Страница 3 из 11
Нашарив ее рукой, я прополз с нею под целым рядом кроватей и осторожно выглянул наружу. Засады, похоже, не было, и я, бодро вскочив на ноги, собирался броситься в новую атаку, когда неожиданно нос к носу столкнулся с новичком.
Тот безмятежно полулежал на своей кровати и, осуждающе покачивая подбородком, наблюдал за развернувшейся битвой.
Увидев меня, с занесенной над его головой подушкой, он ткнул мне пальцем в живот, и когда я от неожиданности согнулся, рассудительно, глядя в мои глаза, авторитетно пояснил: –
Ты неправильно держишь подушку, поэтому и промахнулся.
?????????? –вопросительно посмотрел я на него.
А он, взяв из моих ослабших от удивления рук подушку, как-то по-особому ухватился за ее углы.
После этого он объяснил мне, как в подобных случаях поступают английские школьники, где и когда зародилась эта игра и откуда пошло само слово – подушка, чем ее набивали в древности и почему поэт Маяковский вместо нее подкладывал под голову бревно.
К этому времени баталия приостановилась, и в наступившей тишине новичок поведал любопытной аудитории, какие болезни происходят от неправильно выбранной подушки и сколько микро клещей уживается на обычном курином пере.
Дальнейшего я не слышал, потому что крепко уснул, но, судя по сумрачным, не выспавшимся физиономиям моих друзей, лекция продолжалась до рассвета.
После зарядки и сытного завтрака, искупавшись и набегавшись, мы с Юриком засели за шахматы. Расставив фигуры, мы с упоением погрузились в игру и не заметили подошедшего к нам Костика.
–Твоей королеве сейчас придется плохо, – передвинул я офицера – и тут же услышал за спиной авторитетный голос:
– Не королеве, а ферзю.
Затем в процессе игры Юре было указано, что при нападении на ферзя нельзя говорить – я напал, а надо говорить – Гарде, и что, оказывается, мы с Юркой неправильно разыгрываем какой-то испанский вариант, и что шахматы впервые появились в Индии, где в них вначале играли исключительно султаны, и что сейчас придуманы новые многоклеточные шахматы и там невероятно много комбинаций.
Все это страшно мешало мне думать, и я вскоре сдался.
– Да, Юр, в данной ситуации я предпочитаю защиту, – произнес я и тут же услышал голос Костика: – Защита – это, конечно, хорошо, но бывают случаи, когда и нападение приводит к победе.
С трудом от него отвязавшись, мы вместе с девчонками погоняли мяч по песку и, с воплями загнав их в воду, устроили морское сражение, особенно досталось от меня Машке, которая мне почему-то нравилась, я окунул ее носом в воду раз десять, и, кажется, ее это не обрадовало.
В общем, провели время классно, даже устали. На обед мчались веселые и голодные, даже за рубашками не стали к себе забегать, руки и ноги под краном ополоснули и за стол.
Только за ложки взялись, тут Костик нарисовался, одет по парадному, в носочках белых и при галстуке. Просто ворона белая, среди нашего необутого и неодетого отряда.
Смотрит на нас укоризненно, но помалкивает. Сел за стол, поковырял котлету вилочкой, скривился. Я как раз за суп принялся, хороший такой суп, наваристый, только собрался из него мяса кусок выловить, как Костик вещать начал.
Для начала он рассказал, из чего и каким образом сварен сегодняшний суп, сколько в нем гнилых кочерыжек и собранных с тарелок вчерашних объедков, затем поведал все технологические секреты изготовления колбасы, рассказав о процентном содержании окурков в ее ливерном собрате и назвав примерное число перемолотых крыс, попадающихся в тонне сосисок.
После такой лекции половина отряда потеряла аппетит, а двое девиц, успевших съесть котлеты, сидели с зелеными лицами и икали.
И началось!
Стоило мне открыть рот, как тут же появлялся Костик со своими познаниями и советами.
Он знал все: почему бутерброд падает маслом вниз, какой длины удилище у удочки, как сделать атомную бомбу и сколько стоит килограмм фиников в Занзибаре.
ОН МЕНЯ ДОСТАЛ! Но я героически терпел, хотя кулаки так и чесались проучить зазнайку. Я просто изнывал от его занудной учености, но терпел, долго терпел, до той поры терпел, пока он как-то за обедом не сказал, указывая на стручок красного перца, что если его порезать ножом вдоль стручка, то он будет сладким, а если –поперек, то горьким.
Тут я не выдержал. Я встал, вытащил его за шиворот из-за стола и, под одобрительные крики отрядников, тут же перед столовой начистил ему физиономию.
Извините, пожалуйста!
В самый разгар каникул, мы играли в волейбол у самой реки. Место было просто замечательное, побегаешь, попрыгаешь и сразу в воду. Солнышко, травка зеленая под ногами и разумеется музыка! Хорошо, привольно и весело, тем более команда из сверстников подобралась отличная, как на подбор. Мяч так и летал в воздухе, лишь изредка касаясь земли.
Настроение у всех было веселое, сплошные белозубые улыбки, смех, шутки, ни одной мрачной физиономии, и весь день обещал быть таким же прекрасным, да и был бы таким, если бы не появился мой школьный друг Мишка и все не испортил. Друг то он хороший, ничего не скажешь, а вот игрок в волейбол из него никудышный, но это я знаю и весь наш пятый класс, а Мишка об этом даже не догадывается. Самомнения у него на четверых хватит.
Увидел я его издалека. Идет такой загорелый, нарядный, в шортах по колено, на пальце футболку крутит. К нам не подошел, остановился в сторонке, дождался, когда разгоряченные игрой ребята в речку бросились, помахал рукой – поздоровался.
– Играете? – спрашивает. – А я вот с дачи только приехал.
Ну, присели мы с ним на берегу, поболтали о разных пустяках недолго, пару раз искупались, на спор реку переплыли, порезвились в воде вдоволь и на полотенцах вытянулись. Отдыхаем.
Жарко, солнце лучами мокрый живот приятно греет, лежу, нежусь, сквозь пальцы на небо синее щурюсь, загораю.
А в воздухе, рядом – Бац, бац – мячик летает.
– Может, сыграем? – потянулся Мишка, и сразу в два раза стал длинней.
– Что-то не хочется, – зевнул я, с интересом наблюдая, как он укорачивается до обычных размеров.
– Да ладно, давай разомнемся, – решительно поднялся мой друг, и со словами: – Давненько не брал я в руки волейбольный мячик – втиснулся в общий круг.
И началось!
Мяч то улетал в поднебесье, и его долго нетерпеливо ждали, то со свистом рассекая воздух, мчался в сантиметре от земли больно отбивая босые ноги игравших мальчишек, а то и вовсе, подняв столб брызг далеко падал в воду.
Устав ругаться и нырять и сообразив, что бездарного Мишку им не переделать, ребята, махнув на него рукой, избрали новую тактику, теперь только внезапный порыв ветра, или ошибка подающего могли заставить мяч лететь в его сторону.
С этого момента игра вновь вошла в спокойное русло, и мячик весело носился над поляной – Бац, бац!
Все кроме Мишки остались довольны, а отдыхающие рядом люди вздохнули с облегчением и занялись своим делом: кто приготовился к заплыву, а кто – к приему пищи. Встал и я, лениво стряхивая ладонями прилипшие к телу песчинки, и тут же подскочил как ошпаренный под каскадом ледяных брызг, поднятых промчавшейся рядом и повизгивающей от избытка чувств мокрой, но счастливой дворняжкой. Ее щенячий восторг разделяла только настигнутая, и приятно вопившая хозяйка!
Время близилось к полудню, плеск волн и крики малых детей смешивался со звоном ножей мисок и кружек, откуда-то издалека потянуло шашлычным дымком, заставившим меня облизнуться.
Я обвел взглядом безоблачный горизонт, сочные краски лета наполняли мою грудь дрожью восторга. До чего же красиво, невольно улыбнулся я, и, добежав до реки, с шумом бросился в воду.
Проплыв метров десять под водой я вынырнул, фыркая и отплевываясь, и поборовшись с течением бодрый выскочил на песок.
– Иди к нам – позвали меня ребята, а мячик так и носился над ними, весело напевая свое бац, бац.
Все-таки здорово летом и радостно, подумал я, со звоном отбивая от себя мяч, затем еще раз и еще. Не игра, а наслаждение, я обо всем позабыл, прыгая и отбегая, только небо и мяч и мои ладони то ласково шлепающие его, то сжавшиеся в кулак. Здорово! Куда лучше!