Страница 88 из 172
— Девчонка дело говорит, — оживилась третья женщина, от остальных её отличало крупное телосложение и улыбчивое лицо. Встретив такое лицо на улице, никто бы не заподозрил в его обладательнице злого человека.
— А что охрана? — вмешалась в разговор пожилая женщина в строгом костюме, обращаясь к Виши, она, как все здесь присутствующие кроме Бреннан, тоже была одной из выживших в том эксперименте, — разве не твоя дочь глава службы безопасности?
— У тех, кто остался в комплексе будет выбор, защищать это существо ценой своих жизней или встать на нашу сторону, — не позволяя эмоциям выйти из-под контроля, холодно отозвалась Виши, — каждый, кто сделает неверный выбор станет нашим врагом, всё остальное не важно.
Услышав, что Карсон готова в случае необходимость убить собственную дочь, никто из апостолов не выказал удивления, наоборот, кивнули одобрительно, соглашаясь с доводами своей коллеги.
“Угораздило же меня во всё это вляпаться”, — с горечью подумала Бреннан. Она понимала, что её собственная жизнь в данный момент не стоит и битого цента. Даже после устранения общей угрозы, она всё ещё будет на поводке у этой кучки престарелых ведьм. И судя по внешнему виду, далеко не все они собираются на покой в ближайшие десятилетия.
***
Всё как будто затянуто белой дымкой, белесое марево отделяет меня от реального мира, словно пытается удержать моё я в небытие, в нереальности. Конечно, это иллюзия. Ничто меня не удерживает, наоборот, все ресурсы обречённой без центрального процессора системы сейчас направлены на помощь моему пробуждающемуся сознанию. Последнее деяние умирающего “Бога”. Всё для того, чтобы мой мозг, стимулируемый тщательно выверенным коктейлем препаратов, вернулся к исходному состоянию, вспомнил то, что было “до”. До того, как моё сознание растворилось в системе и даже раньше… вспомнило время, которого, кажется, уже никогда и не было, или было оно настолько давно, что уже и не важно, как не важно живущим, что было до Большого Взрыва, до сотворения вселенной…
И всё же моё сознание нехотя, с огромным трудом, поднимается из глубины. Надсадно, с невероятным усилием проталкивается сквозь тягучий вязкий туман.
Я словно снова умираю, но мой мозг чувствует себя живым как никогда, гамма-волны извиваются между таламусом и корой будто синхронизированные молнии. Как никогда ясно я осознаю себя: себя человека — гениального ученого и исследователя, ужасного мужа и посредственного супергероя, и себя — часть системы. Да, я и вправду умираю. Умирает та часть меня, которая таилась всё это время в глубинах “Бога” с единственной целью: вернуть к жизни Питера Паркера.
Передать свою волю системе было несложно, так же естественно, как дышать живым. Вырастить новое тело, виртуозно манипулируя позаимствованными генами, ещё проще. Для того в моём распоряжении имелись знания прошлой жизни, вычислительные и технические ресурсы, любезно предоставленные похитителями, и максимально подходящий для моих целей генетический материал. Последнее, впрочем, было обычной случайностью. Повезло, что я заинтересовался этими генами ещё до того, как меня схватили. Самой сложной и рискованной частью плана было пробуждение моего сознания в новом теле.
Ещё не до конца осознавая себя и своё положение, я сажусь в тесном неудобном металлическом контейнере. Всё моё тело опутано многочисленными, ненужными уже путами. Словно в первый раз я осматриваю это место. Впервые я вижу его своими собственными глазами, ранее только через камеры многочисленных манипуляторов, ставших моими руками я мог взаимодействовать с реальным миром. Мои руки…
Я с некоторым недоверием осматриваю свои ладони, своё вновь воссозданное тело. У меня получилось? Невероятно… то есть, я знал, что это технически выполнимо, возлагал на это все свои надежды, рискуя в случае провала создать монстра, но всё же… у меня получилось?
Технически всё сделано идеально, но… я всё ещё я?
Задумываюсь. Как мне это проверить? Я не чувствую в себе, в своём сознании никаких существенных изменений. О чём бы я ни думал, ни вспоминал, мои реакции соответствуют тому, что я чувствовал раньше, до того, как мой мозг стал частью системы. Хотя нет… есть отличие.
Раньше мысль о том, что мой мозг извлекут из тела и сделают частью этой системы, вызывала во мне панический ужас, замешанный на омерзении. Сейчас же, я испытываю некоторую грусть, понимая, что своими действиями уничтожил систему. По сути, повторно убил всех тех несчастных, что были подключены к ней до меня. Тогда, в первые часы существования частью системы, когда я чувствовал, как постепенно увеличивающаяся нагрузка на мой мозг вытесняет из него моё собственное сознание, мне было не до того. Я отчётливо чувствовал каждую потраченную впустую секунду, приближавшую меня как Питера Паркера к небытию. Впрочем, вернуть их, как вернулся я, было тогда уже невозможно. На них предсмертная обработка, проведённая предшественниками Дейзи Бреннан, подействовала безукоризненно.
Бреннан… эта злобная сука. Во мне волной едкого пламени поднялась ненависть. Из-за этой твари я потерял всё, а Бобби и Гвен оказались в застенках Щ.И.Т.
По крайней мере, я знаю, что они всё ещё живы. Проникнуть сквозь охранные системы Щ.И.Т. так, чтобы никто даже не заметил взлома, имея в своём распоряжении вычислительные мощности системы было плёвым делом. Я знаю, где их держат, знаю, что с ними случилось, к счастью местная версия Фьюри оказалась весьма благоразумна и не отмела сразу же объяснения и улики, найденные девушками.
Снаружи доносится какой-то шум.
— Что там происходит? — спрашиваю, ни к кому конкретно не обращаясь, — вывести информацию с камер.
Таким нехитрым образом проверяю насколько ещё “жива” и подконтрольна мне система. По моим прикидкам, те несколько “ядер”, на которые я перекинул функции центрального процессора на время операции, должны выдержать ещё некоторое время, оставаясь по сути безвольным ИИ. Конечно, без внешней помощи или установки нового ядра система уже обречена. Согласно старым инструкциям разум Системы, или то, что от него осталось после моих действий, не должен предпринимать никаких действий для продления своего существования, но мало ли… создатели Системы так же считали, что сохранить своё я, после извлечения мозга невозможно, как невозможно и вернуться, однако ж, вот он я, живой.
Зашевелились вокруг многочисленные манипуляторы, выполняя мою волю. Вскоре перед моим ложем завис на весу поддерживаемый искусственными руками монитор. На него транслировалось изображение с нескольких наружных камер.
— Вот как… — точно, теперь припоминаю. Пока “Я” был занят, проводя операцию, предатели начали штурм. Четыре из десяти апостолов восстали против меня и эта сука Бреннан тоже с ними. Охрана внешней части комплекса уже либо погибла, выполняя свои обязанности, либо переметнулась на сторону врага. Причём последних было гораздо больше. Что, впрочем, вполне очевидно: я ведь сам сместил всех потенциально для меня опасных людей в комплексе. А поскольку фанатично преданных “Богу”, готовых лечь за него грудью на амбразуру, было не так уж и много, многочисленные освободившиеся вакансии были укомплектованы людьми мягко говоря ненадёжными, вроде завистливой и жестокой дочери одной из апостолов. Толку от такой охраны чуть, зато можно не волноваться, что они раскусят мой замысел и нанесут внезапный удар.
Вся эта их идея со штурмом не стала для меня сюрпризом. Ещё будучи един с системой мой разум рассчитал, что при всём желании предатели не сумеют помешать ему выполнить поставленную задачу — вырастить подходящее тело для моего мозга и пробудить в нём старое я Питера Паркера. В случае форсированного штурма лабораторный комплекс можно было легко изолировать, опустив укреплённые двери и перейдя на резервные запасы энергии, что в итоге и было сделано. Дальнейшее было для разума системы не важно. Таковы были мои инструкции, план, которому следовала Система.
Оперевшись о борт устройства, послужившего мне материнской колыбелью, я выскользнул наружу. Чувствую необычайную легкость в теле. Это будет интересно.