Я не буду твоей

Но благо, все оказалось не так плачевно. Им потребовалось пересмотреть документы за последний месяц, ибо их стажер напутал фамилии и расчеты. И хоть налоговая знала, что я всегда все плачу исправно, они не могли не приехать перепроверить. У каждого своя работа.

А потому я провел их в свой кабинет, показал документы, и уже через полчаса господа удалились, за что я был им благодарен. Хотя перед законом я чист, но эти люди для меня не были желанными гостями.

При случае захотят докопаться – найдут к чему.

– Эльмир Дамирович, – стоило закрыться двери после налоговой, как ко мне заглянул Вадик. – Там в зале Седой, подойдете?

– Какой мне в этом интерес?

– Не знаю. Попросил, чтобы Вы вышли.

– Ладно, иду.

Я кивнул и, убрав в сейф важные документы, пошел в зал.

Понятия не имел, за коим хером я понадобился Седому, но задерживаться надолго я не собирался.

Мне теперь подумать надо, как исправить испорченный праздник. Все же Катя десятый класс окончила.

Выйдя в зал, осмотрелся и заметил за крайним столиком на диване Седого. Он был не один, с каким-то парнем. Они спокойно беседовали, до тех пор, пока не заметили меня.

– Эльмир Дамирович, добрый день.

– Добрый, с чем пожаловали? – не стал церемониться, я его не приглашал.

– Я пообедать, а Вас здесь застать вовсе не ожидал. Значит, повезло. Просто хотел сообщить, что выполнил свое обещание.

– Я рад, что мы друг друга поняли.

– Эльмир! – услышал бодрый голос позади себя и напрягся. Вот только этого не хватало.

Я бросил взгляд на Катю, и спокойно, стараясь не выдать свое волнение, произнес:

– Вернулась в кухню. Сейчас же.

– Но…

– Я что-то непонятное сказал?

– Эльмир, не бурчи… – произнес Седой, а я обернулся к нему.

Вот падла. Его взгляд прошелся по девчонке.

– Хороша же, зачем шипишь на нее?

– Катя, пошла вон! – гаркнул еще раз, после чего она быстро сбежала, наверняка испугавшись моего злого голоса. – Седой, слюни подотри.

– Послушай, если она тебе не нужна, отдай мне. Приласкаю.

Глава 6

От слов Седого внутри все перевернулось. Крепко сжал челюсть и, едва сдержавшись, чтобы не наброситься на мудака и сломать ему нос, я медленно подошел ближе. Мне нельзя показывать свою слабость, чтобы однажды он не воспользовался этим.

Оказавшись возле стола, я кулаками уперся в столешницу и, посмотрев злобным взглядом, произнес:

– Не при товарище твоем будем сказано, – я перешел на «ты», наплевав на все нормы этики, – но педофилию на моей территории ты прославлять не будешь. За такое, я точно найду управу.

– Эм, Эльмир, послушай, послушай, – тут же переполошился Седой, выставляя руки вперед, – я не то имел ввиду, не сразу понял, что она малолетка. Успокойся, прошу. Меня не интересуют дети.

– При свидетеле говорю, только попробуй… по кускам искать будут.

– Эльмир, я правда не обратил внимание на то, что она настолько юна. Не злись.

– Надеюсь, что это действительно правда. Всего доброго, – смерил недовольным взглядом и, оттолкнувшись от стола, покинул гостей.

Впредь нужно быть внимательным с этим ублюдком, непонятно, что он может выкинуть, если похотливым взглядом осмелился посмотреть на малолетнюю девчонку. Только посмеет причинить ей хоть какой-либо вред – на куски порублю и не пожалею. Совесть не замучает. Не прощу никому ни побои женщин, ни насилие, ни педофилию. Три критерия, за которые мне не будет слабо убить человека.

Ненавидел, когда обижают слабых, и всегда считал, что должен сам справляться с такими недоразвитыми. Не знаю, откуда это во мне, но слабых никто не имеет права обижать. А если обидел – ответь за это.

Войдя в кухню, обвел взглядом всех парней, но Катю так и не обнаружил. Рванул в свой кабинет, ну а вдруг ей кто-то открыл и позволил войти, я бы даже был не против, но нет, и там оказалось закрыто. Сердце пустилось в пляс, только этого не хватало! Испугалась же меня явно!

Надеюсь, что она не сбежала. Я, конечно, мог отследить ее по телефону, но хрен знает, что у девчонки в голове? Млять, мне самому надо изучить психологию поведения подростка с пятнадцати лет, иначе я чокнусь раньше времени.

Забежал на мойку, в холодильные камеры и у входа в зал столкнулся с администратором.

– Катя, ты не видела девочку, которая со мной пришла? Катюша.

– Видела, она взволнованная побежала в подсобку. Видимо, бежала куда глаза глядят, я только собралась к ней.

– Спасибо!

Я тут же рванул в подсобку и, открыв дверь, заметил Катю, сидящую в углу на полу. Она сидела в темноте, и сейчас лишь свет из коридора падал на ее сжатую фигурку.

Вот черт, перепугалась. Снова я виноват!

Я вошел в комнату, включил свет и прикрыл за собой дверь. Не хочу, чтобы ее кто-то видел такую, она же не просто так спряталась.

– Катя… – позвал ее, стоя на месте.

Но девочка не реагировала, лишь сильнее сжала коленки и руками прижала ноги к груди.

– Катюш, это я. Эльмир. Не бойся меня, ладно? – попросил я, но в ответ снова тишина.

Я сделал шаг и остановился, собираясь с ней поговорить.

– Кать, я к тебе подойду, но ты не бойся. Слышишь меня? Я не причиню тебе вреда. Кать. Кать, послушай, я же забрал тебя к себе не для того, чтобы навредить. Я только помочь хочу. Я оберегать тебя буду.

Она немного расслабилась и медленно подняла голову с колен. Зажмурилась и, сфокусировав взгляд на мне, все же произнесла:

– А тот человек?

– Тот человек – идиот, который не подумал, что ляпает. Я его уже предупредил на счет тебя, и он больше не побеспокоит.

– Откуда ты знаешь? Может, ему все равно, что ты сказал.

– Кать, я знаю. И ты должна мне верить.

– А что он имел ввиду, говоря, что я хорошенькая?

От ее вопроса мои руки сжались в кулаки, и мне захотелось вернуться к Седому и все-таки разбить его морду в кровь. Что я должен сказать девчонке? Кроме как соврать, не вижу вариантов. Хотя бл*дь, врать ей хочу в последнюю очередь.

– Это что-то плохое он подразумевал, да?

– Нет, что ты, он просто имел ввиду, что ты симпатичный ребенок.

– Ты обманываешь! – воскликнула она, а в ее взгляде я заметил страх.

– Ты почему такая умная девочка?

– Ты обманываешь меня, ты сжал челюсть и ведешь себя не как обычно.

– Вот это да. Не ожидал, что ты можешь подмечать такие детали.

– Скажи, что он имел ввиду? Что-то не хорошее, да?

– Катя, запомни, кто бы что ни думал или подразумевал, я тебя в обиду не дам. Поняла меня? А если я сказал, что тебе надо уйти, значит, ты должна уйти.

– Вот видишь, если я не должна там находиться, значит, это опасно для меня.

– Нет, девочка, не всегда так. Ты просто еще мала, и тебе не стоит находиться там, где взрослые. Особенно, если это по моей работе.

– А он по работе здесь был? – мелкая, а каждый вариант прощупывает.

– Нет, он приезжал обедать, но я не хочу, чтобы ты с ним пересекалась.

– Я испугалась, – вдруг призналась Катя, снова положив голову на колени.

Мне не понравился ее голос, и, наконец-то подойдя ближе, я присел около нее.

– Я тоже. Особенно, когда не нашел тебя на кухне.

– Не кричи больше на меня, пожалуйста, – произнесла она тихим голосом и, снова посмотрев на меня, добавила: – тогда ты мне напоминаешь отца.

От ее слов внутри все похолодело, и я понял: она испугалась не Седого. Нет, и его тоже, но больше всего меня. Я крикнул, а у нее перед глазами появился отец, который ругал ее и постоянно кричал.

В какой момент наступает точка невозврата? Я думал уже была, но кажется… только сейчас.

– Я не буду больше кричать на тебя. Я обещаю, Катя.

– Никогда-никогда? – уточнила она голосом, полным отчаяния.

– Обещаю, – кивнул я, убирая с ее лица прядки светлых волос.

Она посмотрела на меня с надеждой во взгляде, и мое сердце защемило от боли. Я боялся представить, насколько несчастна эта девочка. Ее страхи, они все родом из детства, а я тот, кто посмел ей напомнить о них. Хотя все должно быть наоборот. Я должен сделать так, чтобы она больше никогда не страдала, не вспоминала свои проблемы и боль, которую словами причинял ей отец.