Страница 9 из 13
Молодого человека, прежде всего, интересовала его работа и возможность продолжить её. Семьи у него не было, близких родственников тоже, поэтому он, не раздумывая, согласился на переезд. Вообще, молодёжь с их предприятия в большинстве поехала с заводом, лишь немногие отказались. Из старшего поколения инженеров, наоборот большинство осталось. Через пару месяцев, он спустился по трапу с огромной подводной лодки в величественном подземном гроте Антарктиды. Нет, конечно, он потом поднимался на поверхность. Один раз на вездеходе, даже удалялся от базы вглубь ледяного континента.
Им, вновь прибывшим, организовали небольшую экскурсию по снегам Антарктиды. Кое-где и правда, были живописные места. Снег и лёд блестели под солнечными лучами как миллионы и миллиарды бриллиантов. Но, он не очень любил зиму, и поэтому ему не понравилось. Под землёй было лучше. Тепло, уютно, и кроме того его здесь ждала любимая работа, которая до недавнего времени заменяла ему всё на свете. Да и сама база поражала своими размерами. Новичкам, провели ознакомительную экскурсию, но за один раз изучить и запомнить все переходы и помещения базы, было просто не реально. Ещё долго он продолжал путаться в этих коридорах.
Старожилы базы рассказывали, что систему соединённых между собой пещер с тёплым воздухом обнаружила экспедиция Альфреда Ричера, которая в декабре 1938 года отправились из Гамбурга на корабле «Швабия». Вообще Антарктида интересовала немцев давно. Ещё с конца девятнадцатого начала двадцатого века сюда отправлялись различные экспедиции, но когда к власти пришёл Гитлер, исследование ледяного континента вышло на новый уровень. Когда в апреле 1939 года Ричер вернулся в Германию, его сразу же проводили к фюреру.
С 1939 года между Антарктидой и Германией начались регулярные рейсы. Завозилось горнопроходческое оборудование и другая техника, в том числе рельсовые дороги, вагонетки и небольшие паровозы, а также огромные фрезы для проходки туннелей. В Германии ускоренно были построены несколько огромных подводных лодок, основная задача которых была скрытно перевозить большое количество груза, ну и людей конечно. На строительстве базы в основном использовался труд военнопленных, которых сюда завозили тысячами.
Естественно, труд под землёй был весьма не лёгок и очень опасен, поэтому и смертность пленных была огромной. Пришлось даже построить крематорий, чтобы сжигать трупы, а зола использовалась как удобрение на подземных плантациях. Под землёй активно развивалась целая колония. Были заводы, развивалось животноводство и сельское хозяйство. Везде использовался бесплатный труд пленных и даже не всегда бывших военных. Немецкие военные активно вывозили с оккупированных территорий и мирное население, особенно молодёжь. Новая Швабия за годы войны перемолола гораздо больше пленных, чем все остальные лагеря вместе взятые.
Именно в этот подземный Вавилон и приехал Густав со своим заводом. Они очень быстро смонтировали оборудование, благо недостатка в рабочей силе не было. Работа шла круглосуточно, пленные трудились в две смены по двенадцать часов, без выходных, правда кормили их вполне прилично. Необходимо было сохранять их работоспособность как можно дольше, так как война заканчивалась и больше поступлений дешёвой рабочей силы ждать не приходилось. У кого-то из руководства, даже возникла идея создать для рабов публичный дом. Естественно, без всякой контрацепции, чтобы они могли размножаться. Детей, потом, забирать в специальные детские учреждения, где из них будут вырастать новые поколения рабов.
Но идея не прижилась. Решили, что это очень долго и затратно. Большинство власть имущих считали, что надо, как можно быстрее, создать сверхмощное оружие. Начать новую, на этот раз непременно победоносную войну. Тогда опять недостатка в рабах не будет. И Германия, наконец, будет править всем миром. Именно поэтому, заводам, которые занимались программой «летающих дисков» уделялось огромное внимание. Им в первую очередь выделялось необходимое количество рабочих рук и всех остальных ресурсов. Именно здесь на базе Густав и его друзья довели своё детище до ума.
Ещё на большой земле, включившись в этот проект, молодой учёный, не переставал удивляться, читая техническую документацию. Текст был явно переведён с какого-то иностранного языка. Местами встречались совсем непонятные слова, которым переводчик видимо не нашёл аналогов в немецком. Старшие товарищи объяснили ему, что текст составлен по древним манускриптам, найденным здесь, в Антарктиде. В них описывались такие технологии и технические решения, о которых современная наука не имела ни малейшего представления.
Не сразу, но немецкие специалисты смогли разобраться в большинстве текстов и суметь применить их к сегодняшнему дню. Постепенно стала вырисовываться картина будущего летательного аппарата. Параллельно шли работы и по световому, высокотемпературному оружию. Очень помогли работы австрийского физика Карла Шапеллера, который работал в области левитации. Изобретение капитана Ганса Коллера, вообще было прорывом. Его установка, позволяла неограниченно черпать энергию из окружающей среды.
Первые летающие диски были весьма примитивны. Пять-шесть метров в диаметре, колпак из плексигласа в котором помещался пилот. Они с трудом отрывались от земли и медленно перемещались над аэродромом. Часто случались аварии, бывало даже, что гибли пилоты, но руководство и лично Гитлер настаивали на продолжении работы над проектом. К тому времени, когда Густав окончил институт, и попал на работу в КБ, в войне уже произошёл перелом. Доблестная немецкая армия отступала по всем фронтам, американцы открыли второй фронт. Конец войны был вполне очевиден и предсказуем.
Возможно, именно поэтому фюрер хватался за дисколёт как утопающий за соломинку. Когда, наконец, диски поднялись в небо и смогли совершить полеты, не закончившиеся аварией, Гитлер поехал хвастаться к своему союзнику Муссолини. Кстати итальянские учёные тоже активно работали над этим проектом. Но если честно, на тот момент результаты работы были очень скромными. Изготовленные диски не могли даже соперничать с современными самолётами. Все усилия пилота уходили на то, чтобы удержать летательный аппарат в равновесии и не допустить падения.
Конечно, Густав был немцем, но он не очень задумывался над идеями фюрера о мировом господстве, исключительности немецкой расы и прочей ерунде. Его интересовала только наука, причём не фундаментальная, а имеющая практические результаты, которые можно было потрогать руками и увидеть глазами. А когда отец сгинул в лагере, организованном национал-социалистами, он совсем перестал, даже минимально, поддерживать идеи правящей партии. Он абсолютно не боялся приближения русских. В армии он не служил, а учёные и инженеры нужны любой власти. Но как истинный немец, он во всём был педантичен, в том числе в работе, которую нужно было закончить. Наступающие русские войска, этому мешали.
Именно поэтому, он в то время несколько раз срывал досаду на русских пленных, с которыми сталкивался по работе. Нет, конечно, он их не бил, всего лишь грубо и на повышенных тонах разговаривал. Хотя, в глубине души, он понимал, что они этого не заслуживали. Никто из них не пришёл на эту работу добровольно, как он, их привезли силой. Тем не менее, большинство из них были очень хорошими специалистами. Они изготавливали достаточно сложные детали. Для него было удивительным, что рабочие разговаривали с немцами как с равными. Не подобострастно, как рабы с хозяевами. Иногда, они, даже делали замечания по чертежам, если в них были неточности.
Особенно этим отличались русские, которых впрочем, было на их заводе, а потом и на базе в Антарктиде абсолютное большинство. У них всегда присутствовало чувство собственного достоинства, какая-то национальная гордость. Когда он пытался им грубить и придираться по мелочам, они не оправдывались, не огрызались. Рабочие, как-то печально смотрели на него, как на расшалившегося ребёнка. Вскоре, он понял всю глупость и несостоятельность подобного своего поведения и вновь стал вести себя с ними ровно, как с партнёрами.