Страница 8 из 22
– Ты, конечно же, прав, Андрей (так звали прибывшего для проведения исследовательских мероприятий сотрудника), но что я могу поделать? Они попрятали свои ружья и сейчас находятся «налегке», без добычи и своей охотничьей амуниции. Ну, а как ты, наверное, и сам отчетливо понимаешь: доказать в таких случаях что-то обратное практически невозможно.
Карелин привел эту вполне правдоподобную версию, упустив из внимания тот, как ему казалось, несущественный факт, что один из так называемых охотников является его двоюродным братом, и что он сам посоветовал им избавится от лишних предметов, могущих каким-либо образом указать на то, чем они в реальности занимались. Такое обстоятельство показалось неестественным не только майору, отлично знавшему о позорном факте родства, но и его очаровательной спутнице, которая, презрительно ухмыльнувшись, в свою очередь решила осведомиться:
– Хорошо, пусть будет так, но как же они в таком случае объяснили свое ночное присутствие в столь удаленном от населенного пункта лесном массиве? Ведь их вполне можно начать подозревать, как лиц, причастных к совершению преступления.
– Все это правильно, – нехотя согласился руководитель местного отделения, выдавая тем самым свой существенный интерес в этом вопросе, – но те «ребята» утверждают, что просто отправились в лес с ночевкой, чтобы насладиться апрельской природой, а заодно отдохнуть от мирской суеты.
– Вот это простое и логичное объяснение, – от души рассмеялся мужчина-эксперт, отчетливо осознавая, что вот так просто более или менее умному человеку возможно уйти от уголовной ответственности.
В этот момент участникам этой процессии пришлось замолчать, так как они приблизились к краю необъятной лесопосадки, где их ожидали два человека, мирно сидевшие на ими же сваленном для этих целей сосновом стволе. Касаясь их внешности следует только сказать, что они, оба, были одеты в однообразную пятнистую форму, имели одинаковую тучную комплекцию и были схожи по возрасту. Про таких людей так и хочется уточнить, что вот они те самые «двое из ларца», но вот здесь каждый бы осекся, потому что именно в их лицах и распознавалось различие. Завидев приближавшихся полицейских, они почтительно приподнялись с устроенного ими природного возвышения и выдвинулись к ним навстречу.
– Показывайте, где находится тело, – не скрывая своего негативного отношения, несколько холодно распорядилась молодая сотрудница, – я, Гришевич Олеся Сергеевна, старшая следственно-оперативной группы. Вы укажете мне в начале, где располагается место происшествия, поучаствуете в осмотре, а потом проедете со мной в отдел и дадите показания об известных вам обстоятельствах. Это понятно?
Последний вопрос девушка задавала, чтобы сразу же все себе уяснили, кто здесь является главным, и, увидев молчаливое согласие, махнула рукой, изображая не требующий объяснения жест, приглашающий провожатых вести всех к точке расположения трупа.
Мужчины с готовностью, однако очень наиграно, изобразили из себя законопослушных граждан и, не пускаясь в полемику с представляющейся им высокомерной и надменной особой, молча развернулись в строну леса и принялись углубляться в густую, непроходимую чащу. Процессии пришлось отдалиться от края опушки еще на добрую сотню метров, пока провожатые не остановились, замерев и застыв на одном месте, словно бы находясь в раздумьях, следует ли им двигаться дальше.
– Чего «заморозились»? – осознав, что возражать ей не будут, довольно грубо промолвила следователь.
– Вон она лежит, – проговорил один, лицо которого казалось круглее, – вы нас извините, но повторно разглядывать эти мерзости, лично у нас не возникает никакого на то интереса. Вы тут осматривайте все, как вам надо, а мы пока подождем вас на краю леса. Понадобимся? Вы всегда сможете нас там отыскать.
– Хорошо, – согласилась девушка, выражая некоторую надменность характера, притом прекрасно осознавая, что от присутствии либо отсутствия этих людей ничего уже не изменится, – только смотрите: сидите на месте, чтобы мне еще и вас потом искать не пришлось.
Второй раз предлагать не потребовалось, и оба внушительных размеров охотника быстрым шагом засеменили в сторону облюбованного ими только что сваленного ствола. Вся же остальная оперативная группа, ведомая Гришевич и сопровождавшим ее сбоку Карелиным, двинулась осматривать, что же в это утро так взбудоражило местное отделение. От того места, где они расстались со своими недавними провожатыми, им пришлось пройти еще не менее пятнадцати метров, прежде чем полицейские остановилась перед тем, что так озаботило их, в принципе, ко всему привыкшие помыслы. Сотрудники молча остановились, в один миг наполнившись негодованием и одновременно отвращением, невольно охватившим их и без того взбудораженные умы.
Что же так озадачило этих опытных и видавших-виды людей? На первый взгляд, издалека, могло показаться, что это обыкновенный человеческий труп молодой пышногрудой девушки, одетой соответственно возрасту в модную, но сравнительно дешевую одежду, подражавшую тем не менее прославленным заграничным брендам. На ней была надета яркая красная куртка, очень уж короткая юбка и сетчатые колготки. Обуви на ногах не было. Вся ее некогда красивая одежда мало того, что была полностью окровавлена, она еще и находилась в изрядно потрепанном состоянии, как будто мученица подверглась нападению бешенных псов, нещадно рвавших предметы ее одеяния, да и саму кожу в целом. Везде: на руках, на ногах и на всем остальном теле присутствовали следы ужасных укусов с ярко выраженными и входившими в кожный покров зубами. Местами, причем далеко не единственными, имелись нарушения целостности структуры телосложения с отделенной от него мышечной массой. Становилось очевидно, что прежде чем умереть, жертва терпела долговременные и многочисленные страдания, и только, когда она уже впала в полное изнеможение, пытки закончились насильственным половым актом. Но и это было еще не все! Вдоволь «наизмывавшись» над телом, беспощадный и жестокий преступник, закончив глумиться над уже умиравшей жертвой, вырезал из ее груди сердце и отделил от туловища голову. Ничего из перечисленного не было видно ни рядом, ни где-то поблизости, что давало очевидное основание полагать: мерзкий маньяк – а именно так его называли каждый в своем понимании – унес с собой эти части молодого и, как уже теперь ни у кого не вызывало сомнений, красивого тела.
Только сейчас, основываясь на охватившей его неприятной, неестественной, и главное, незнакомой до этого нервной дрожи, Градов смог осознать, что же так сильно встревожило его гораздо более опытного начальника. Труп был истерзан настолько, что на нем практически не оставалось не тронутым ни малейшего места. Те следы зубов, что в огромном количестве виднелись на туловище, не принадлежали ни одному известному на земле представителю животного мира – они являлись исключительно человечьими. От осознания этого жуткого и, что там говорить, просто ужасного обстоятельства на душе у любого, кто смог воочию улицезреть это молодое и складно сложенное девичье тело, возникло непривычное и горестное смятение, больше напоминавшее чувство суеверного страха.
– Кто только такое мог сделать? – наконец, чуть раздышавшись от сковавшего легкие спазма, вымолвила представительница прекрасного пола и одновременно старшая всей опергруппы, – Это просто не поддается никакому нормальному восприятию…
Денис к этому времени уже смог подавить в себе тот сверхъестественный, панический настрой и уже более внимательно разглядывал близлежащую местность. От непонятного ощущения немного кружилась голова, но все же он нашел в себе силы собраться и, напрягая затуманенное зрение, изучал прилегающую к останкам почву. Своим сметливым умом и юношеским вниманием молодой человек смог разглядеть вполне отчетливые отпечатки обуви, сорок второго размера, оставленные какими-то тапочками, не имеющими подошвы, а также обнаружил полное отсутствие крови.
– Странно, – пробормотал он вслух роившиеся в его мысли, – похоже ее убивали не здесь, а сюда принесли только останки.