Страница 8 из 18
– Вериенна, – обратилась я к темнокожей без родинки, и та испуганно вскинула большие глаза глубокого кофейного цвета, – ты можешь идти.
– Но как же…
– Это приказ.
Она покинула комнату, пятясь и кланяясь, сложив руки у груди. Вот же ее надрессировали, и вторая была не лучше. Оставшись одна, приграничница лишилась последней поддержки и, кажется, была на грани обморока.
Отдав Грише ментальный приказ следить за колыбелью, я поманила девушку за собой. Большая круглая гостиная имела пять дверей, и я толкнула первую попавшуюся, открывшую проход в белокаменный коридор.
– Что там? – разумеется, я могла исследовать покои самостоятельно, но требовалось отвлечь свою «жертву» и успокоить, введя ее в привычные условия. Так нас учил Карлион по отношению к вивернам, но с людьми должны работать те же законы.
– Там сад, госпожа, позволите?
Я кивнула, она потянула на себя тяжелую дверь. В ноздри ударил одуряющий аромат розового сорта циклоний, что считался особенно модным среди дам всех сословий в нынешнем сезоне. У Лили насчитывались целых три драгоценных бутылочки. Но духи духами, а настоящие живые цветы ценились куда дороже. И тут их было не счесть… Они обвивали колонны, змеились по заграждениям у крутых каменных лестниц. Фил хотел меня поразить? Или во дворце это типичная вещь?
Конечно, лестно думать первое, но… даже в этом случае не стоит радоваться раньше времени. Если хотел уделить внимание, то почему ушел быстрее, чем студиозы из аудитории после звука гонга? Впрочем, разглядывание сада настолько меня увлекло, что мысли о снарре ненадолго меня оставили.
Помещение был трехъярусным – на каждый вела лестница, жмущаяся у стены из грубого камня. Прямо на стенах, так напоминающих скальный пласт, цеплялись орхидеи и другие растения, коим я не знала названия. Посредине лиственного великолепия сверкал бликами рукотворный бассейн с водопадом. Наметанным взглядом я оценила пространство и уютные лужайки для грифона. Пожалуй, здесь Гриша смог бы снять ошейник и впервые взлететь…
Также от меня не укрылось неприкрытое восхищение Макры. Значит, даже для верхнего дворца это зрелище не из рядовых, и в Селестаре меня приняли как знатную особу. Не удивительно, что прислуга приняла за фаворитку или кого там еще.
– Макра, это тебе, – из бархатного поясного мешочка я достала золотой, – будешь служить верно, не обижу, – словно приручаю пугливую лиграссу, похищенную в яйце на далеких островах.
– Благодарю, госпожа, – блеск в кофейных глазах подсказал, что я поступила верно. Теперь пора перейти ко второму шагу. Только бы не ошибиться…
– Пойдем, тут так красиво, – жестом я пригласила девушку к водоему и, расправив юбки, первая присела на плоский камень в окружении листвы, – хочешь жить в таких покоях?
– Что Вы, госпожа… Солнце справедливо дарует свои блага… – Макра осеклась и засмущалась, как на смотринах невест.
– Но ты же хочешь, чтобы в твою сторону оно светило ярче? Не бойся, все хотят. И ты можешь получить желаемое, если будешь мне преданна. Только мне.
Три года назад Фил предлагал жизнь взамен на подлость, а служанка из Нари'и готова вручить верность за мешок денег. Если человек способен продаться, это его и только его проблемы, а мне просто необходима поддержка в чужом огромном дворце. И все же… Прекрасная роза правды колола шипом.
– Приказывайте, госпожа, – с таким взглядом, за которым слепая преданность, и убивать идут. Невидимый шип втянулся обратно, будто его и не было. Хорошо бы собрать под собой побольше таких, как Макра – чтобы поменьше осталось способных навредить.
– Пока… просто развлеки меня, – придала лицу самое легкомысленное выражение, – Мне скучно.
– Но как, госпожа? Только скажите.
– Давай поиграем. Я загадываю кого-то, а ты должна догадаться о его личности по описанию из трех черт. Не отгадаешь – исполнишь мое желание.
В школе укрощения девушки частенько загадывали парней, а проигравших отправляли их целовать.
– О, я знаю эту игру! Я готова!
– У него изумрудные глаза, пшеничные волосы и… золотая печатка.
Не похоже, чтобы снарр когда-то с ней расставался.
– Это слишком просто, госпожа, – наритянка с облегчением улыбнулась, – Вы загадали Его Величество.
– А вот и нет! – кажется, Фил все же в родстве с высшей знатью, потому придется пойти другим путем, – ты проиграла и должна провести меня на аудиенцию императора. Но так, чтобы ни он, ни стража ни о чем не догадались.
Мне необходимо увидеть прославленного государя. Если Фил с ним в роду, если будет с ним разговаривать, это даст… информацию, для начала. О том, в каких они отношениях, а там недолго выяснить его личность.
Но противный внутренний голос твердил, что я просто ищу встречи со своим старым знакомцем. Гхар побери, я действительно хотела его увидеть! Прошло меньше часа, но нетерпение грозило достичь критической отметки.
Нет, это все потому, что от него зависит судьба Ленса. Только поэтому!
– Пойдемте, госпожа. У нас на юге нанесение макияжа возведено в ранг искусства. Опытный мастер способен нарисовать на вашем лице совершенно другое лицо, верите?
– Рисуй, – махнула я рукой, и мы с некоторым сожалением покинули сад, чтобы вернуться в гостиную и через нее пройти в будуар.
Кремовый будуар, смежный с опочивальней, поражал роскошью – но не помпезной, а почти по-домашнему уютной. Макра жестом спросила разрешения повернуть мое кресло спиной к зеркалу.
– Для лучшего эффекта, – пояснила служанка доверительно.
И ее руки запорхали над разноцветными баночками, почти невесомо касаясь кожи беличьей кистью. Затем она взялась за прическу и, судя по ощущениям, что—то по—снартарийски плела.
– Теперь можно смотреть, – торжественно объявила Макра – наконец из ее голоса полностью ушел животный страх – и развернула кресло назад.
Я ахнула. С помощью грима, теней и прочих приспособлений наритянка умудрилась изменить овал лица, сделать нос тоньше и длиннее, а губы уже. Разрез глаз стал по-северному размашистым. Но если Дане эта черта придавала очарование, то мое новое обличье было совершенно… обычным. Пройдешь мимо такого и через секунду не вспомнишь. То, что надо!
– Подождите пару минут, госпожа, принесу подходящие одежды.
– И Вериенну позови, чтобы приглядела в детской.
Не хотелось оставлять ребенка на незнакомого человека, но в присутствии грифона можно было не волноваться, что Ленсу причинят вред. Вериенной я займусь позже, а пока… Пока…
– Позвольте, помогу, – принесенное платье из серого сукна со скромным вырезом у шеи и длинными рукавами подходило бедной горожанке, какой я была еще не так давно.
– К императору целая очередь просителей, два дня в декаду он принимает и бедняков, – в низком голосе девушки проскочило восхищение, – Вас никто не узнает. Пойдемте, проведу в тронный зал.
***
Так вот он какой, тронный зал Селестара. С детским восторгом я взирала на ожившую гравюру из дедовой книги – темный пол, обозначенный в моей памяти штриховкой, оказался из черного фаргонского мрамора, редчайшего на земле Ниариса. Белые прожилки ветвились огромным безлистым деревом до самого трона, пока пустующего, и не отпускали взгляд. Закатный отсвет из огромных стрельчатых окон прошел волной, сменив образ – мрамор стал обсидианом, покрытым трещинами. И если присмотреться, можно было увидеть пламя, вырывающееся сквозь эти трещины из недр. Будто испугавшись подступающих сумерек – или моего разыгравшегося воображения – на стенах сами собой зажглись факелы.
Гхар! На миг меня ослепило, но затем зал утонул в золотом свете, так что даже серые платья и робы просителей показались белее. И тут я увидела… их. Металлические статуи в нишах, принятые мной за статуи, были големами! Мать их, големами! Как вчера, один из этих обманчиво недвижимых монстров разорвал участника Джерсовых скачек. На части. Время не успело обтесать и как-то сгладить неприятное воспоминание, оно было четким, как лицо Макры в локте от меня. А то и ближе – нас все больше теснили прибывшие.