Страница 2 из 7
– Это уже третий, вы прямо молодец, – без малейших признаков восхищения, благодарности или хотя бы удовлетворённости сказал Связной.
Сан Саныч ничего не ответил, просто ждал.
– Ну да, вы здесь не ради похвал, – спохватился собеседник Сан Саныча. – Уверены, что хотите и дальше получать российскими рублями, наличными?
– Я патриот, – коротко ответил Сан Саныч. – Россияне должны хранить деньги в России.
– Ну-ну, – неопределённо отозвался Связной. – На самом деле понимаю вас. Вам же надо делиться с остальными? А рублёвый кэш вызывает меньше всего вопросов…
Сан Саныч никак это не прокомментировал, и бесстрастное выражение его лица не изменилось.
– Пакет под столом, – буркнул Связной. – Как договаривались. Пересчитывать будете?
Сан Саныч отрицательно покачал головой.
– Даже палачи у нас продажные, – пробормотал Связной, поднимаясь.
– Вы зря так себя ведёте, – сказал Сан Саныч, глядя исподлобья.
– Ой, а вы обиделись? – наигранно всплеснул руками Связной с кривой ухмылкой. – Знаете что? Вы можете казаться героем для этих несчастных «смертников», но мы-то вас знаем. Никаких идей, только корысть…
– Профессионализм требует хороших денег. И в спасательных операциях… – Сан Саныч усмехнулся в ответ, – и в революционном подполье.
– Про революционное подполье – это вы хорошо меня подкололи, я оценил. – Связной фыркнул, пнул ногой пакет под столом в сторону Сан Саныча и ушёл.
6
Сан Саныч не торопился нагибаться к пакету и терпеливо ждал. Ногой он аккуратно отодвинул пакет к стенке, подальше от прохода. Минут через двадцать пришёл Куратор и сел напротив Сан Саныча.
– Всё в порядке? – не здороваясь, спросил Куратор.
– Да. – Сан Саныч кивнул и указал подбородком под стол. – Я не трогал.
– Это ты правильно, – одобрил Куратор, наклоняясь и с кряхтеньем вытаскивая пакет. – От каждого по способностям, каждому по труду…
– Скажите, я должен беспокоиться из-за вопросов моего начальства? – спросил Сан Саныч.
Куратор прищурился и ответил:
– Не должен. А что ему вдруг взбрело задавать вопросы? О чём?
– Да партийные его расспрашивают…
– А вот это плохо, – помрачнел Куратор. – Если в цепочку влезут партийные, то дело наше станет нерентабельным… Заграница такие суммы может и не потянуть…
– Всё может и раньше закончиться. – Сан Саныч вздохнул. – Трое – в это ещё как-то верится. А вот в героический конвейер – с трудом.
– Ты над стратегией голову не ломай, – посоветовал Куратор. – Голова-то может и заболеть ненароком. – Куратор помолчал, глядя на пакет. – Конвейер, говоришь? Конвейер-то перспективный. Для таких, как ты… передовиков-исполнителей. Для таких, как я… смотрящих… чтобы у исполнителей всё получалось как надо. Для таких, как этот лох-подпольщик, который тебе пакеты носит, да явно не всё доносит. Для тех, кто эти пакеты добывает у ЦРУ и пилит там «излишки» между собой. Для ЦРУ, которое докладывает своему начальству об успехе дорогостоящих спецопераций против «кровавого режима»…
– А потом что-то идёт не так, после чего сливают передовиков-исполнителей, – мрачно добавил Сан Саныч. – И появляется перспективное показательное дело об очередном «оборотне в погонах»…
– Ты чем-то недоволен? – неприятным тоном осведомился Куратор.
Сан Саныч промолчал.
– То-то же. Если не хочешь в Краснокаменске на вышке стоять, то не гунди. Сольют – не сольют… Это уж как по жизни случается. Знаешь, как при переходе улицы: собьют – не собьют. Те же риски. Только здесь понятно, ради чего рискуешь. – Куратор поглядел на часы. – Ладно, некогда мне тут среди тебя разъяснительную работу проводить. Ты вот только запомни: если бы там (указательный палец вверх) хотели бы, чтобы мы дело делали по уставу, так зарплата у нас с тобой была бы другая, и я бы с тобой тут пакеты не мусолил. А так – крутись как можешь, только делиться не забывай. Тогда и мы на жизнь не жалуемся, но и посадить нас есть за что! На том у нас «вертикаль» всегда и держалась. – Куратор хохотнул. – Да не кисни ты, свою долю получишь как обычно.
После ухода Куратора Сан Саныч заказал себе водки.
7
Жена подозрительно принюхалась уже в прихожей.
– Пил, – немедленно признался Сан Саныч. – Отмечали будущую премию.
Упоминание премии сразу нейтрализовало негативный аспект вечернего общения супругов. Более того, к ужину была раскупорена бутылка дорогого виски, предназначавшаяся «для особых случаев».
– Дорогой, а ты уже купил мне подарок на день рождения? – кокетливо поинтересовалась несколько захмелевшая жена Сан Саныча.
– Мы с тобой вместе поедем его выбирать, – с готовностью ответил Сан Саныч заговорщическим тоном.
Оба прекрасно поняли друг друга. Собственно, этот код был известен заранее: премия – значит, шуба.
8
Сан Саныч ворвался в кабинет начальства и обнаружил в нем Связного и Куратора. Прежде чем те в смятении уставились на нежданного гостя, Сан Саныч успел заметить разложенные пачки денежных купюр на столе, за которым уютно устроились все трое.
– Да ты охренел… – грозно начало начальство, поднимаясь в своём кресле, но осеклось, обнаружив в руке у Сан Саныча пистолет. В связи с этим начальству пришла в голову другая мысль: – Случилось что? ЧП?
– Да, мать вашу, ЧП, – процедил Сан Саныч и выстрелил начальству прямо в лицо.
Связной и Куратор, забрызганные кровью и ошмётками плоти, в ужасе смотрели на Сан Саныча. А Сан Саныч смотрел на них. Надо что-то сказать им, прежде чем убить, подумал Сан Саныч.
– Вы сволочи, – сказал им Сан Саныч. – А я устал. Отвернитесь.
И он короткими экономными движениями сделал два выстрела в дрожащие затылки.
Испачканные купюры он выбросил в окно, за которым во дворе ревела толпа…
Сан Саныч начал задыхаться и проснулся. Судорожным движением он схватил телефон с тумбочки и взглянул на экран – без пяти минут полночь. От крепкого спиртного Сан Саныча и его жену всегда тянуло в сон, и они легли спать сразу после затянувшегося ужина. Получается, он поспал всего час.
– Приснится же… – пробормотал Сан Саныч и прислушался к своим ощущениям.
Правая рука всё ещё чувствовала привычную тяжесть табельного оружия, и мышцы ещё реагировали на отдачу от выстрелов, но это был морок: верный ПМ был заперт в сейфе. Сан Саныч прикоснулся ко лбу и с удивлением обнаружил, что он весь в испарине.
– Ну и сон, – прошептал Сан Саныч. – От выпивки, что ли?
Он поймал себя на том, что специально проговаривает вслух всплывающие в голове отрывочные мысли, чтобы отогнать реалистичное видение, отгородиться от только что прожитой сцены. Больше всего его напугала не яркая картинка и даже не остаточные ощущения в теле, а до сих пор испытываемое чувство ненависти к только что «убитой» им троице. Что-то звало его ещё раз сделать эти три выстрела, и это вдруг стало казаться ему правильным.
– О Господи, – тихо произнёс Сан Саныч и истово трижды перекрестился, глядя в сторону угла, где висели образа. – Отче наш, Иже еси на небесех…
Но молитва не помогла успокоиться, искушение не покидало – хотелось если не броситься к сейфу за пистолетом, то хотя бы уснуть и снова пережить сцену гневного возмездия. Тогда Сан Саныч примостился рядом со спящей женой, мерное дыхание которой действовало умиротворяюще. Он обнял её, уткнувшись лицом в её мягкое тёплое плечо.
– Шур, ты чего? – сонно отозвалась жена. – Спи…
– Гадость всякая снится, – прошептал он.
– А мне шуба снилась, – промурлыкала жена, чмокнув его в макушку. – Красивая такая, пушистая…
– Шуба? – Сан Саныч тихонько засмеялся. – Шуба – это здорово.
Он почувствовал, что его начало отпускать.
Они уснули, обнявшись.
2013
Рома-Ромео
…I have lost myself; I am not here;