Сладкий Сентябрь

Разбудил меня Бычок. Ворвался в дом крича как ошалевший;

— Вика! Вика! — залетел в гостиную прям в одежде, весь взбаламученный.

— Чего ты? — поинтересовалась у Андрея, что за паника невнятная, потягиваясь сладенько и зевая.

Надо же, целый день считай спала и не выспалась.

— Дура! Телефон твой где?! Я тебе звоню, звоню, а ты не отвечаешь! Я черт-те что подумал. — Бычок так разорался, что стал красный как помидор.

Он смотрел на меня безумным взглядом, я же не понимала, что делать. Ужин не приготовила, повсюду ещё эти сюрпризики гусиные, а увидев их, я вспомнила, что кур не покормила, свет им не включила и воду не наливала, хороша хозяйка. Что-то так жалко себя стало… Села и разревелась внезапно. Горько, делая квадратный рот, и от понимания, что я сейчас совершенно некрасиво реву, слёз только прибавилось.

Неудачница со своим тупым коварным планом, который в итоге против меня самой и обернулся. А ещё хреновая дочь, как заноза в заднице у отца, и хозяйка никудышная. Завела птицу, а углядеть и двух дней не смогла нормально.

— Да ты…Вик, ну не надо…малыш. — Андрей тяжко вдохнул, подошёл меня успокаивать, сел рядом и притянул к себе, его заметно так потряхивало.

Больше он ничего не говорил, просто гладил меня по голове, давая возможность выплакаться. Проревев несколько минут, я успокоилась, но всё ещё утыкалась носом ему в шею и всхлипывала, а Андрей вдруг спросил;

— А почему, у нас гусь в носках? — серьёзно, и поэтому очень смешно.

Я засмеялась, он отстранил меня, утёр ладонью почти и так высохшие слёзы. Плакать больше не хотелось.

— Он коготками ламинат царапал. — пояснила свою логику.

— Он ещё и гадит, есть носок побольше? — со смехом спросил Бычок, совсем уже не красный, милый такой, улыбчивый.

— Зачем? — спросила, шмыгнув носом.

— На хвост ему натяну. Ладно, сиди тут, я сейчас переоденусь, и уберу тут всё. Потом ужинать будем. — Андрей поднялся с места и направился в ванную комнату.

— А ужина нет. — подтянула коленки к груди, признавалась так, словно совершила что-то страшное.

— Да я понял уже. — устало признался, глядя на меня с нежностью.

— А как ты это понял? — спросила, и поймала себя на мысли, что я оттягиваю момент его ухода.

Так сильно соскучилась? Не хочу, чтоб он уходил даже на минутку. Словно он на войну уходит, а не за тряпкой.

— Ты вытяжку не включаешь. — подмигнул мне и ушёл всё-таки.

Остаток вечера Андрей порхал вокруг меня — сонной мухи, накормил ужином и пялился со мной в телек, а утром я вскочила бодрячком, даже раньше звонка его будильника.

Одного дня мне хватило, чтоб отлежаться. Жаль конечно, что беременность внесла свои коррективы в мои планы, но хорошо, что бодрость вернулась хотя бы сегодня и я не превратилась в спящего хорька на всю беременность.

В планах на сегодня было побесить Андрея и доказать ему, что я не сдамся. Ни с работой, ни вообще!

Наплевав на дресс-код, натянула короткую юбку, под блузку не стала надевать бюстгальтер, но жакет накинула. При Бычке можно в просвечивающей блузке щеголять, а вот при папе, например, точно не стоит.

Бычок спустился на кухню как раз тогда, когда я вынимала из духовки творожную запеканку.

— Куда это ты собралась? Что опять началось-то? — недовольство из Андрея источалось массово, голосом, взглядом и собственно недовольной речью.

— Как куда? На работу. Лёгкий труд. Конверты клеить буду. — без тени улыбки ответила ему, чтоб не думал, что я несерьёзно.

Хотя, конечно, про конверты я шутила сейчас.

— Ааа. — Андрей так мило улыбнулся, радостно. — Так, ты дома клей. Зачем из-за трёх конвертов мотаться туда-сюда?

Наивный мой.

— Нет. Дома я не могу работать. Расхолаживает меня домашняя обстановка, сам видел. И потом практика нужна. Ты умеешь конверты клеить? — выкроила ему кусок запеканки побольше и уложила на тарелку, покормить его, это считай дело в шляпе.

Бычок, когда сытый, плохо сопротивляется. Я надеялась, что на этот раз осечки не выйдет.

— Ну как клеить конверты я тебе сейчас покажу, но на работу ты не поедешь. И вообще, тебе к врачу нужно. Пусть витамины тебе выпишет, а то вчера прям что-то нездоровое было. — взял у меня тарелку и присел за барную стойку.

— А ты не боишься меня одну дома оставлять? Вернёшься, а я корову завела. Я заведу, а тебе коровник строить. — спросила лилейно, подавая Бычку вилку.

Да нет, конечно, корову я заводить не собиралась, но угроза возымела действие моментально.

— Три конверта склеишь и к врачу поедешь. Шантажистка!

Андрей привёз Викторию на работу, отлично понимая только по одному её довольному личику, что та что-то задумала. Юбку короткую он уже оценил, когда Викуля вытаскивала форму с запеканкой из духовки, но тут явно дело не только в юбке. Что-то задумала зараза! — мысленно прокричал он, заходя с ней в лифт.

— Учти, поделки — это, вообще, не моё. — отрицательно помотав головой, заявила Вика.

— Не переживай малыш, я помогу, на крайний случай обратимся к интернету. — не подав тревожного вида, парировал Андрей, благодаря бога про себя, за то, что Вика не заметила вмятины на крыше своей машины.

Тогда он был зол, а сейчас стало стыдно, и меньше всего хотелось, чтоб Вика расстраивалась.

— Кстати, я к врачу записалась. — вдруг сообщила Вика, меняя тему разговора.

— Когда ты успела? Что-то я не припомню, чтоб ты куда-то звонила. — почти возмутился Андрей, но при этом очень нежно придерживал Викин мизинчик пальцами.

Она сама им за него зацепилась, а это было чертовски приятно.

— Так, я на сайте перинатального центра записалась, пока ехали. — скучающе пояснила Вика, ей хотелось скорей оказаться в кабинете Бычка и похвастать блузкой, а там глядишь, и оборона спадёт.

— Во сколько приём? — тревожно уточнил Андрей.

Вчера он так перенервничал, когда Вика не отвечала на звонки, хотел её прибить, мча домой, а когда увидел сонную и растрёпанную, по итогу ревущую, чуть не задушил в объятиях.

— В восемь утра. — кисло ответила Вика, вставать в такую рань ей не улыбалось.

— Уже без пятнадцати десять. — взглянув на часы, заметил Андрей.

— Записи в день приёма нет. Я на завтра записалась. — как дурачку, очень медленно проговорила Вика, взглянув на Андрея с непониманием.

Чего это с ним? — подумала она, и шагнула из остановившегося и раскрывшего свои двери лифта, вытягивая Андрея мизинцем на выход.

— Я с тобой пойду.

А вот с Лилей Андрей никогда не ходил по врачам, потому что не считал, что это важно.

Она и так всё ему рассказывала вечером за ужином, но сейчас всё стало иначе.

Виктория зашла в кабинет Андрея как к себе. Сняв меховую жилетку, тут же скинула и жакет. Андрей лишь мельком увидел её, но не заметить грудь через просвечивающийся шёлк было невозможно.

— Куда ты…это что? Куда ты с таким…Бля. Всё! Одевайся, домой тебя отвезу. — Андрей куртку надеть не смог, не попадал в рукав рукой, и слова подобрать смог с трудом.

Даже видеть это безобразие не нужно, только знать о нём и уже работать толком не сможет. А ещё вдруг представилось, что этот рыжий с ней опять в машине, а она с ним, и в этой блузке.

— Ну я в жакете похожу. — Вика как ни в чём не бывало прикрыла свои прелести и уселась за стол.

— Так, хорошо, клей три конверта, и я повезу тебя домой! И эту блузку нужно ликвидировать, ты в ней ходить точно не станешь! — сдался Андрей, ну не силой же её из кабинета волочить в машину.

Конверты, как ни странно, у Виктории вышли ещё лучше, чем у Андрея, и она явно торопилась куда-то. Склеив три, почти заводских конверта, она ушла в дамскую комнату.

Как только Викуленька упорхнула из его кабинета, к нему явился Кирилл Дмитриевич.

— Я не понял. Андрей, это что такое? Почему Виктория тут? Почему она до сих пор работает? Я разве неясно дал понять, что не хочу её тут видеть. Разберись с этим. Пусть свадьбой занимается. — строго заявил Кирилл Дмитриевич, не ожидая возражений.