Среди мёртвых

В туалет он зашел в половине третьего ночи, спустившись из столовой и собираясь потом идти работать дальше. Зашел, закрыл дверь на засов, снял штаны, сел на унитаз и…. Память возродила последние воспоминания. Ему вдруг стало невыносимо плохо, заболела голова, затошнило и всё. Дальше он уже ничего не помнил. Четыре часа он просидел на унитазе и никто не подумал вскрыть дверь. Никто не стучал и не стучит. И тишина за дверью просто ненормальная. В это время, и вообще в любое другое, здесь было очень шумно. Работали воздуховоды, ездили электророхли, болтали люди – всё кипело и бурлило каждую минуту, 24 часа в сутки, 365 дней в году. Что же случилось такого, что всё это затихло?

Предчувствие, никогда его не подводившее, заставило и на этот раз не спешить. Он тихо подошел к двери и замер. Как в морге, лишь изредка что-то совсем рядом шоркало. Шорк, шорк, шорк.

Сергей пригнулся и постарался разглядеть происходящее за дверью в почти незаметное отверстие, когда-то оставленное в металлическом полотне неаккуратным сварщиком, но не смог ничего увидеть из-за коробов с мусором, которые обычно собирались в этом месте в конце смены. И только ритмичное шорканье продолжало тревожно звучать за дверью.

В таком ожидании он провел ещё полчаса. ТСД показывал семь часов и в это время дневная смена уже должна была дать о себе знать. Но всё по прежнему было тихо. Шорк, шорк, шорк.

В какой-то момент Сергей подумал, что зря себя накручивает. Паранойя – вещь в его обстоятельствах встречающаяся довольно часто. Он протянул руку к засову двери, намереваясь его открыть, как вдруг снаружи кто-то истошно закричал. Мужской ли это был крик или женский, он сначала даже не понял. Всё произошло так неожиданно, что заставило его отскочить от двери, и, в подтверждение его страхов, редкое шорканье стало учащаться и усиливаться, перекатываясь в одну большую шумную волну. Шоооорк, шооооорк, шоооорк.

Он снова попытался разглядеть хоть что-нибудь через дырочку в двери, но уловил лишь серую тень, исчезнувшую справа, в сторону буфера.

Крик перешел в визг. Он эхом пробежал по огромному помещению и быстро захлебнулся в шорк-волне. Мурашки побежали по его телу. Такой жути в фильмах ужасов не придумаешь. Мозг рисовал страшные картины, интуиция советовала забиться в дальний угол и сидеть тихо. Но разум, всё сильнее пробивающийся сквозь несвойственную Каменскому панику, шептал другое.

Долго в туалете не просидишь. Можно сколько угодно гадать, что же происходит снаружи, но до того самого момента, как картина проясниться хотя бы самую малость, выхода не будет. А его обязательно надо было найти. Он потянул дверь на себя и очень осторожно отодвинул засов. Дверь тихо подалась вперед и в образовавшуюся щель Сергей увидел нечто, что даже его непробиваемое естество на мгновение замерло, оцепенело от нереальности и кошмарности происходящего.

Всего в метре от него стояло нечто, когда-то бывшее человеком. Стояло спиной, повернув голову в его сторону. Вся правая часть тела была обнажена. Кисть руки висела на обглоданных костях, из бочины белел каркас рёбер, потроха, всё ещё вываливающиеся на пол, в большой луже крови расплывались по бетону. Организм щерился объеденной скулой и обнаженными зубами, страшно шипел и пытался развернуться в его сторону. Ноги едва его слушались, как у боксёра после пропущенного тяжелого удара в голову. Сергей едва не потянул дверь на себя, пытаясь закрыться от страшной реальности, но в последний момент понял, что тело слишком неуклюже, чтобы представлять для него угрозу, и выглянул чуть дальше.

Подобных тел было много. Большая часть из них выглядели нетронутыми, они неуклюже двигались в одну сторону. Скорее всего туда, откуда послышался крик. Никто из них даже не обратил на него внимание, кроме того, кто стоял рядом. Или того, что стояло рядом. С трудом, но оно развернулось в его сторону и сделало первый шаг.

– Если это сон, то пора бы уже просыпаться, – почти не слышно сам себе прошептал Сергей и приоткрыл дверь чуть сильнее, словно завлекая к себе тело. Все остальные продолжали шоркать в направлении сортировочного блока, даже не поворачивая в его сторону голов. Из-за телег с мусором, коробов и прочих отходов, он был словно скрыт баррикадой от них, но продолжал краем глаза следить за непрекращающимся потоком тел, бредущих друг за другом как в сериале про зомби.

Зомби!

Сергей дождался, когда тело окажется на пороге и, резко приблизившись и схватив его за волосы, с силой втянул внутрь, разгоняя в сторону стены. Организм влетел в кафель и шмякнулся на пол. Но к тому времени дверь уже была закрыта на засов. Если это и вправду фантастическая реальность, а не чей-то тупой розыгрыш, то дела его плохи. В блоке было по меньшей мере шесть сотен человек. Это минимальная смена, которая по численности могла вырасти вдвое. И вся эта толпа сейчас двигалась куда-то в конец терминала, словно их туда что-то влекло.

Тело начало подниматься, пытаясь сначала сесть на колени, но Сергей не дал ему этого сделать, снова хватая существо за волосы. Оно по всем законам медицины давно должно было быть мертво, но оно двигалось и даже издавало какие-то звуки. Брюшина была выедена, остатки кишок и почерневшее лёгкое, не давали усомниться в этом. Это был самый настоящий зомби, ходячий мертвец. И он был реален.

– Упокой Господь твою душу! – Сергей с силой стукнул голову зомби об стену и тот затих окончательно. Неприятный треск черепной коробки, раздавшийся при этом утонул в шорк-волне за дверью.

В туалете он был заперт, словно в ловушке, но пока его местонахождение остальным зомби было неизвестно, он мог чувствовать себя в безопасности. Тем не менее, выбираться нужно было как можно скорее. Предстояло ещё обзавестись оружием и найти выход из терминала. А поскольку смена так и не появилась, буфер был закрыт и прорываться этим путём было бессмысленно. Тем более, что на лестнице к буферу он точно окажется зажатым со всех сторон. Снизу толпа мертвецов, сверху скорее всего та же толпа в столовой, только поменьше.

Сергей задумался. На "палетке" – как её называли комплектовщики заказов, можно было найти всё. Шесть этажей металлоконструкции, заполняли узкие ряды полок с громоздящимися на них ящиками. В этих ящиках можно было найти что угодно – от зубной щётки до шубы, от носков до туристических палаток, от брелков и шариковых ручек до подушек и матрасов. Единственное, чего была лишена палетка, так это продуктов. Продовольственный отдел располагался в соседнем блоке. За месяц работы комплектовщиком он в каждый ящик заглянуть не успел, но хорошо помнил, что на первом этаже в 114 ряду есть ящик со столовыми ножами, а на четвертом этаже в 32 ряду есть набор стамесок для резьбы по дереву. Как оружие против людей эти инструменты могли быть пригодны, но пробить кухонным ножом плотную костяную сферу человеческого черепа шансов было мало. Сталь была дешевая, ручки неудобные. До охотничьих ножей им было как от Земли до Солнца. Набор стамесок был предпочтительнее. В какой-то момент, беря его в руки, у Сергея появилось желание заказать себе потом такой же. Теперь у него была возможность получить его нахаляву. Оставалось только добраться до нужного ящика.

На рядах с крупногабаритным товаром был ещё электроинструмент. Каменский не так давно видел там пневматический пистолет для забивания гвоздей. Только гвоздей к нему здесь явно не найти, да и путь теперь туда был закрыт толпой мертвецов. И против этой толпы, даже если он доберется до стамесок, ему точно не справиться. Разве что зомби не смогут подняться по лестницам. Судя по их движениям и шорканью ног, конечности они за собой волочат, а не переставляют. Это определённо давало ему неплохие шансы. Потому что соваться к буферу с голыми руками рискнул бы только камикадзе.

– С Богом! – Сергей перекрестился, достал из под футболки крестик, поцеловал его и снова подошел к двери.

Бесшумно отодвинув засов, Каменский приоткрыл дверь и выскользнул наружу, укрываясь за нагромождением мусора. В той стороне, откуда когда-то прозвучал крик, шумел настоящий муравейник из тел, они сходились в гигантский рой, давили и толкали друг друга, падали, поднимались, снова падали. Всё новые и новые тела вливались в эту толпу, и казалось, что в другой стороне терминала уже никого не осталось. Оттуда, из-за угла шорканья не было слышно и Сергей рискнул.