Игры чародеев

В голове хороводом крутились вопросы. Зачем Алиса пыталась убить меня? Кто выстрелил в неё? Почему мне стерли память? Пальцами я аккуратно ощупал голову. После удара на ней должен был остаться след – ссадина или шишка – но голова оказалась цела и невредима.

Протиснувшись через утренние городские пробки, таксист высадил меня у знакомого входа в парк. Людей вокруг почти не было – мне попадались лишь редкие мамы с колясками, да собачники, выведшие своих питомцев на прогулку. Почти бегом пронесшись по той же тропинке, что и накануне, я снова вышел хорошо знакомую на поляну.

Теперь, при свете дня, она выглядела иначе. Большое бурое пятно крови отчетливо проступало на сухой земле, в том месте, куда упала сраженная выстрелом Алиса. Но куда делось тело?

Я осмотрел поляну, заглянул в кусты. Если бы труп нашли полицейские, то тут наверняка остались бы следы – но вокруг не было ровным счетом ничего примечательного.

Могла ли она выжить?

Исключено.

Логическое умозаключение намекало лишь на одно: тот, кто убил Алису и вырубил меня, заодно куда-то дел и её мертвое тело. Но зачем?

Вопросов становилось всё больше. Надо было действовать, делать хоть что-то – но я в ступоре стоял на залитой летним солнцем поляне, не зная, в какую сторону двигаться дальше.

– Что же за чертовщина происходит, Алиса? – спросил я то ли у себя, то ли у мертвой подруги.

Немного поразмыслив, я направился прочь из парка. В голову пришла только одна идея – обыскать комнату Алисы в студенческом общежитии. Именно там она жила последние несколько лет, а значит где ещё было искать хоть какие-то объяснения всего случившегося?

Серое панельное здание общежития находилось неподалеку. У входа, как всегда, крутились местные постояльцы, которые смерили меня недружелюбным взглядом. В общежитии жили, в основном, иногородние студенты нашего университета, прибывшие на учебу из разных уголков страны.

До сих пор не знаю, почему Алиса решила жить именно здесь. Она неплохо зарабатывала лаборанткой у профессора Селуянова и вполне могла позволить себе поселиться в отдельной, пусть и не очень просторной, квартире.

Я зашел внутрь и, молча кивнув хорошо знакомому охраннику Михалычу, дежурившему на проходной, прошел через скрипящий турникет. По правилам ему было запрещено пускать внутрь посторонних людей – но у нас с Михалычем была финансовая договоренность: раз в месяц я платил небольшую сумму, а он закрывал глаза на мои визиты к Алисе.

Понятное дело, бывал я у неё нередко.

Старый обшарпанный лифт поднял меня на седьмой этаж. Я прошел по длинному коридору, поймав по дороге недовольный взгляд проходящего мимо жителя – явного уроженца одной из северокавказских республик. Дойдя до нужной двери, я без стука открыл ее – эту дверь никогда не запирали – и нырнул в предбанник жилого блока.

Каждый блок в здании общежития состоял из двух комнат с общей прихожей, ванной и санузлом. Обычно в комнате жило по нескольку человек, но Алисе такой расклад не понравился.

Как всегда – всё решили деньги. За отдельную неофициальную плату Алиса договорилась с комендантом здания, чтобы в её блоке осталось лишь двое – в одной комнате она, в другой – наша одногруппница Светлана, неугомонная, шебушная, но очень умная девочка, придерживающаяся неформальных взглядов на мир.

Отдельный блок и две комнаты на двоих – просто шикарные условия для тех, кто живет в общежитии. Многие бы голову оторвали за такую роскошь.

Алиса могла подселить к себе кого угодно. На мой вопрос, почему из всех возможных кандидатур, выбор пал именно на Свету, Алиса лишь с улыбкой ответила: «Она весёлая». И это было чистой правдой – веселиться эта оторва умела как никто другой.

Света услышала копошение в предбаннике и выглянула из своей комнаты.

– Привет, какими судьбами? – спросила она

Девушка выглядел помято. Опухшее лицо, сонные глаза и неприятный запах перегоревшего алкоголя, говорили о том, что вчера она весело провела время.

– Привет, – самым безобидным голосом ответил я. – Алиска попросила дождаться её.

– Вот оно что, – судя по всему, Свете было совершенно безразлично, зачем я сюда пожаловал и что собирался делать. – Ну давай. Где ключ ты знаешь. А я полежу пойду. Бодунище просто адовое.

– Сочувствую, – неискренне ответил я. – Ладно, набирайся сил.

Света исчезла за дверью. Без сомнения, через несколько минут она уже будет спать мертвым сном.

Я аккуратно приподнял половик, лежащий напротив входа в комнату Алисы. Запасной ключ, как обычно, был на месте. Много раз я говорил Алисе, что оставлять ключ под половиком – всё равно, что отдать его первому встречному на вокзальной площади. И каждый раз она шутливо отмахивалась.

«Господи, да что у меня воровать, – говорила она. – Учебники? Одежду? Или дешевую ювелирку?».

И с этим утверждением было трудно поспорить.

Провернув ключ в хлипком замке, я открыл облупленную белую дверь и вошел в комнату.

Внутри все было знакомо: три пустующие кровати стояли по углам, длинный встроенный шкаф тянулся через всю комнату, а небольшой письменный стол был плотно придвинут к стене. Выцветшие бумажные обои, куски которых уже отходили от штукатурки, лишь подчеркивали общий аскетизм и убогость этого жилища.

Именно в таких условиях проживало подавляющее большинство постояльцев этого общежития. Если кому не по нраву была осыпающаяся с потолка краска, снующие тараканы и соседи по комнате – то пожалуйста, никто никого не держал. Но местные жители всё же предпочитали довольствоваться тем, что было.

Каждый раз, попадая в эту комнату, меня на несколько мгновений охватывало чувство безграничной благодарности судьбе, которая подарила мне родителей с собственной отдельной квартирой и возможность жить у себя дома, а не вот в такой конуре.

«И почему же Алиса отсюда так и не сбежала?», – снова пронеслось в голове.

Не теряя времени понапрасну, я принялся обыскивать комнату: рыскал по полкам, обшарил шкаф – но не нашел там ничего интересного. В ящиках стола были старые тетради, ксерокопии каких-то латинских фолиантов, но снова – ничего, что хоть как-то могло пролить свет на недавние события.

Последним шансом был ноутбук Алисы, лежавший на столе. Может быть там ждали ответы?

Аккуратно открыв крышку, я надавил на спрятанную под ней небольшую кнопку включения. Послышался шум вентилятора, по экрану быстро пробежали белые цифры и буквы на черном фоне, а затем засветилась заставка операционной системы, которая тут же потребовала ввести пароль.

«Черт, Алиса, зачем ты запаролила вход!», – я с раздражением глядел на небольшое окошко, требовавшее ввести кодовое слово для доступа.

Гадать не имело смысла. Наверное, только в красивых фильмах главный герой мог легко подобрать пароль для компьютера, руководствуясь знаниями психологии или как следует покопавшись в закоулках разума и выудив оттуда ключевое словосочетание. В реальности же дела обстояли несколько сложнее.

В хмуром отчаянии, недовольно глядя на экран ноутбука, я сел на кровать. Может быть, этот электрический синтез железа, оргстекла и текстолитовых плат и не хранил в себе ничего важного. Может быть, я не нашел бы там никаких ценных сведений. Но это была единственная зацепка. И нужно было во что бы то ни стало сообразить, как обойти возникшую проблему.

К сожалению, снять защиту с помощью волшебства было невозможно. Магия вообще не в ладах с техникой: наука и волшебство испокон веков враждуют между собой.

Можно было забрать ноутбук и найти специалиста, который взломал бы пароль за небольшую плату – но на это требовалось время и терпение. А ни тем, ни другим я разбрасываться не хотел.

Раздраженно поднявшись с кровати, я принялся расхаживать по комнате подобно маятнику – точно надеялся, что движение поможет найти выход.

Через открытое окно до меня донесся сладковатый запах жареной пищи. Неподалеку от комнаты находилась общая кухня – одна на этаж – где жители традиционно готовили еду. Похоже, сейчас кто-то решил пресытиться запеченной картошкой.