Притча 1. Пустая

— Довольно дразни…Оливер-р-р… — перекатилось на языке урчание.

— Ну почему же? — промурлыкал тот, потираясь бедром о бедра нелюди. — Результат мне нравится.

Никамида тихо вскрикнула, подаваясь ему навстречу, снова подставляя горло под поцелуи — эта ласка сводила ее с ума своей опасностью. Оливер осторожно ласкал горло кончиками клыков. Тонкая кожа под ними дрожала от хриплого мурлыканья, от бешеного биения жилки. Никамида положила руки на бедра партнера, притягивая сильнее, слегка потираясь о него. Оливер ухитрился раздеть обоих.

Аромат корицы заполнял спальню. Нелюдь раскинувшись на постели, потеряла способность стесняться наготы, почуяв аромат желания исходящий от оборотня. Оливер медленно и упоенно ласкал ее тело — руками, губами, скользящими волосами, своим телом. Нелюдь выгнулась, крича от наслаждения. Кожу снова покрыл рисунок мелкой змеиной чешуи, змеиный же язычок метался, трепетал, ловя жар тела. Оливер пьянил: его запах, его вкус — когда Никамида успевала коснуться его кожи. Оливер низко урчал, как большой кот, целуя, облизывая, покусывая все, до чего мог дотянуться.

— Оливер…Оливер…прошу…ну прошу тебя! Оливер! — Никамида бессвязно повторял имя партнера вперемешку с мольбами, тянулась к его губам за поцелуями, неосознанно раздвигая колени, вскидывая призывно бедра.

Некромант призвал флакон со смазкой. Может, у кого-то регенерация и идет полным ходом, но зачем лишние сложности? И принялся подготавливать дрожащее тело к дальнейшему соитию. Медленно, стараясь дать понять всю полноту ощущений. Никамида замолчала, насквозь прокусив свои губы клыками, задрожала от необычных, странных ощущений, покорно позволил еще сильнее развести себе колени. Оливеру не терпелось уже приступить к дальнейшему, но он усилием воли заставил себя сдержаться. И продолжить подготовку. Нелюдь всхлипнула, вцепляясь пальцами в плечи мага, потянула на себя. Оливер гибко склонился. Никамида с трудом заставил себя говорить — голос сел от невероятной бури чувств:

— Оливер, прошу тебя, не дразни…

Некромант осторожно и медленно вошел. Нелюдь не выдержала сладкой пытки и дернулся навстречу, одновременно обхватывая бедра оборотня ногами и притягивая его рывком к себе. И не сдержал короткий крик боли, что настиг в конце. Оливер принялся успокаивающе целовать ее, замерев. Пытаясь выпить это жуткую и мучительную тягость.

— Нет! Двигайся! — и острые коготки впиваются в руки.

Змеиный язык, длинный, гибкий, скользит по губам, по щекам, по шее, трепеща, белый огонь из-под черных ресниц — обрамляет черные колодцы дико расширенных зрачков. Некромант начинает двигаться, сперва неторопливо, давая время привыкнуть и свыкнуться с болью первой близости. Затем ускорил темп. Нелюдь дышала прерывисто, хрипло, стонала на выдохе, дрожа, словно в ознобе, мотая растрепанной головой по постели, расшвыривая тяжелые пряди темных волос. Оливер постепенно наращивал темп, впиваясь когтями в постель. Звериный рык сливался в унисоне с яростным шипением.

— Да-да-да… — дикое и первобытное желание рвалось из горла бессвязным криком, и выгнуло до хруста — судорогой наслаждения.

Некромант тихо зарычал-застонал, изливаясь, запрокинув голову. Нелюдь опустошенно раскинулась, разбрасывая руки и ноги — тяжело дыша, еще не отошедший от шока всего лишь второго в своей жизни оргазма. Прикрыла глаза влажными от не прошенных слез ресницами, уголки губ подрагивали в слабой полуулыбке.

— Спасибо… — шепот можно было принять за дуновение сквозняка

Оливер улегся рядом.

— За что? — не понял маг такого проявления эмоций.

— За то, что мне хорошо… — Никамида ткнулась носом в плечо партнеру, ласково касаясь кожи кончиком языка — почти обычного, лишь с легким намеком на раздвоенность.

— Это хорошо, что тебе хорошо. — сладко улыбнулся некромант.

— А тебе? — девушка замерла почти не дыша.

— Мне было просто волшебно… — отозвался суровый маг.

Нелюдь ответа уже не услышала — уснув, не дождавшись его. Сейчас ее можно было убить не тремя — дюжиной разных способов, и она бы не успел проснуться. Снова по детски приоткрыв некрасивый, слишком большой рот с искусанными, даже несмотря на регенерацию, губами. Медленно двигались глаза за тонкой кожицей век, отчего подрагивали темные стрелочки ресниц. Оливер укрыл ее пледом, и ушел вниз, готовить поздний ужин.

Никамида спала, и впервые видела сон. Не чужой, в который могла войти, а свой. Запинаясь и почти падая, по лесу брела девушка. Точнее, юная женщина — придерживая руками огромный живот. Глаза у нее были пустые, мертвые — как у безумной, потерявшей надежду на спасение, зверушки. Вот в очередной раз споткнулась, но падая, умудрилась извернуться, оберегая чрево.

По нему, обтянутому ветхой тканью рваного платья, пробегала дрожь — пришло время разродиться. Девушка не кричала. Молча открывала черный, словно обугленный рот, дрожа в болезненных схватках. Слишком велик был плод для ее маленького, хрупкого и измученного тела. Ее мучения длились долго — солнце успело пройти полпути по небу. К тому времени, как все закончилось, трава на пару метров окрест была уничтожена ее ногами и забрызгана кровью. Мать потеряла сознание, едва только дитя покинуло ее.

И тогда же из-за дерева выступила темной тень старухи, та ловко перерезала ножом пуповину. Осторожно подымая на руки странное существо — с зачатками крыльев, как у летучей мыши, голым крысиным хвостом и чешуйчатой кожей. Оно не кричало — тихо шипело. Никамида с содроганием проснулся, не успев подавить рвущийся крик отвращения. Оливер появился в спальне мгновенно, с посохом наперевес.

— Что? — не понимая спросил тот.

— Ничего. Никогда больше не усну! — нелюдь зябко обхватила себя за плечи руками.

Девушка хмурилась и прикусывал губы. Некромант осторожно присел рядом. Провел теплой ладонью по щеке. И тихо продолжал молчать.

— Скажи, каким я была? Когда ты отдал мне Посланников? — ледяной голос выстуживал комнату и покрывал инеем окно.

— Демон. Ало-черным, красивым. — шепотом поведал маг.

— Какая, Оливер? В точности? Опиши! Я. не помню.

— Ну… Рожки были, маленькие, витые… мех на хребту, пушистенькая… крылья — узорчатые, когтистые, хвост с кисточкой.

— Значит и правда… Ты знаешь, что я за демон? — очередной вопрос загнал мага в тупик.

— Я не читал описаний в книгах. — покачал головой некромант.

— Почему обычно я выгляжу как человек? — в отчаянии Никамида сгребла свои длинные спутанные космы и дернула.

— Я почитаю книги и скажу, хорошо? — Оливер принялся разбирать их.

Нелюдь замурчала, наслаждаясь нежными прикосновениями. Оливер расчесывал ее волосы. И улыбнулась наконец-то:

— Ну, если ты хочешь узнать… Я могу вызвать твоих родителей.

— Чего? А-а-а, ты же некромант…Если сможешь…Вызови — решительно согласилась Никамида.

— Некрос. — как-то тихо отозвался мужчина.

— В чем разница? Не понимаю? — покачала головой наемница.

— Я не плачу своей жизнью за заклинания. — откликнулся маг.

— А когда? — с детской наивностью во взгляде пробормотала девушка.

— Когда захочешь. — легко пожал плечами оборотень.

— Сейчас. — нелюдь решительно встала, быстро перевязала шнурком волосы и печально повертела в руках порванные штаны: — Нет, пожалуй, не сейчас…Сейчас мне не мешало бы отыскать хоть что-то приличное из одежды.

Оливер выложил на постель свои старые штаны, которые носил, будучи подростком.

— М-м-м-м, твой запах…Твои? — Никамида прикинула на себя одежку и недоверчиво смерил взглядом Оливера.

— Мои. Им пятнадцать лет. — как-то неожиданно стушевался под ее взглядом барс.

Нелюдь быстро оделась, скользнул по тени в гостиную, найдя свою рубашку и куртку, в не менее плачевном состоянии.

— Черт, что ты с ними сделал, а? — возмущенный вопль наполнил комнату.

— Ничего, — некромант только тихо хихикнул.

— Ну да, ну да, видимо, я сама их искромсала…

— Сама, — невинно мурлыкнул Оливер. Никамида вскинул на него непонимающие глаза. — Крыльями. Ладно-ладно, я дам тебе свою старую одежду.