Страница 32 из 84
Как говорится, выбор за вами. Но вам потом с этим жить.
И такой еще вопрос: на каком этапе твои периодические старания приобретают высокий статус серийного убийства? Убьешь одного, и вряд ли на это вообще обратят внимание; подпорченный кусок мяса, который забыли убрать в холодильник, детские ролики, осиный укус - любой случай, любая осечка могут выступить в роли убийцы. Убьешь двоих... ну, это может быть просто везение. А вот если троих - это уже заявка на членство в Каин-клубе. Больше трех - тут уже следует быть осторожным, иначе тебя примут за настоящего маньяка вроде Уэстов, Гейси, Банди, Даймера.
Мне пришлось позаботиться о своей подруге, потому что она трахалась на стороне. "Что?! - скажете вы. - После всего вышесказанного, банальное crime passio
Те же самые подозрения возникают, когда я говорю, что заодно отправил на тот свет и ее любовника. Я и вправду был настолько passio
На вашем месте я бы убивал где-нибудь в провинции, так чтобы, когда вы вернетесь в Лондон, о ваших подвигах никто не знал.
Я всегда выступал за восторженное возбуждение и против чернухи. Убийство - это тоже искусство. Главной заботой матушки было счастье, а ее ремеслом - неприятие скуки и человеческой тупости. Я не знаю, унаследовал ли я что-нибудь от отца (и меня, если честно, это ни капельки не волнует). Мне от него ничего не надо. Все, что во мне есть хорошего, я взял от мамы, и особенно - терпение. Она выжидала иной раз четыре месяца, прежде чем паковать чемоданы и ехать куда-то еще в вечных поисках счастья. В период от одиннадцати до шестнадцати лет у меня сменилось тридцать два разных учителя рисования и я очень старался, чтобы они меня ничему не научили. Мне не хотелось, чтобы кто-то из них поощрял мои таланты, а потом, когда я в итоге стану знаменитым, приписал бы себе все заслуги.
С тех пор как мама дала мне первые карандаши, я не мечтал ни о чем другом, кроме как стать художником. Долгое время я думал, что мое имя - Джон Смит - будет большой помехой. Я был молод и глуп. Твои работы должны делать имя ярким и выразительным, а не наоборот. И все-таки дискриминация существует. Вопиющая дискриминация. Достаточно просто заглянуть в справочник; хотя фамилия очень распространенная, у нас не было ни одного премьер-министра по фамилии Смит. В числе великих художников Смиты тоже не фигурируют. Когда американцы высаживались на Луну, разве у них в экипаже был Смит? Хотя бы одному Смиту дали Нобелевскую премию? Вывод напрашивается сам собой: существует глобальный заговор, цель которого - не допустить Смитов к успеху. Возьмем лондонский телефонный справочник. Двадцать страниц одних Смитов. Но когда враги дружно, единым фронтом, выступают против тебя, тебе стоит сказать им искреннее, от души "спасибо", потому что благодаря их усилиям твоя неминуемая победа станет гораздо ценнее и слаще, когда ты с боем прорубишься через их плотный строй.
В школе я не рвался за хорошими отметками и не забивал себе голову знаниями, которые не пригодились бы мне в достижении моей мечты стать художником. Вместо этого я придумывал себе новое имя. Я понимал, что я еще слишком молод, чтобы создавать истинные шедевры (художник должен смотреть на мир широко распахнутыми глазами), так что я начал готовить свою легенду с нового имени. Я всегда выступал против спешки и суеты и за спокойные размышления. Так что почти все свое время я посвящал изобретению имени, подходящего художнику с мировым именем; Рон Астрономия, Гав Мерседес, Невероятная Секс-Машина, Бинго Пристыженный, Гланды-и-Руки, Эр Дарио, Сэмми Тюлень, Фил Одинокий, Янн Вонк, Ху-Ха в Гондаре и еще сотни других, не таких хороших имен, пока я не остановился на Джонни Гении. Мне казалось, что это имя говорит об уважении к моим корням и вводит важный элемент устремления в будущее - чего я собираюсь добиться, - и при этом легко произносится и в орфографическом плане не представляет трудностей для студентов художественных училищ, когда они будут писать работы о моем творчестве.
Всем известно, что художники типа Микеланджело, Пикассо, Ренуара, Дюрера, на самом деле добились таких высот исключительно из-за своих имен; но когда я по прошествии нескольких тысяч часов все-таки изобрел себе имя, которым можно гордиться, я почти сразу же понял, что, хотя имя действительно получилось блестящим, все это было неправильно. Ты можешь быть только собой (художник смотрит на мир широко распахнутыми глазами), и я понял, что это было бы трусостью - попытаться схитрить и "обойти" всеобщее предубеждение против Смитов. И в любом случае у меня было полно вариантов имен.
Больной. Мудозвон. Раздолбай. Долбоеб. Мудила. Хрен моржовый. Кретин. Идиот. Дрочила. Придурок. Сосунок. Оборванец. Дурак. Дилетант. Психопат. Шизик. Неуч. Вонючка. Член со стручок. Просто член. Большой член. Жопа с ручкой. Урод. Извращенец. Дерьмо поганое. Просто дерьмо. Неудачник. Педофил. Антихрист. Это - лишь малая часть тех имен, которыми меня называли за то, что я художник, и за то, что я Смит. Это вполне естественно, что люди смотрят на тебя с гадливым презрением, кривятся на твой внешний вид, высовываются из окон своих машин и плюются в тебя. А когда кто-то из них отстегнет ремень, выйдет из машины, пороется у себя в багажнике и набросится на тебя с разводным ключом номер пять (или шесть - художник смотрит на мир широко распахнутыми глазами), это есть лишнее подтверждение, что твое обучение проходит как надо. Если тебе льют бензин в почтовый ящик, а под окном у тебя кричат: "Мы тебе перерезали телефонный кабель" - это хорошие знаки. В мире полно людей, которые осуждают его устройство.