Страница 117 из 121
Ровве посмотрел в глаза Темершане — ласково и грустно. Перевёл взгляд на Шеддерика.
— Я её провожу. Чеору Вартвил. Сейчас это стало важнее.
— Эй, ты же мой Покровитель! — пробормотала Темери.
— Ну, это же не навсегда. К тому же — я всего лишь заблудший призрак, который с успехом выполнил свою задачу.
Темери зажмурилась на мгновение, вдруг осознавая, что верный призрак действительно прощается.
— Какую?
Голос дрогнул, и она повторила для верности второй раз, громче.
— Проклятие снято, а Шеддерик у нас остался с двумя руками. Об этом стоило только мечтать… Шанни, они не успели тебя покалечить. А синяки — они пройдут. Хотя бы отдохнёшь немного. И не смей никого лечить, пока тебя не попросят! А то станешь тоже призраком. Шедде, прости. Я не думал, что наша э… посмертная дружба будет столь короткой. Не провожайте. И не грустите!
Ровве первым отвернулся от них и протянул руку новой знакомой — чеоре Вартвил.
— Я увижу сына? — спросила она тихо.
Ответа Шеддерик не услышал. Пора было возвращаться. Благо, старый сиан — чеор Латне, заботливо обозначил обратный путь вешками.
Глава 23. Добрых снов, любимая!
В комнате было много света, в открытые окна тёк пряный воздух начала лета. Там снаружи цвёл каштан, и пели птицы.
Выздоравливать, когда знаешь, что всё уже почти хорошо, когда тебя навещают пресветлые сёстры, принося вкусные угощения; когда рядом суетится Дорри, Шиона каждый день передаёт гостинцы и приветы из города; а главное, когда Шеддрик та Хенвил почти все вечера проводит рядом с тобой — так выздоравливать почти приятно.
Одно жаль, это должно скоро закончиться, ведь жизнь не ждёт. Время не может остановиться, и там, снаружи, что-то всё время меняется. И уже очень хочется, наконец, распахнуть двери и нырнуть в этот поток, чтобы узнавать новости не из уст Шионы или Дорри, а сразу и самой…
К сожалению, жила Темери сейчас вовсе не в своей прежней комнате, а в более просторных, недавно отремонтированных апартаментах, с отдельной гостиной и большой спальней, в новой части замка, так что убежать из-под бдительного присмотра компаньонки тайными ходами она не могла — здесь их не было. А Шиона и сама строго соблюдала распоряжение лекарей, и Дорри научила. Так что миром снаружи пока что приходилось любоваться исключительно из окна.
Дело осложнялось тем, что чеор та Хенвил однажды перестал показываться… а на все расспросы девушки в один голос отвечали: он очень занят на корабле, ведь ифленский флот вот-вот должен отправиться в обратный путь. Или: он в городе с хозяином Каннегом, по делам управы.
— Скажите уж сразу, — невесело шутила она, — что благородный чеор просто не хочет меня видеть со всем этим…
И крутила пальцами у лица. На самом деле синяки, оставленные проклятием, давно сошли. Остался только шрам на лбу, но и от него скоро останется лишь незаметная тонкая полоска — не зря же вокруг всё время суетилось столько лекарей и сианов?
— Ну что вы, — отвечала Шиона. — Не сомневайтесь в благородном чеоре, он ведь от вас не отходил все эти дни, что вы были в беспамятстве. Даже чеор Кинрик не знал, как его отсюда прогнать. Я вам обещаю, что сегодня он непременно придёт…
Кинрик поправился на удивление быстро, а едва услышав новости из цитадели, не слушая врачей, вернулся домой. Вместе с Нейтри.
Темери вздыхала и, смирившись, возвращалась к окну. Правая рука ещё плохо слушалась, но в целом, она чувствовала себя почти совсем здоровой. В монастыре её давно уже пристроили бы к какой-нибудь несложной работе.
— А вообще-то, — вдруг сдалась компаньонка — я понимаю, вам, наверное, хочется прогуляться… давайте, я скажу Дорри, чтобы она принесла платье. Только недолго, а то чеор Латне меня испепелит.
Темери вспомнила пожилого сиана, который раньше служил у Эммегила, но каким-то чудом сумел завоевать доверие Шеддерика.
Сианы не умеют испепелять взглядом, но он был строг и мог придумать Шионе какое-нибудь суровое наказание. Так что компаньонка рисковала.
— Ну ладно! — улыбнулась Темери. — Мы просто тихонько постоим на верхней галерее и всё!..
— Сейчас пришлю Дорри! — Шиона улыбнулась и выскользнула за дверь.
Обычно Дорри приходит сразу, но тут почему-то задержалась, и исстрадавшаяся в нетерпении Темершана устала метаться от окна к двери.
А там, у двери, вдруг услышала:
— Не буду я с ней говорить, ты чего! Она же едва на ногах стоит, в чём душа держится. Да меня чеор Шеддерик сам зарежет, если узнает… ты видел, какой у него ножик на поясе висит?
Голос принадлежал Дорри. Дорри сердилась.
— Послушай, — отвечал другой голос, мужской. — В городе говорят, что рэта почти совсем здорова… а если она не поможет, не поможет никто. Все знают, что на ней благословение Ленны…
— Дай сюда платье! Иди! Иди уже…
— Дорри!
— Иди, говорю. Я подумаю, что можно сделать!
Темери едва успела отойти к окну, когда дверь распахнулась и вошла хмурая служанка с платьем в руках. Это светло-зелёное платье было на Темери, когда она въезжала в цитадель. Летом в Тоненге жарко, но платьев по сезону у неё пока не было.
Попытка расспросить служанку сразу не удалась — отвечала она односложно и хмурилась всё больше, и только когда все крючки были застегнуты, а волосы уложены так, чтобы шрам на лбу был надёжно под ними спрятан, со вздохом сказала:
— Я обещала вас не волновать. А вы всё спрашиваете и спрашиваете. А это вас обязательно расстроит.
— Что-то случилось? С чеором та Хенвилом?
— А? Нет, нет, рэта, с ним всё хорошо… он в городе, в божьей крепи… да он скоро вернётся, не волнуйтесь. Это всё мой брат.
— Он здоров?
— Да он-то здоров… просто он служит в одном доме… а в городе говорят, что вы умеете спасать людей, даже если никто не может… как в старину, говорят, странницы божьи спасали, одним наложением рук…
— Это тот брат, который уехал жить на ферму? — припомнила давний разговор Темери.
— Нет же, это тот брат, который здесь, в городе, я рассказывала. Он служит у…
— У Ланнерика та Дирвила…
Темери поёжилась. Что такое могло случиться с Дирвилом… что заставило слуг о нём беспокоиться? Или не с ним?
— Что-то с чеорой Алистери?
Дорри потупила взгляд.
— Чеор Дирвил подал прошение адмиралу Старрену, что хочет вернуться на острова вместе с дочерью. И теперь молится, чтобы флот немного задержался. Чтобы успеть проститься с женой.
Но Алистери выздоравливала. Весной она говорила, что ей намного лучше! Темери кивнула своим мыслям:
— Я давно хотела её навестить… поехали!
— Но вам нельзя! Лекари говорят, вам даже вставать вредно!
— Глупости! Побои — не простуда.
— Рэта! Ну, пожалуйста! Ну, хотя бы не сейчас!
— Но если ты говоришь, что всё так плохо…
— Я же не знала! Брат только что рассказал. А Шионе я обещала ещё вчера. Рэта, уже почти полдень…
И верно, часы на одной из внутренних башен, были хорошо видны из её нынешнего окна.
Но Темери всё равно не понимала, к чему клонит служанка.
— Дорри! Что ты обещала Шионе, и почему важно, что сейчас почти полдень?
— Обещала, что ничего вам не расскажу, потому что так надо, — упрямо нахмурилась та.
Темереи заподозрила, что от неё пытаются в очередной раз скрыть что-то неприятное, но никак не могла предположить — что. Если бы кто-то умер или заболел, Дорри и Шиона были бы больше встревожены и опечалены. Но Шиона выглядела скорей взволнованной, чем расстроенной. А Дорри печалилась из-за новостей брата.
«Ну и ладно», — подумала она. — «Сейчас Шиона вернётся, мы погуляем по галерее… а потом я позову Гун-хе… или ещё кого-нибудь… кто передаст Шеддерику про Алистери. Да, так и сделаю!».
— Вы только не волнуйтесь сильно, — попробовала сгладить впечатление Дорри. — Всё на самом деле хорошо. Только подождите ещё чуть-чуть. А мне… мне надо уйти, потому что меня ждут ваши лекари…
— Дорри!