Сладкий Сентябрь

— Приготовить поможет. — поддержал моё враньё Андрей.

— У меня почти всё готово. Сейчас только зелени добавлю. — я уже потянулась к тарелке с мелко нарезанной зеленью, как меня остановила Татьяна Васильевна.

— Вика, зелень лучше поставить на стол. Пусть каждый сам себе в тарелку положит, если захочет. — вот и первое замечание подоспело.

Осталось ещё два.

— Точно! Спасибо, что подсказали. Тогда всё готово! — погасила конфорку с улыбкой, повернулась к Андрею, а мне он и Сергей Андреевич разом подмигнули.

Мол не дрейфь, мы с тобой! Я даже вздохнула с облегчением.

Было очень волнительно ехать с папой и мамой Андрея к моим родителям. Причиной моего волнения были отнюдь не Сергей Андреевич с Татьяной Васильевной. Переживала я как раз из-за своих мамы и папы. И вот мама-то ещё ладно, её можно вынести, если про ботокс не начнёт рассказывать маме Андрея, а вот папу… Сдавалось мне, что любимая присказка Сергея Андреевича про моряков, которые не грустят, не поможет.

Хотя…Светка пригласила своего Мамонта, а он на папу влияет как галоперидол и возможно всё пройдёт прилично. Но это возможность меня мало успокаивала.

— Виктория, что вы делаете? — спросила Татьяна Васильевна тоном учительницы, и перейдя на вы, хотя я просила её обращаться ко мне на ты и она обращалась ко мне на ты до этого момента.

Молода я чтоб мне выкали.

— А? — я так задумалась, что не поняла о чём меня спросили.

— Ногти не грызи! — встрял в наш разговор Андрей, рявкнул на меня как Цербер, я аж подскочила на месте от неожиданности.

— Не кричи на Викуленьку! Это что ещё за новости? — строго прошипела Татьяна Васильевна, — Не видишь, девочка просто нервничает? — сама же замечание сделала, сама же за меня и заступилась.

И теперь я была в замешательстве, засчитывать это замечание или нет?

— Извините. — зажала руки между ног, радуясь, что влезла в свои единственные джинсы.

Животика у меня ещё не было, но поправляться я начала. Многие вещи на меня просто не лезли. И нижнее бельё пора менять. Маленькое, резинки с тесьмой врезаются в бока, грудь почти вываливается, да и Бычка завлекать уже нечем. Все мои комплектики он уже увидел. Это и навело меня на мысль, чем мы завтра займёмся с Татьяной Васильевной, главное, выжить на предстоящем ужине.

Доехали до дома моих родителей в целом хорошо, ногти я не сгрызла и само знакомство родителей с родителями прошло неплохо. Про гусей в яблоках никто не вспоминал, зато вот папа ожидаемо выступил.

— А чего это вы к нам в Москву не переберётесь? — за этим папиным вопросом и мама задала свой, вполне резонный.

— Да, внука или внучку чаще видеть будите и вживую. А то так не наездитесь, а посредством связи наблюдать, как растёт ребёнок не то удовольствие. На руки не взять, в зоопарк не сводить, и всё такое. — ну ладно, хоть не про ботокс лекцию задвигает.

Я, если честно, вздохнула с облегчением, не нравилось мне скрывать такую радостную новость от родителей Андрея, а вот Бычок заметно напрягся.

— Да? — спросила Татьяна Васильевна у Андрея, но тот только молча кивнул, сглатывая непрожёванный кусок мяса.

— Тогда за это надо выпить! — радостно подорвался Сергей Андреевич, хватаясь за графин с водкой, до этого момента он отказывался от выпивки и пил только сок.

— Может не стоит? — скромно запротестовала Татьяна Васильевна, но было уже поздно.

— Мне нельзя, я за рулём. — отказался Андрей.

— Да выпей, я за руль сяду. Мне всё равно пить нельзя. — на эту мою опрометчивую фразу, папа недовольно глянул в мою сторону.

Что-то я совсем расслабилась и забыла, что для него я всегда буду пятилетней Викуленькой в белых гольфиках и огромным красным бантом на макушке. Не пьющей и не занимающейся сексом, даже с моей беременностью он смирился лишь в надежде, что родится внук. Долгожданный мальчишка, о котором он мечтал с первого дня своей женитьбы на маме.

Один Гриня остался не у дел в этой мужской пьянке, смотрел грустно на чокающихся мужиков и глотал слюну. Тоже хотел напиться, влиться, так сказать, в коллектив. Папа это заметил, и раздобрев, внезапно разрешил ему остаться ночевать в доме.

Медленно, но, верно, с каждой рюмкой наши мужчины отдалялись от нас, их речь то и дело выходила из-под контроля. Когда слово «бля» перевалило за рамки приличного количества, мама предложила оставить их. Мы перебрались на кухню вчетвером пить чай с тортиком и вином. Мне чай и тортик, остальным вино и тортик.

Татьяна Васильевна не скрывала своей радости по поводу скорого пополнения в семействе и всерьёз задумалась о переезде.

— Кирилл поможет, даже не сомневайся Танечка. — это уже после третьего бокала вина, мама и Татьяна Васильевна перешли на дружеское ты.

— Да? — с надеждой спросила мама Андрея.

Наверняка тяжело жить вдали от единственного сына, да ещё и в перспективе почти не видеть внуков.

— В элитную школу или гимназию, ну не завучем, конечно, но учителем, а это тоже неплохо. — уверила мама, и это поставило окончательную точку в принятии такого серьёзного решения, как переезд.

В итоге под тортик и вино, мамы накидали целы план по смене места жительства. В подробностях вплоть до часов, когда что собрать, когда что продать и где родители Андрея будут жить после переезда.

В планах мам к концу тортика и началу четвёртой бутылки вина был уже не только переезд, но и стройка. Планировалось пристроить к дому Андрея ещё одно помещение и надстроить третий этаж.

Из родительского дома так никто и не уехал. Хорошо, что я соседке ключи оставила, попросила за птицей присмотреть, если не вернёмся вовремя. Как попой чуяла, что Андрей едва доползёт до моей комнаты, и рухнет на кровать. Остальные тоже расползлись по комнатам, а мне, как единственно трезвой во всём доме что-то не спалось и хотелось поговорить.

— Мы с твоей мамой завтра по магазинам пойдём. — самое время, конечно, предупредить, когда мой милы и лыка не вяжет, такой пьяный.

Вообще-то я хотела его развести на разговор. Послушать пьяные признания в любви, они же самые честные. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вот я и пристала к пьяному Бычку, дабы выведать ценную информацию, которая возможно даже ему трезвому неведома.

— Я с вами! — безапелляционно, заплетающимся языком заявил Бычок.

— Конечно, к вечеру отойдёшь, из торгового центра нас заберёшь. — Андрей был так пьян, что даже не понял моего отказа.

— Почеши мне спинку. — зевая, запросил он, распластавшись на всю кровать животом вниз.

А она у меня, между прочим, не двуспальная, как у Светки, а полуторка. Хотя, сейчас мы с сестрой были на равных условиях, если учесть габариты её Мамонта.

— Я чешу тебе спинку, ты мне рассказываешь подробно, как и когда ты понял, что любишь меня. — этакий бартер предложила, сильно сомневаясь в успехе обмена.

Я-то ладно, даже спать не хочу, а вот Бычок двух слов связать не может, но надежда маленькая была. Уселась я на шикарную задницу Андрея, вытягивая попутно рубашку из-под брюк. Любитель классики, даже на домашний ужин вырядился как на работу, или это он так нервничал, что в костюм влез. В нём Андрей себя чувствовал уверенней.

— Идёт! — выдохнув, и махнув рукой, Бычок согласился на мои условия.

— Я чешу. Так когда? До минета или после? — я захрюкала от смеха, вот такое у меня было шкодное настроение, видимо паров алкогольных нанюхалась, или это так счастье пьянит.

— Дур-а! — икнув, выдал Андрей, потом продолжил, — Я к Кириллу Дмитриевичу тогда первый раз приехал, это пять лет назад было. Мы в гостиной сели, в документах там ошибка какая-то была, а ты выперлась в этой своей мятой больничной пижаме и с зайцем. Даже не поздоровалась тогда со мной стерва малолетняя. Я влюбился, а потом передумал. — Андрей серьёзно сказал, но в подушку, замолчал, потом добавил. — На время Рагозина! Сейчас я тебя люблю на все сто процентов. — заявил во всё горло, благо папа нахрюкался даже больше в попытке перепить Гриню и не придёт чинить разборки, с вопросом "что за шум".