Страница 1 из 7
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вечер на ферме. В золотом свете солнца танцуют мотыльки и поют птицы. Гораций бегает вокруг, с лаем пытаясь поймать бабочку. Арес, одетый в свои кожаные штаны, без рубашки, колет дрова.
ГОЛОС (с сарказмом): Какая милая картина.
Арес оборачивается. Недалеко от него на золотой доске для сёрфинга парит красивый, золотоволосый молодой человек в мерцающей одежде в бело-золотистых тонах. Это Аполлон, смотрящий на Ареса с надменной усмешкой.
АРЕС (отворачивается): Что ты здесь делаешь?
АПОЛЛОН: Неужели я не могу придти, просто чтобы сказать привет моему братцу?
АРЕС: Скажи-ка мне кое-что другое, золотой мальчик. На Олимпе стало так скучно, что ты вынужден был прилететь и злорадствовать по поводу моих проблем, чтобы получить по шее?
АПОЛЛОН (подплывает вниз к земле и спрыгивает с доски): Ах да, старый унылый Олимп. Ничто в сравнении с бесконечно веселой жизнью на ферме. Должен сказать, забавно видеть прежнего Бога Войны, бесстрашно владеющего топором, чтобы сокрушить целую армию мертвых ветвей. (Арес уныло отводит взгляд) Но я уверен, оно того стоит, не так ли, брат? Поскольку, когда ты возвращаешься домой, твоя подружка ждёт тебя там, правильно? Та, для кого ты бросил все это? Держу пари, она стоит на пороге и прямо сейчас готова приветствовать тебя глубоким поцелуем.
Арес возвращается к дровам, мускулы напрягаются от гнева, который он едва сдерживает.
АПОЛЛОН (с ложной симпатией): Оох, прости. Я забыл. Она бросила тебя. Хотя, "брошенный" даже неправильное слово, потому что ты никогда не получал так много, как любовная интрижка, от неё, да? Хм, какая соответствующая метафора в этой идиллической обстановке.* (Хихикает) О, но зато она позволяет тебе оставаться в этой лачуге. Как мило.
*( roll in the hay – можно понять как "валяться в сене" или "крутить любовь" - прим. перевод.)
Опуская топор, Арес неожиданно делает выпад в сторону Аполлона. Со смехом Аполлон исчезает, и Арес падает на землю, ударяясь лицом. Гораций подбегает и нюхает его.
АПОЛЛОН (повторно появляясь): Ну и нрав, ну и нрав, мой мальчик! Знаешь, похоже, ты больше не в состоянии стоять на ногах.
Смеясь, он бросает в Горация огненный шар – но он кажется более слабым чем обычно, и пес с визгом отбегает.
АРЕС (встает, вытирая кровь с губы): Наигрался уже?
АПОЛЛОН: Оуууу. Ты думаешь, что я здесь, чтобы только мучить тебя? Верь или нет, но я вообще-то пришел, чтобы сообщить хорошие новости. Тебе хотелось бы вернуть свою божественность?
АРЕС (резко оглядывается): О чем ты говоришь?
Аполлон протягивает ему ладонь с маленькой коробочкой и поднимает крышку. В ней лежит амброзия, светящаяся изнутри. Жадным движением, Арес протягивает руку к коробке, но Аполлон телепортируется на несколько шагов дальше.
АПОЛЛОН: Ээээ! Смотри, но не прикасайся. Думаешь, ты можешь просто подойти и взять её после того, как предал нас?
АРЕС: Ах, так вам что-то нужно. Ну, может быть, но сейчас я занят.
Он собирает дрова и идет к дому, Гораций забегает вперед него.
Внутри дома, находящегося в не на много лучшем состоянии, чем когда Зена и Габриэль только привезли сюда Ареса. Аполлон с интересом озирается, пока Арес пьет воду с фляги.
АПОЛЛОН: Очаровательно. Не совсем Гора Олимп, конечно, но мне нравится то, что ты сделал с этим местом.
АРЕС (допивает флягу): Что тебе нужно?
АПОЛЛОН: Ну, если честно, нет ничего лучше, чем возвращение домой. Теперь, когда многих богов не стало, оставшиеся не пользуются особым почитанием. В храмах разгуливают собаки, количество верующих уменьшилось. И ... между нами ... наши силы истощаются.
АРЕС: Ты просто разбиваешь мне сердце.
АПОЛЛОН: Мой оракул в Дельфах составил пророчество...
АРЕС (закатывает глаза): О, Великий. Еще пророчества.
АПОЛЛОН: Боги Олимпа умерли из-за ребенка, рожденного не от мужчины...
АРЕС: Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Погоня будет, а?
АПОЛЛОН: Если этот ребенок будет убит прежде, чем пройдет год с момента убийства Зевса , то Олимп и боги, которые все еще живы, получат прежнюю власть и силу. И не будет никаких последующих угроз их царствованию в течение еще двух тысяч лет.
АРЕС (уставился на него): Вы хотите, чтобы я убил Еву.
АПОЛЛОН: Поздравляю. Ты сама проницательность.
АРЕС: Почему бы вам не сделать это самостоятельно? Испугались, что попадёт от Зены, да?
АПОЛЛОН: Пророчество является довольно определенным. Боги не могут приложить руку к смерти маленькой сучки. Это должен сделать смертный.
АРЕС: И вы свалили все на меня.
АПОЛЛОН: Ты можешь подобраться к девчонке. Кроме того, некоторые из нас хотят дать тебе второй шанс. (Арес ничего не говорит, обдумывая предложение.) Ты ведь уже не чахнешь по её мамаше, не так ли? Хватит уже. Это бессмысленная...
АРЕС (нахмурившись, сжимает кулаки): Заткнись!
АПОЛЛОН: Эй, я просто хочу сказать, что ты уже испортил все однажды. Во второй раз это будет просто жалко.
Пауза.
АРЕС: Прежде чем пройдет год – это всего лишь через неделю. Вы не дали мне достаточно времени.
АПОЛЛОН: Мы узнали о пророчестве только три дня назад. Кроме того, тебе повезло. Эта троица едет прямо сюда. Они только вернулись из Рима и, вероятно, планируют залечь на дно на некоторое время - проповеди надоедливого ребенка навлекли на них неприятности. Они возвращаются в Амфиполис, но, похоже, сделают остановку здесь – они будут на ферме уже завтра. (Длинная пауза.) Итак...?
АРЕС: Я подумаю об этом.
АПОЛЛОН: Не думай слишком долго. (Бросает украшенный золотом кинжал на стол.) Ты можешь воспользоваться этим.
Великолепное оружие ослепительно блестит в лучах заходящего солнца, проникающих через окно. Несколько секунд Арес молча смотрит на кинжал. Потом он быстро хватает его, как будто боится думать об этом дольше.
АПОЛЛОН (смеется): Ай да молодец! О, и я забыл сказать тебе еще кое-что.
АРЕС (уставившийся на него подозрительно): Бьюсь об заклад, это будет самое веселое.
АПОЛЛОН: Можно сказать и так. Для осуществления пророчества, есть еще один, который также должен умереть. Убийца богов.
Он хлопает Ареса по плечу и, взорвавшись ликующим смехом, исчезает в облаке золотистого дыма. Арес ошеломленно смотрит на место, где только что стоял бог. С криком боли и гнева он вонзает острое лезвие кинжала в стол.
[... Во времена древних богов, воителей и королей, простой народ искал защитника... Им стала Зена, королева, заколенная в боях... Сила, страсть, опасность... её отвага изменит мир...]
На следующий день. Зена, Габриэль и Ева едут по направлению к ферме.
ЕВА (угрюмо): О, мама. Не могу поверить, что я должна быть рядом с ним целых два дня.
ЗЕНА: Я пообещала ему, что навещу. Кроме того, это хорошее место, чтобы отдохнуть перед тем, как продолжить путь. (Пауза) Ева - ты всё ещё влюблена в него?
ЕВА (злясь): Мама - как ты можешь даже спрашивать меня об этом?
ЗЕНА (с невеселым смешком): Поверь, я могу.
ЕВА (потрясённая): Ты..?
ЗЕНА (перебивая её): Слушай, Ева. Арес причинил нам всем много боли. Но в определённый момент, если бы не он, мы были бы мертвы. Возможно, если бы он не был всегда где-то рядом, то мы не дожили бы и до того момента, но - кто знает. Если бы я считала все разы, когда... Я уже не знаю, кто кому должен.
ГАБРИЭЛЬ: К тому же, это уже не тот Арес. Ты бы видела его с этой собакой. (Смеется над воспоминаниями) Ева, прощение является - частью твоего нового пути - не так ли?
Ева неловко отводит взгляд, и три женщины останавливают их лошадей перед покосившимся забором. Гораций с радостным лаем вылетает из дома.
ГАБРИЭЛЬ (спрыгивает с лошади): Привет, Гораций! (Она гладит пса, который счастливо виляет хвостом и облизывает ей руки)
Арес сидит внутри за кухонным столом и беспокойно вертит кинжал в руках. Он выглядит измученным, заметно, что бывший бог войны почти не спал. Услышав счастливые поскуливания своего питомца и женские голоса, доносящиеся с улицы, он мрачно осматривается, и, после короткого колебания, кинжал скользит за кожаный жилет, который мужчина теперь носит. Затем Арес выходит наружу.