Страница 63 из 84
У нее было два часа в запасе, но она все равно умудрилась опоздать. Но, с другой стороны, не было никакого смысла приходить раньше. Что там делать?! Сидеть в гримерке, исходить злобой и завистью и обсуждать с собратьями по ремеслу других собратьев по ремеслу, которых в данный момент нет в комнате, пока Аннет, неправильная барменша, таскает вам не ту выпивку. Аннет приехала из Австралии, из какой-то глухой провинции, и в этом действительно что-то было: когда человек проделал такой длинный путь исключительно для того, чтобы доставать людей в Лондоне. Если вы просите темное пиво, она неизменно приносит светлое. Просите бочковое - приносит в бутылке. Просите бренди приносит виски. Просите кофе - приносит чай. Миранда как-то попробовала заказать бренди, когда ей хотелось виски, но получила именно бренди. Спасения не было. Миранда однажды выразила недовольство, а Аннет в ответ покрыла ее матюгами. Они собрались все вместе и написали свои заказы на листочке бумаги.
- Вы меня что, за дуру здесь держите?! - оскорбилась Аннет. - Вы, гады такие, считаете, будто я не способна запомнить пару-тройку напитков. Кто вообще это придумал?
Все угрюмо молчали и разглядывали шнурки у себя на ботинках. Аннет решительно заявила, что не нальет им вообще ничего, пока Миранда не съест эту гнусную бумаженцию у нее на глазах, а все остальные не купят ей выпить, каждый - по разу. Это был хороший урок им всем.
В гримерной было не протолкнуться, и Миранда решила не "толпиться" и посидеть в зале. Она огляделась в поисках, где бы сесть (стульев было немного - организаторы выступления не были оптимистами); какой-то худой молодой человек в трикотажной рубашке, который что-то серьезно втолковывал своей девушке, заметил, что она ищет место, и попросил ребят за соседним столиком освободить стул от сваленных на него курток. Он забрал стул и пододвинул его Миранде. Его обходительность повергла Миранду в шок, и ей стало за него страшно. Он был в очках. Очки тоже бывают модными и стильными, но его очки таковыми не были. Его очки, как и все остальное в нем, передавали вполне однозначное сообщение: побейте меня, пожалуйста. Наверняка его обижали в школе. Его спутница - кстати, очень даже хорошенькая - явно не собиралась с ним спать. Миранде хотелось сказать ему, что нельзя быть таким внимательным к окружающим, нельзя вот так раскрываться перед людьми, но она знала, что это ничего не даст. Она поблагодарила его, кивнув головой.
Капитан Никудышний уже выступал со своей программой, которую Миранда видела раз пять-шесть. Есть комические актеры, программы которых можно смотреть вновь и вновь по десятому разу, и все равно будет смешно, но Капитан Никудышний к ним не относился. Одно слово - никудышний. Но у него, однако, была известность и своего рода слава, потому что два года назад на его выступлении умер один из зрителей. Вряд ли он умер от передозировки смеха - от сердечного приступа умирают везде: в церквях, в полицейских участках, в больницах, во сне, на лекциях, где угодно, - и тем не менее надо признать, что это действительно обращает на себя внимание, когда на твоем выступлении кто-то кидает лыжи.
Но как бы там ни было, Капитан Никудышний был просто дедушкой мирового смеха по сравнению со "звездным" Артуром Личем. Вот это был настоящий аттракцион. Лич считается культовым юмористом, и при этом в его репертуаре нет ни одной смешной шутки. Когда Миранда только начинала свою эстрадную карьеру, она с удивлением обнаружила, что в их жанре работают люди, которые патологически не способны рассмешить публику. И это нельзя списать на бессонную ночь, сырой материал или в зажатую аудиторию; они действительно не умели смешить. Но потом она рассудила, что если есть адвокаты, которые совершенно не шарят в юриспруденции, врачи, которые не разбираются в медицине, бизнесмены, которые понятия не имеют о том, как делать бизнес, то почему бы не быть и юмористам, которые не разбираются в том, что смешно, а что нет? Лич выступал уже столько лет, что его приглашали принять участие в концертах исключительно потому, что организаторам просто не приходило в голову, что его можно не пригласить, и еще потому, что он с прилежанием и усердием лизал задницы всем и каждому.
Миранда не любила Лича еще и потому, что он был шотландцем. Ее очень бесило, что все шотландцы считали своим святым долгом, сидя в каком-нибудь лондонском баре, ругать лондонцев и англичан, в том смысле, что все англичане - как бабы, что они не умеют играть в футбол, зато вот шотландцы круты и неслабы.
Когда Миранда вышла на сцену под жидкие аплодисменты, она поняла, что у нее нет настроения выступать и что ей не хочется, чтобы Лич, который должен был выступать сразу следом за ней, получил "разогретый" зал. (Она решила их остудить. Уничтожить аудиторию.
Зрителей было человек тридцать, и они уже слегка "разогрелись" на Никудышнем.
- Прежде чем мы начнем, - сказала Миранда. - Прошу прощения, но мне нужно проверить благонадежность аудитории. Я не хочу распинаться перед каким-нибудь стариной Томом, Диком или Гарри. Смех - это искусство, я бы даже сказала, высокое искусство, которое предназначено для людей умных и тонких.
Ее слова были встречены дружным смехом.
- Если тут в зале есть идиоты, то им лучше сразу уйти. Она подошла к девушке в первом ряду, которой было как-то уж слишком весело.
- Вот вы. Сколько будет семнадцать умножить на двадцать три? - Миранда понятия не имела, сколько это будет. И зачем, спрашивается, она целых два года изучала математику в Миддлсекском университете?!
Девушка покачала головой. Миранда кликнула Муссу, местного вышибалу. Мусса был из Сенегала, имел диплом врача, и Миранда доподлинно знала, что однажды на Рейлтон-роуд его ограбили две двенадцатилетние девочки. "Нам по двенадцать лет, и мы тебя будем грабить", - заявили они ему. Мусса особенно подчеркнул, что девочки были крупными для своего возраста и были вооружены неким предметом, завернутым в плотный бумажный пакет. Они утверждали, что это пистолет для оглушения скота. Мусса понятия не имел, как выглядит пистолет для оглушения скота, тем более пистолет для оглушения скота, завернутый в плотный бумажный пакет, так что он поверил им на слово. Однако с виду он был вполне внушительным - рост шесть футов два дюйма - и знал свою роль, хотя слишком уж откровенно лыбился. По просьбе Миранды, он вывел девушку из зала. Зрителям это понравилось. И самой девушке вроде бы тоже. Во всяком случае, вид у нее был довольный.