Страница 2 из 3
Дед лежал, устремив последний взгляд куда-то в потолок. Руки свисали с кровати, а рот застыл в последнем беззвучном крике
– Поможешь вывезти? – тихо спросила подошедшая медсестра.
– Конечно.
– Руки сложи, а я все оформлю.
И пока Валентина Сергеевна привязывала какую-то писульку к большому пальцу покойного, я аккуратно скрестил безжизненные руки на груди ушедшего в небытие. Через секунду они снова упали. Я опять сложил. Они упали. Я сложил. Они упали. Я сложил. Они упали. Я сложил.
– Ху! – возмущенно выдохнул мертвец.
– Ух! – согласно пискнул я, потеряв сознание.
– …нулся, Слава Богу, подхватить успела, – бормотала перепуганная медсестра. – Что случилось?
– Он дышит!
– Нет, – тихо рассмеялась женщина, – ты просто выгнал из его легких воздух. Вот и…
– Аааа, мля, – задумчиво просипел я, глянув в сторону покойника. Тот подмигнул.
– Мля, ааааа! – покрылись инеем мои фаберже. – Может, лучше спать?
– А? – повторила Валентина Сергеевна. – Иди в палату, я вызову дежурных.
– Нет, все нормально, – зажав ногами звеневшие бубенцы, решительно ответил я, – докатим до морга, не волнуйтесь.
В ту минуту, уверен, мой ангел-хранитель истерично махал крыльями:
– Куда, б.. (дама, бесплатно осеняющая мужчин благодатью), собрался? П…(быстрая ходьба посредством мочеполовой системы) спать. На… (мужская гордость) мне это надо! Он будет в морге шаро… (воспроизводство себе подобных в чем-то сферическом), а мне спасай? Как ты меня за… (самозанятость в сексе в прошедшем времени)!
Но, во-первых, показывать слабость перед женщиной стыдно. Во-вторых, за то, что меня напоили чаем и накормили булочками, я просто был обязан помочь.
– А в-третьих, – вздохнул ангел-хранитель, – ты полный дол… (что-то вроде перфоратора, воспроизводящего себе подобных методом долбления)!
Но, против ожидания, до морга добрались спокойно. Усопший, видно, устыдившись своего поведения, лежал смирно и не дергался. Наверное, он был несказанно рад, увидев мрачную дверь приемного покоя, последней обители мертвых. Её тускло освещала единственная лампочка, качавшаяся на столбе с жутким скрипом. В общем, типичный антураж низкопробного ужастика.
– Вот и все, – улыбнулся я.
– Почти, – хмыкнул ангел-хранитель, закуривая.
Закатив тележку в приемный покой морга, мы с медсестрой на секунду замерли от удивления: целых семь каталок с пациентами, укрытыми простынями, спокойно дожидались утреннего обхода.
– Сколько народу-то, – перекрестилась Валентина Сергеевна.
– Здорово, мужики! – храбро крякнул я, добавив:
– А нашего куда засунуть?
– Может, туда, – медсестра показала на стоявшие в метре друг от друга каталки.
– Точно, – я решительно подтолкнул нашего деда в свободную нишу. – Блин, не проходит!
– Сейчас будет самое интересное, – и ангел-хранитель прикурил новую сигарету.
– Андрей, там какой-то брусок лежит, мешает, – подсказала Валентина Сергеевна.
– Сей момент, – с этими словами в позе эволюционирующей рептилии я втиснулся в нишу, – блин, не развернуться.
И, толкнув соседнюю каталку, зачем-то буркнул:
– Подвинься, разлегся тут!
Всё-таки покойники очень обидчивые. Это стало понятно, когда ледяная рука крепко схватила меня за шею. И так крепко!
«Вот и до…ся», – подумал я, теряя сознание.
Очнулся в своей палате. Как рассказала Валентина Сергеевна, от толчка соседней каталки рука покойного выскользнула и очень «удачно» приземлилась мне на шею. Мало того, пальцы мертвого были скрючены, что только добавило реализма. Я тогда еще подумал, хорошо, что не нога и под зад не пнула. И уносить бы меня не пришлось, все на месте – и морг, и специалисты, и компания «единомышленников».
Дальше – неинтересно. Вытащили меня срочно вызванные дежурные по госпиталю. А утром лечащий врач, матерясь, внимательно осматривал «дятла, задолбавшего даже мертвых».
– Все нормально, боец, – через несколько минут капитан довольно подмигнул, – ухудшений нет. Кстати, если хочешь, можем сделать экскурсию в морг, ты теперь местная знаменитость. Хочешь на вскрытии побывать?
– Сейчас кто-то до…ся, и его самого вскроют, – заскрипел зубами ангел-хранитель.
– Да ладно, я пошутил, не бледней, – доктор поднялся и, стоя в дверях, вдруг ехидно добавил:
– Но если надумаешь, только свистни.
С тех пор я к мертвым не подхожу ближе, чем на три метра. Кстати, и свистеть перестал – мало ли.
Любовь зла – ответишь за козла
Начало мая 2001 года порадовало теплом, поэтому я рубил дровишки в форме одежды номер два: штаны, сапоги и голый торс. А что, солнышко светит, ветерок прохлад-ный – почему бы и не позагорать? Позагорал, блин! Да так удачно, что через неделю оформлялся в больницу: пневмония.
КОЗЛИКИ
В палате нас обитало четверо: Игорь, Сергей, Валентин и я. Познакомились быстро, а с Игорем еще и стали друзьями. Кстати, несмотря на начало дачного сезона, основной кон-тингент пульмонологии состоял почему–то из бабушек. Причем старушки были не просто лихими, а бесшабашными на всю голову.
Заметили мы это почти сразу. Вечером, после стандартной процедуры «мазнули ваткой – воткнули – ойкнул» каждый занимался своим делом. Кто-то читал, кто-то смотрел телевизор. Бабули же, перемигиваясь, сначала дрейфовали по коридору, а потом резко исчезли.
– Может, дрыхнут? – возвращаясь с Игорем из курилки, предположил я.
Тот лишь пожал плечами:
– Или на улице.
– Какие милые козлики!
Опа! Хором икнув от неожиданности, мы выпучили глаза на хихикающих у лестничного пролета «козочек» восьмидесятилетней выдержки. Вот и бабули нашлись. Глазки блестят, суставы похрустывают. И, главное, весело так, с задорным притопом и намёками. Явно хлебнули втихаря.
– Андрей, – выдохнул Игорь, – вон та, в пуховой шали, наручники вяжет. Сам видел.
– Не тыкай пальцем, решит, что понравилась, – зашипел я. – Ой, она подмигнула!
– И что это мы дрожим? – сложив губки бантиком, одна из «молодиц» многозначительно кивнула на бутылку. – Может, винца для храбрости?
Честное слово, мы рванули так, что обогнали тапки. Кажется, бежали даже по потолку. При этом губы тряслись, глаза слезились, а в ушах звенело удивленное:
– Ребята, вы куда?
Кто бы мог подумать, что бухие пенсионерки по вечерам выходят на охоту? И ведь сразу не угадаешь, что у них в голове! По своей природе пьяная женщина вообще непредска-зуема, а если к тому же связала наручники…
– Интересно, они знают, из какой мы палаты, или нет, – с трудом прокашлявшись, проси-пел я.
Словно отвечая на вопрос, дверь скрипнула, явив пуховую шаль:
– Ребята, вы здесь?
Сдавленно пискнув, мы тут же нырнули под кровати.
– Ушли, – горестно вздохнула бабуля, – а жаль, всё так хорошо начиналось.
«Слава Богу, пронесло!» – подумали мы.
Стоп, а где Серега и Валентин?
– Ребята! – донеслось из коридора.
С тех пор, если вижу губки бантиком, то сразу икаю.
КОЗЛЫ
Единственный плюс больницы – можно выспаться. Казалось бы, ан нет!
– Кто много спит, тот быстро толстеет, – и, грохнув ведром об пол, в палату шагнула са-нитарка по кличке Громозека.
Судя по габаритам, лично она просыпалась только ради нашей побудки. Для понимания, весь я – это её нога. Плюс тётка обладала недюжинной силой, легко поднимая кровать вместе с пациентом. Не удержался? Твои проблемы.
Уборка проводилась оригинально: кроме мытья санитарка пинала все, что на полу. Глав-ное, столкнет, а потом бесится:
– Устроили бардак!
Да какой бардак? Я здесь не валялся, сама же вытряхнула из кровати. Хорошо еще, что увернуться смог. Нога у тетки, как и рука, была очень тяжелой.
За что она не любила нашу компанию, сказать сложно. Может, кто-то из нас внешне сма-хивал на зятя или на покойного мужа, умершего от счастья через день после свадьбы. А может, на первую любовь, отказавшуюся от возлежания даже под угрозой переломов и вывиха копчика. Почему я так думаю? Да потому, что начинать в палате уборку ровно в шесть утра можно только ради страшной мести!