Страница 149 из 172
Повисла неловкая пауза и, заметив, как напряглась после этих слов Эм-Джей, Стейси мгновенно поняла, что сказала лишнего.
— Так… я ляпнула что-то не то?
— Я почти не знал отца, — пожал плечами Питер, он не казался расстроенным, — ты не могла знать…
“Ведь мы с тобой едва знакомы, — продолжила про себя девушка”.
— Прости, я не хотела…
— Всё в порядке, — улыбнулся Питер, — ладно, я пойду закончу осмотр, не скучайте.
Подмигнув девушкам напоследок, он вернулся к работе.
“Что ж, это была лёгкая часть, — подумала про себя Гвен”. А теперь им предстоял более сложный разговор, с Уилсон.
Найти наёмницу было не сложно, самоизолировавшись от шумихи в соседних помещениях, она ухаживала за своим пистолетом, разложив его детали на белоснежной скатерти, в секретной оружейной, что в свою очередь располагалась в секретном отделе лаборатории.
Хотя Гвен не очень хорошо разбиралась в оружии, но мать всё же кое-чему её научила и, опираясь на эти знания, она могла сказать, что пистолет в руках наёмницы и так уже в идеальном состоянии. Так что она решительно пододвинула стул и села за стол переговоров. Эм-Джей последовала её примеру, правда выбрала сторону так, чтобы оказаться подальше от оружия в руках Ванды. Для неё весь этот мир оружия, супергероев и научных открытий был всё ещё несколько чужд. Пусть она и успела уже прочувствовать существенные преимущества, дарованные сывороткой вечности.
Ванда оторвалась от своего занятия на пару секунд и окинула девушек быстрым взглядом, но не проявила особого интереса.
— Рассказывайте, — бросила она им, чем мгновенно сбила с настроя Стейси.
А затем, не обращая на собеседниц внимания, начала бережно собирать пистолет. Выглядела женщина при этом так, словно совершает некое таинство, недоступное пониманию непосвящённых.
Гвен замешкалась. Стандартные “есть разговор” или “нам надо поговорить” теперь звучали бы крайне глупо. Впрочем, это же Уилсон, она сама всегда вываливает на окружающих свои мысли без малейшей фильтрации, не задумываясь о том, что кому-то это может не понравиться, так что заслуживает в ответ такого же отношения.
— Питер, — обозначила она тему разговора, — с тех пор, как всё это началось, ты от него не отлипаешь ни на миг, — с раздражением процедила девушка.
Дэдпул не спешила с ответом. Сначала она закончила сборку, щёлкнула затвором, положила пистолет на край стола и только потом ответила.
— Согласна, — вопреки своей репутации, болтливая наёмница снова ограничилась одним словом.
— И это всё, что ты можешь сказать? Ты! — вспылила Гвен, смяв в кулаке свой край скатерти, из-за чего лежавший на другой стороне ствол чуть не упал. Перед её мысленным взором пронеслись воспоминания об их вчерашних заигрываниях, и не трудно догадаться, чем они занимались после её ухода. — У тебя разве нет другой жизни помимо… этого всего, друзья там, семья? Муж, в конце концов! Я видела его фотографии в твоём доме! Для тебя это просто очередная игра?
Ванда не спешила с ответом. Сначала она неторопливо разгладила смявшуюся ткань со своей стороны, затем положила на выровненный участок пистолет и только потом посмотрела на собеседницу.
— У меня раньше были друзья, - голос наёмницы был спокоен и холоден, а тонкие и сильные пальцы лениво поглаживали рукоять пистолета, - те, кто презирал себя достаточно, чтобы простить и меня за такое же качество. И муж тоже был, наркоман и жиголо, но я его любила, надеялась, что мы всегда будем вместе, может не в счастье, но хоть как-нибудь. Блядями, уродами, проститутками, неважно — главное вместе, но я, такая, ему на хуй не была нужна, он легко нашёл замену, не мутантку и с гладкой чистой кожей.
Эта новая, предельно откровенная и хладнокровная сторона Ванды шокировала. Гвен почувствовала себя виноватой за слова, только что вырвавшиеся из её рта.
— Так что не пытайся упрекать меня за то, что я дорожу друзьями, которые искренне желают мне лучшего и парнем, который не отвернулся от меня, когда я была уродиной. Не пойми меня неправильно. Встреча с Питером и дружба с вами, если вы, конечно, видите меня в таком качестве — лучшее, что случалось со мной за долгое время… а может и за всю мою сраную жизнь.
***
Оставив своих девушек в покое, я проверил готовность палаты для Мичам, а затем вернулся в лабораторию.
— Можем размещать, — сообщил я Коннорс, что всё ещё с озабоченным видом изучала снимки больной.
— Да, конечно… — рассеянно отозвалась она.
— Тебя что-то тревожит? — спрашиваю обеспокоенно.
— Ты ведь не хуже меня понимаешь, — наконец оторвавшись от результатов, сказала Карен, — даже если мы всё сделаем идеально, и её организм начнёт блокировать дальнейшее распространение раковых клеток…
— Она уже не восстановится, — закончил за женщиной я, — конечно, понимаю. Это можно было сказать, даже не глядя на снимки. Нам, в любом случае придётся стимулировать её организм при помощи нетрадиционных, так скажем, средств.
— Но это уже будет не чистый результат, — тут же возразила Коннорс.
— Чтобы доказать эффективность лекарства, не требуется полное восстановление, — возразил я, — формально, нам нужно только лишь зафиксировать остановку распространения клеток с повреждённой ДНК. Это уже является гарантией эффективности в менее запущенных случаях. Это будет значить, что наше лекарство даёт высокий шанс на излечение, если организм больного ещё способен на восстановление.
— Но как мы объясним её выживание? — не унималась Коннорс, — мы ведь не можем заявить, что использовали для её спасения сыворотку!
Да, это скользкий вопрос. Никто не должен знать, что в нашем распоряжении есть несколько рабочих вариаций сыворотки суперсолдата.
— Ну, мы можем заявить, что это никак не связано с нашим лекарством, — начал рассуждать я, — или, мы можем остановиться на том, что нам удалось остановить распространение рака, но дальнейшее не в наших силах, и шансы на выживание больной не очень велики. А сама Кэтрин временно изолируется у себя и не будет давать никаких заявлений. Спустя какое-то время, несколько месяцев или даже год, её выздоровление уже не будет вызывать таких вопросов.
— А те, что возникнут уже будет адресованы самой Мичам… — продолжила мою мысль Коннорс, — и все в выигрыше.
— Ну да, как-то так…
После мы обсудили детали предстоящего лечения и определили нового пациента в её палату.
Я же решил заняться добавлением изолирующего слоя на свой костюм. Поскольку столкновение с Мёрдок в образе Человека-Паука уже не кажется таким маловероятным, а позволять ей раскрыть меня нельзя ни в коем случае.
Вот только оказалось, что моя не такая уж и тайная комната уже оккупирована девушками.
Ох, кажется, я услышал нечто не предназначавшееся для моих ушей. Хотя теперь и я сам начал понимать Ванду чуть лучше. Раньше я как-то не задумывался о том, насколько сильное влияние оказал на её жизнь.
Но им действительно стоило выбрать другое место, для обсуждения подобных тем, если они не хотели, чтобы я об этом узнал. Это ведь моя вотчина, тут всё под моим контролем даже когда меня самого нет!
Сделав вид, что ничего не слышал, я всё же вошёл в комнату.
— О, — удивляюсь, — а что это у вас тут происходит?
— Да так, — тут же отмахнулась Эм-Джей.
— Женские разговоры, — поддержала её Ванда.
— Вот как… — протянул я, — а мы как раз закончили с осмотром Мичам. Ближайшее время, где-то неделю или около того, она будет жить в соседнем помещении.
— Да, мы видели палату.
— Кстати, Гвен, раз уж ты здесь, давай, я и твой костюм сразу доработаю…
Сокровище задёшево
С того дня, как была поймана Зимняя, прошла без малого неделя. За всё это время Рука не предприняла никаких действий в нашу сторону, а я сам ни разу не выходил на улицу в образе Человека-Паука. Вместо этого я каждый день, с утра и до позднего вечера, проводил в здании Паркер Индастриз в компании Карен и Кэтрин.
На первый взгляд, с тех пор Мичам стало только хуже — на пятые сутки нам пришлось подключить её к аппарату ИВЛ и увеличить дозу обезболивающих до такого уровня, что состояние женщины уже нельзя было назвать полноценным бодрствованием. Но если взглянуть глубже, становилось очевидно, что наш труд не прошёл впустую. Нам успешно удалось увеличить сопротивляемость организма больной распространению раковых клеток, посредством создания дополнительных копий гена супрессора.