю, что говорят эти люди, но мне кажется…

Он ведет меня по темному коридору.

Я всегда ношу в кармане револьвер и теперь держу его наготове.

Мы входим в комнату Жака. Она прилегает вплотную к общему залу.

Жак жестом показывает мне на дверь.

Я смотрю в замочную скважину и вижу Стобицера, Гельдинга, Курцмюллера. В комнате собралось еще человек пятьдесят китайцев, которые работают под начальством Стобицера.

Я слышу его голос:

— Нам надо спешить. Все три вагона сцеплены?

— Да.

— А аккумуляторы?

— Все в порядке.

— Мы должны ночью добраться до горы Руссель.

— А как мы пройдем через завесу?