Страница 11 из 14

Дивеево. История места и святынь. Наставления святых. Современная жизнь

Поучения преподобного Серафима Дивеевским (мельничным) сестрам

Святой Серафим, в целом упоминая будущее и вселенскую слабость к концу человеческого рода, в частности имея в виду какую-то женскую немощь, настаивал на том, что не нужно совершать во время поста подвиги, которые могут оказаться не по силам любому верующему человеку, а велел прежде всего не предаваться унынию. «Нет хуже греха, матушка, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния!» – говорил батюшка Серафим.[39]

В заключение отец Серафим еще повелел, чтобы сестры кушали не стесняясь, когда и сколько угодно, хотя бы даже и ночью, но никогда не жили бы в одиночку и не оставались бы одни ни в келье, ни в дороге.[40]

Поскольку Мельничная община была задумана как отдельная (от Казанской), то чрезвычайно важным было, разумеется, устройство особого храма для мельничных сестер, и об этом радел преподобный Серафим. Из записок протоиерея Василия Садовского нам в подробностях известна история построения и освящения церквей Дивеевской обители – во имя Рождества Христова и Рождества Пресвятой Богородицы. Закладка первой из них состоялась в 1828 году по благословению епископа Нижегородского Афанасия. Христорождественский храм возводился в связи с колокольней Казанской церкви с западной стороны и предполагался сперва одноэтажный, на высоком фундаменте. Склад строительных материалов был организован в доме отца Василия, а организатором и главным попечителем постройки был Михаил Васильевич Мантуров.

«В 1829 году церковь эта была уже готова, – пишет отец Василий Садовский, – что поистине замечательно! Церковь во имя Рождества Христова, а освящалась в день Преображения Господня! Так пожелал батюшка Серафим, которому представили мы все препятствия к выполнению этого желания, так как: а) нет того положения, а потому и не знаем, неизвестно, как сочетать три службы – двух двунадесятых праздников и обновления храма; б) что в церкви нет еще ни одного образа и входа еще даже не сделано. На все это батюшка только ответствовал: “Если церковь не будет освящена в этот день, то так и останется не освященною вплоть до будущего года и опять же до праздника Преображения Господня, в который должна она быть освящена, потому что Господу так угодно, батюшки! А ты знаешь, что человеку невозможно, то Господу всегда и во всем!”» Однако преподобный Серафим знал, кому поручить столь затруднительное, [41]с точки зрения церковного устава, дело. Он отправил М. В. Мантурова в Нижегородский Благовещенский монастырь к тамошнему архимандриту Иоакиму – первейшему уставщику. Отец Иоаким приехал и смог составить чин богослужения так, чтобы соединить все три службы вместе. Поэтому храм был освящен в положенный на то батюшкой Серафимом день согласно его пожеланиям.

Но на этом чудеса не закончились. По отъезде отца Иоакима батюшка Серафим вызвал к себе М. В. Мантурова и рассказал ему, что Пресвятая Богородица прогневалась на него, «убогого Серафима»: «Сына Моего почтил, а Меня позабыл!» Преподобный предложил Михаилу Васильевичу сделать второй придел под церковью Рождества Христова и освятить его во имя Божьей Матери. Поскольку места для устройства нижнего храма было очень мало, Мантуров предложил сделать его полуподземным – «подкопать землю». Отец Серафим благословил его на это со словами: «Возьми-ка, я тебе и меру приготовил! – и подал своему «служке» нитку. – Если место как раз по ней выйдет, батюшка, то можно будет устроить придел и Царице Небесной!» Рабочие, которым было поручено подкопать землю под церковью, удивились, но Михаил Васильевич приказал копать. Когда же был готов подкоп, Мантуров стал его вымерять по нитке, данной отцом Серафимом – и все совпало. Но так как свод потолка был очень низким и пологим, то его требовалось чем-то укрепить. Предложили поставить четыре четырехугольных здоровых каменных столба по углам, но они занимали чрезвычайно много места в церковке, и без того небольшой и тесной, как землянка. Прибыв в Саров, Михаил Васильевич принялся объяснять это батюшке Серафиму, а тот, услышав, чрезвычайно обрадовался и воодушевился: «Во, во, радость моя! Четыре столба – четверо мощей! Четыре столба – четверо мощей! Радость-то нам какая, батюшка! Четыре столба – ведь это значит четверо мощей у нас тут почивать будут! И это усыпальница мощей будет у нас, батюшка! Радость-то какая!»

Церковь во имя Рождества Богородицы была окончена летом 1830 года, и встал вопрос о ее освящении. Однако получить на то разрешение от архиерея оказалось чрезвычайно сложно: в то время в России свирепствовала эпидемия холеры, проезды по дорогам, въезд и выезд из крупных городов были практически запрещены (вспомним, как в то же время и в той же Нижегородской губернии застрял из-за холеры великий русский поэт А. С. Пушкин). Тем не менее, Елена Васильевна Мантурова и отец Василий Садовский по поручению преподобного Серафима отправились в Нижний Новгород – и по молитвам Батюшки, поистине чудесным образом, вопреки здравому смыслу, вопреки карантину, всем правилам и ожиданиям, посланные благополучно добрались, получили аудиенцию у архиерея и его благословение, а затем столь же благополучно возвратились назад, и никто не заболел. При этом все участники и свидетели этих событий только и восклицали в удивлении и умилении: «О, Серафим!»; «Дивный Серафим!»; «Сколь дивен ты в делах твоих, старец Божий!» Новая церковь во имя Рождества Богородицы была освящена в этот самый праздник, 8 сентября (старого стиля), в том же 1830 году. Как и храм Рождества Христова, освятил ее архимандрит Иоаким.

Между прочим, по молитвам и предсказанию батюшки Серафима, в обители никто не заболел холерой даже тогда, когда эпидемия свирепствовала в ближайших окрестностях – деревне Вертьянове и селе Дивееве. Если кто-то из мирских заболевал, и его приносили в обитель, то выздоравливал, а вот когда кто-нибудь из обители без благословения выходил в мир – даже сестры, напротив, заболевали и умирали.

Одновременно с постройкой Рождественской церкви началась и история знаменитой Дивеевской святыни – так называемой «Богородицыной» или «Серафимовой канавки». Мы рассказывали о том, что землю под мельницу и храм – три десятины – для дивеевских сестер пожертвовала родственница местного помещика Баташева. Ранней весной 1829 года, во время Великого поста, пришло об этом официальное распоряжение. Батюшка Серафим очень обрадовался и дал М. В. Мантурову, вместе с очередным необычным распоряжением, кадочку меда. Преподобный приказал, чтобы все мельничные сестры собрались, обошли пожертвованную землю кругом и, когда обойдут, то скушали бы мед с мягким хлебом. Обходить землю требовалось, в том числе, с практической целью – для межевания. Всем сестрам отец Серафим велел между колышками, расставляемыми землемером в глубоком еще снегу, класть камушки. Он пояснил, что весной, когда снег растает, колышки непременно упадут, но не все затеряются или уплывут куда-то в сторону, а вот камушки должны остаться там, где положены. Приказание это было, разумеется, исполнено в точности.

Весной отец Серафим попросил пройтись по земле сохой так, чтобы три раза легла борозда по расположенным ранее камням. Некоторые колышки, как он и предсказывал раньше, в самом деле затерялись или нашлись на других местах. Когда же земля совсем просохла, то старец дал приказ вырыть вокруг нее канаву трехаршинной глубины. Ту же землю, которая останется после рытья канавки, нужно было отнести на территорию обители. Таким образом образовался вал, также в три аршина. Дабы вал был укреплен, отец Серафим велел засадить его крыжовником. «Когда так сделаете, – говорил батюшка, – никто через канавку эту не перескочит».

Протоиерей Василий Садовский говорит в своих записках: «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Так, что канавка эта – стопочки Божией Матери! Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока! Землю эту взяла в удел Сама Госпожа Пречистая Богородица! Тут у меня, батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим! И как Антихрист придет, везде пройдет и канавки этой не перескочит! Рыли сестры эту канавку до самой кончины батюшкиной; к концу его жизни, по приказанию его, и зимою рыть не переставали; огонь брызгал от земли, когда топорами ее рубили, но батюшка Серафим переставать не велел. Когда дело не шло на лад, то приказал хоть на один аршин или хотя бы на пол-аршина рыть, только бы почин сделали, а там после дороют!» Елена Васильевна Мантурова, хотя [42]и считалась начальницей мельничной обители, трудилась наравне с прочими и рыла канавку.

Там же.

Серафим (Чичагов), сщмч. Летопись…