Бронзовая собака

– Что случилось? – спросила Вера.

– Да ничего, так, спам.

– А ждал чего?

Роман не ответил, продолжил возиться с напитком. Вера сидела задумавшись.

– Роман, а вы в приметы верите?

– Не знаю. Смотря в какие, наверное. В большинство – нет, но некоторые, не то, чтобы верю, принимаю во внимание, что ли.

– А как вы думаете, может что-нибудь помочь желание исполнить, например.

– Конечно, может. Трата усилий и материальных ресурсов.

– Не в этом смысле… Ритуалы там, приметы, действуют?

– А, это. Ну, может, наверное, помочь сформулировать это желание чётко, обдумать, как следует.

– Точно. Вы прав. Обдумать и понять, что тебе это на хрен не надо всё, – продолжила Вера мысль Романа. – Так?

– Не совсем. Я имел в виду, что обдумаешь и поймёшь, куда именно усилия направить, куда денег дать, чтобы исполнить это желание.

– Мы не привыкли отступать, нам расколоть его поможет киножурнал “Хочу всё знать”, – пробормотала Вера. – А я сейчас думаю, что иногда лучше отступить. Потому что сделаешь всё возможное, стенку лбом проломишь, добьёшься своего, ценой невероятных усилий, получишь, чего хочешь. И в большинстве случаев почти сразу становится ясно, что нафиг тебе это не нужно. Часто только затраченные усилия и не дают в этом признаться, самому себе, хотя бы.

– В смысле? – думая о другом, из вежливости спросил Роман.

– В смысле, по большому счёту, мы сами не знаем, чего нам по-настоящему надо желать. А люди думают, что знают. Ходят хороводом, носы трут собакам.

– Собакам?

– Ну, этим на Площади Революции.

– Там на удачу трут, вроде, а не чтобы что-то конкретное исполнилось? Просто, чтобы повезло, – задумчиво сказал Роман. – Это, кстати, одна из тех примет, которые я принимаю во внимание.

– Удача, это да. Ну, насчет желания, я бы загадывать не стала, даже если бы точно знала, что оно исполнится.

– Да? Почему? – Роман почти не слушал то, что говорила Вера. Он смотрел на свой телефон, который теперь лежал на кухонной тумбочке, продолжал лихорадочно молить о любой весточке от Ксюши. Но всё же алкоголь начинал делать своё дело, Роман расслабился, острота крючков ревности, терзавших его сознание, уменьшалась. У него стало получаться отгонять от себя эти мысли. Он решил сосредоточиться на словах Веры, какую бы чушь она не несла, лишь бы не думать о Ксюше.

– Что почему? Вы не слушаете меня совсем. А я и не настаиваю, я могу и в тишине покурить, даже лучше.

– Не, не, говори, продолжай. Мне интересно, правда.

– Примеров на самом деле, много. В моей жизни, по крайней мере. Далеко не будем ходить, возьмём хотя бы этого «молодого человека», сегодня в кафе. Если коротко, то было так. Мы познакомились в спортивном клубе. Я туда на йогу хожу, а у них в соседнем зале какие-то единоборства были.

– Какие единоборства?

– Я точно не знаю, айкидо, по-моему.

– Даже не выяснила, – прокомментировал Роман.

– А зачем мне? Я же не в охранники его нанимала.

– Действительно, зачем знать, чем занимается человек, с которым собиралась…

– А сами-то вы, Роман Аркадьевич, много про своих женщин знаете?

– Про женщину… она у меня одна. Знаю. Помогаю даже, вон вся машина краской из-за её листовок провоняла. А она… не важно, короче, проехали. Увидела ты его в клубе и что?

– Он привлекательный, высокий, фигура красивая. Кубики пресса даже видно.

Роман посмотрел на свой живот и вздохнул. Когда-то и у него были кубики пресса, теперь из-за хронической нехватки времени и сил на спорт и нормальную еду их не осталось. Всё время уходило на работу и на Ксюшу.

– А поведение у него такое скромное, застенчивое даже. Там в холле устроено кафе: зелёный чай, орешки, соки, такое всё. После занятий очень приятно посидеть. У нас тренировки в одно время заканчивались. В этом кафе мы и познакомились. Он так разговаривает, что вроде бы поощряет, и в тоже время сам как будто преодолевает что-то внутри. Взглянет так, что понимаешь, ты ему нравишься. А отвечает скованно, взор потупит долу, как будто мешает ему что-то, проявиться не даёт. Такая милая застенчивость. Как будто его злая колдунья заколдовала, – улыбнулась Вера.

– Ты его, следовательно, расколдовать решила.

– В общем да. Захотелось пробить эту стену. Вывести скрытую его симпатию наружу. Я думала тогда, что ему нравлюсь. Я уверена в этом была. Даже азарт какой-то появился.

– Ну и что ты сделала?

– Да ну вас, Роман Аркадьевич! – Вера махнула рукой. – Соблазнила его, конечно. Усилия приложила в нужное место. Как вы и советовали. Короче своего я добилась и как только добилась, сразу обломалась. После тех эмоций и восторгов, которые я в процессе соблазнения, так сказать, испытала, близость наша, в смысле физиологии, мне совсем не понравилась. Не то. Но общаться с ним было приятно. Я подумала, что интим это не главное. Привыкнуть сначала надо и всё будет хорошо, потом.

– А что тут может быть «не то», если человек здоров, в смысле всё работает, как надо?

– Он квёлый какой-то оказался. Не знаю, как объяснить? Вот он я, типа, пользуйся. А всё остальное – сама, сама. Короче, думаю, столько времени я себя накручивала, пыталась его на ответный шаг подвигнуть. Полгода не меньше, на гордость собственную наступила, а результат того и не стоил, в общем-то. А тут он меня ещё и бросил. Он. Меня. Бросил.

– Хорошо, что не в набежавшую волну, все-таки.

– У него до набегающих волн денег бы не хватило меня довезти. Но мерзко так на душе, если честно. Это к вопросу, зачем всё было. Зачем столько усилий? Вот оно исполнилось это желание. И что, лучше мне стало от затраченных мной усилий?

На тумбочке снова просигналил о полученной смс телефон Романа, он взял телефон, посмотрел на экран. Снова недовольно поджал губы, вздохнул и отключил аппарат.

– Да пошло оно всё!

– Бывшая жена достала? – поинтересовалась Вера.

– Будущая пропала в Греции… смоковница хренова!

– Это юмор такой, милицейский, я не понимаю, где смешно.

– Это жизнь такая. Я и сам пока не понимаю. Ты права, наверное, может и ни к чему это всё. Два года уже встречаемся. А борщ к матери езжу есть и котлеты с пюре. А она вегетарианка. Ксюша зовут. Она вечно в процессе каком-то, то велопробег ночью по Урюпинску, то сарай девятнадцатого века в Хуево-Кукуево сносят, то детёныша кобры из канализации спасать. Эх. Ну, какая это жена? Дома у неё срачь. Её мать убираться к ней приходит. Я тоже не того, но…

– Роман Аркадьевич, а как вы думаете, разница в значении слов «жена» и «домработница» имеется? – спросила Вера. – Может Ксюша потому и пропала, что вы её достали домоводством своим?

– Думаю, имеется, – серьёзно ответил Роман. – Домработница это когда человек дома проводит хоть какое-то время. А у неё дома только спать получается. А потом, то туда, то сюда.

– Слушай, а может она правда там в историю какую-нибудь попала. Может спасать надо, полетели… завтра. Алиске паспорт вернем, и могу ехать, у меня Шенген открыт.

– Тебе лишь бы кого-нибудь спасать то Алису, от депрессухи, то Айкидо это, от хрен знает чего, теперь вот Ксюшу. От кого ты её спасать собираешься, от какого-нибудь волосатого грека? Примешь удар на себя?

– А что? Я могу, – нетрезвая улыбка вспыхнула на лице Веры.

– Догадался уже, что можешь. Нормально у неё там всё, с гостиницей разговаривал два раза. На территории она. Не покидала.

10. Удача

Наутро Вера ждала Алисию в фойе гостиницы. Голова раскалывалась, во рту был противный привкус, мышцы скручивало, тело ныло так, как будто по нему били колотушками. Веру терзало похмелье, но новый паспорт Алисы не ждал. На следующий день был назначен вылет в Испанию, времени не оставалось.

Перед выходом Вера пыталась растолкать Романа, храпевшего на маленьком диванчике. Он, не просыпаясь, дал понять, что будет спать здесь дальше, потому что выходной. Это было правильно, в субботу надо отдыхать. Но не в эту, сегодня надо забрать паспорт, вернуться на выставку, продолжать выяснять судьбу чемодана, и ещё надо было визу Алисии восстановить. Но это вроде бы завтра в аэропорту, в любом случае, надо уточнять.