Страница 2 из 10
– Я ждал, когда же ты себя проявишь! Но зачем же? Все и так легко дается, зачем напрягаться? Включила свое излюбленное: «А что если?», накидала мыслей, нагнала тумана и всем нравится! И самой, главное, нравится! И строчит по одному и тому же шаблону. С фантазией у тебя все в порядке. Потому я и позволил тебе самой выбирать темы. Но сколько ты еще будешь хватать чужое, перерабатывать и выдавать за свое? Понятно, что большинство не увидит и не поймет. Мысль, сказанная по-новому, для многих выглядит свежей, иначе бы не было разных книг с одинаковыми сюжетами. Заброшенные города, мистика Дали и Босха, все это было, уже много раз было. Пережевано сотнями челюстей. Нужен взрыв, а не осколки.
И тут Мила взорвалась: – Павел Сергеевич! – закричала она, вскакивая со стула, – К чему эти пламенные речи?! Решили уволить – увольняйте! Не надо меня жалеть! Мне все понятно. Она ваша родственница, и будь я даже Эйнштейном, мне не работать больше в «Декадансе», – Мила заплакала и хотела убежать, но Полтергейст преградил ей дорогу.
– Иди, сядь на место! – велел он.
Мила повиновалась, после истерики у нее наступила апатия.
– Ты пока еще не уволена. У меня работа для тебя. Интервью. Погляжу, как сделаешь.
– Но интервью – Тонина работа. Ее хлеб…
– Во-первых, – грубо оборвал ее босс, – Ты не в том положении, чтобы обсуждать мои задания! Я лучше знаю, кому и что давать. Во-вторых, не беспокойся за мою дочь, она без хлеба не останется. Ладно, к делу, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Прочти, – он вернулся на место и кинул ей свою газету. Это был разворот, давно канувшей в лету, скандальной газетенки. Подобные издания изобилуют сенсациями – что ни заметка, то научная революция или следы инопланетного вторжения. Среди прочего Миле бросились в глаза два особенно нахальных заголовка: «Терминаторы идут! Женщина из села Обухово родила киборга» и «Кошка из Затопинска разговаривает на семи языках с французским акцентом».
Мила расхохоталась: «У кого интервью брать? У киборга или у кошки?». «В правом нижнем углу»: – мрачно ответил Полтергейст. Девушка убрала ладонь и увидела небольшой столбец, обведенный красным фломастером редактора. Сразу под названием «Две субстанции» шли строчки о том, что польская пианистка Злата Войцеховская сделала научное открытие, в котором описала, что душа человека состоит из двух субстанций – черной и белой: «При жизни они едины, но постоянно борются между собой, как добро и зло. После смерти белая субстанция улетает на небо и сливается со всеобщим светлым духом, а черная субстанция продолжает цикл, ей дается новое рождение, в котором она должна искупить все свои грехи. Она живет и своими поступками снова делит себя на две субстанции – белую и черную, потому что даже самый злой человек хоть раз в жизни делал добро. Когда на Земле не останется черных субстанций, человечество сольется в единый Божественный Дух, которому будет позволено создать свой мир» – чем дальше Мила читала, тем больше у нее болела голова. Но бредовые гипотезы пани Войцеховской все не кончались: «Есть еще и серые субстанции, так называемые, призраки, черное и белое в них так тесно перемешалось, что уже невозможно отделить одно от другого, пока не произойдет что-нибудь экстраординарное» – что именно Злата объяснять не стала. «Серым субстанциям нельзя на небо и они не получают нового рождения, они остаются на земле и очень опасны для всех живущих!» – на этой тревожной ноте заметка заканчивалась. Людмила вздохнула с облегчением, отложила газету и вопросительно посмотрела на Главного.
– Я искал пани Злату в Польше, но мне сказали, что госпожа Войцеховская месяц назад уехала в Россию, а точнее, в Санкт-Петербург.
– Павел Сергеевич! – девушка не могла скрыть своего удивления: – Вы что всерьез считаете, что вся эта спиритическая чушь заслуживает внимания? Может быть и покажется кому-то интересным, но ведь наш журнал не об этом! Да где Вы вообще взяли этот хлам? – она схватила газетный лист и потрясла им перед редактором.
– Моя мама решила заново оклеить комнату. Она все делает по старинке, ободрала обои, приклеила на стену старые газеты и стала ждать, пока клей высохнет, а тут я зашел, и прямо из коридора на меня госпожа Войцеховская смотрит. Они поместили на обложку единственного реального человека из всех упомянутых ими. Я не придал этому значения, пока случайно не наткнулся на заметку о субстанциях, – он остановился и с минуту пристально смотрел в окно: серое предосеннее небо по краям начинало темнеть, словно кто-то с двух сторон медленно сворачивал лист небосвода. Не отводя взгляда, он начал медленно читать стихи:
« На черном озере – черные волны.
Сюда прилетают белые лебеди.
Белые лебеди станут черными,
Черные лебеди – черными волнами…»
– Черное озеро, – сказала Мила, когда Полтергейст закончил, – Очень известная песня. Я слышала с десяток ее версий на разных языках. Рок, опера, попса.
– Может быть, тебе известно, кому принадлежит авторство?
– Нет. Но думаю, это оперная трактовка. Скорее всего, музыку написал Григ. Такая мрачная и таинственная, но в то же время манящая и легкая мелодия. Современные музыканты, не стесняясь, воруют у классиков.
– Нет, это не Григ. Это «Черные Волны». Таинственная группа, стоявшая у истоков направления, которая так и не дала ни одного концерта. Они просто исчезли накануне своего первого выступления. У организатора того концерта остались репетиционные записи, в ужасном качестве, так, словно, кто-то хотел стереть их, но не стер до конца. Только две песни удалось кое-как восстановить: «Черное Озеро» и «Река будет течь». И вот что самое интересное: даже эти записи невозможно найти, их нигде нет. Эти песни стали хитами, но никто не знает настоящих авторов. Я хочу восстановить историческую справедливость. Это будет настоящая бомба!
– А как же так получилось? – Мила позабыла недавние огорчения, и отбросила свою иронию. – Откуда же тогда современные исполнители взяли музыку и текст?
– Говорят, что остались записи с заявки на музыкальный фестиваль… Все остальное надо выяснить у госпожи Войцеховской, которая во времена своей бурной молодости была в составе «Черных Волн».
– Но что может рассказать эта сумасшедшая? А другие участники группы?
– Пропали! Никто их не видел и ничего о них не слышал, никто не знает их имен. Нет даже фотографий! Тайна, покрытая мраком. Осталась только пани Злата, – Павел Сергеевич массировал ладонью лоб, а это значило, что он хочет что-то сказать, но не может подобрать нужных слов. – Мила, – наконец выдавил он, – Я должен тебя предупредить! С госпожой Войцеховской уже пытались пообщаться, но она ни разу не дала интервью по этой теме. Потом скрылась из поля зрения. Прошло лет двадцать, наверное, она решила, что все уже забыли, кто она такая, вот пани Злата и выплыла со своими «Субстанциями». Мила, возможно, конечно, совпадение, но люди, пытавшиеся разговорить Войцеховскую, в данный момент они все, – он оттягивал конец фразы, но Мила уже все поняла:
– Приказали долго жить? Вот почему это интервью досталось мне, а не Тоне.
– Да, то есть, нет, – Главный был в смятении, – Я бы и тебя не послал, я бы сам поехал, но у меня есть предчувствие, что только у тебя может получится. У тебя же дар убеждать! Я, ведь, тоже не собирался тогда брать студентку на работу…Ты согласна?
«Такой шанс выпадает редко: – подумала Людмила, – Это очень интересно! Но и очень сомнительно, слишком невероятная история, хотя, с другой стороны, чего не сделаешь, чтобы Лолита Львовна исчезла с горизонта».
– Да, – сказала Мила, представив себе, какое лицо будет у старухи, когда она узнает, что уволена.
– Молодец! – бодрым голосом воодушевил Полтергейст. У Лолиты Львовны статья о Русском музее. Завтра полетите вместе.
Глава 2
Она, как всегда, проспала. Вчера вечером дала себе слово встать пораньше, принять бодрящую ароматную ванну, тщательно накраситься, уложить волосы, подобрать костюм. Задание важное, нужно быть готовой ко всему, нужно чувствовать себя уверенно. Но утром полтора часа сна оказались важнее. Да ладно, что она и так не хороша? Волосы несвежие, распустить нельзя – намочить водой, гладко зачесать, собрать в высокий хвост и густо залить лаком для волос. Темные блестящие гладкие волосы и яркая помада, красотка – Кармен! Очень дорогая тушь за три минуты сделает и без того черные ресницы густыми и длинными: красивые выразительные глаза, больше ничего и не нужно. Длинные серьги гирлянды из темного янтаря, чтобы оттенить ореховый цвет глаз. Костюмы гладить некогда, но в шкафу висят два черных платья из немнущегося трикотажа. Одно на себя, одно с собой. Декольте и завышенная талия подчеркивают достоинства и скрывают недостатки фигуры. Длина платья чуть ниже колена не выглядит вызывающе, но и не скрывает ровные стройные ноги. Девушка оглядела себя в зеркале прихожей и осталась довольна: «Элегантно и просто, и в пир, и в мир».