Страница 3 из 18
– Вот как… Эдна и мисс Джонс уже ушли. Я скажу им завтра.
– А мисс Джонс оставила нам ланч?
– Бараньи ребрышки, – ответила я. – Осталось только нанести несколько последних штрихов.
Позже, вечером того же дня, мы с леди Хардкасл сидели возле камина в гостиной.
– Мне действительно нравится сельская жизнь, – заметила миледи, устраиваясь в кресле поудобнее. – Правда, от городской она отличается тем, что требует от человека гораздо больше усилий и самоотверженности.
– Но ведь сейчас от нас ничего особенного и не требуется, – рассмеялась я. – Вы же сами говорили, что нам следует почаще приглашать гостей.
– Я знаю. И не жалуюсь. Просто размышляю над тем, что, если леди Имярек захочет устроить прием в Лондоне, она будет уверена, что никто из соседей не захочет остаться на ночь. Просто все мы появимся нарядно одетыми и весело проведем вечер. А когда настанет время разойтись по домам, то вызовут экипажи, и все мы разъедемся, а ее слугам придется убирать за нами. Тогда как здесь…
– Тогда как здесь вас очень мило попросят выручить в тяжелой ситуации и пришлют вам своих слуг, чтобы они взяли на себя основную часть забот. И, может быть, деревенский подход нравится мне больше…
– Когда ты так говоришь, юная Фло, то с тобой трудно не согласиться. – Миледи сделала глоток бренди. – А что говорят о наших гостях деревенские кумушки? Герти не слишком распространялась на этот счет.
– Как обычно, моим главным источником слухов является Дейзи, – ответила я. Дейзи была дочерью мясника, которая утро проводила в магазине своего отца, а вторую половину дня и вечер – за стойкой местного бара «Пес и утка». Она была легкомысленна и глуповата, но при этом я считала ее своей лучшей подружкой в деревне. – Она говорит, что у этого Читэма репутация вполне себе харизматичного шоумена, но при этом – дословно она сказала следующее: «Его звезда уже закатилась».
– Для Дейзи это слишком поэтично.
– Она вычитала это в одном из своих журналов. И дала мне его почитать, – я указала на журнал, лежавший на столике между нами. – Иногда в нем появляется «кинематографическая» рубрика. А еще она сказала, что все считают его гранд-шишкой английского кинематографа. Кое-кто пытается кусать его за пятки, но, судя по всему, эта его фильма вновь вернет ему былое величие.
– И он везет ее сюда? Как это мило с его стороны…
– Это как-то связано с лозунгом «Кинематограф в каждый дом» или что-то в этом роде. Дейзи говорила что-то о том, что он считает, что другие продюсеры слишком зациклены на больших городах и совсем забывают о сельской местности, так что он собирается продолжить премьерный тур со своей фильмой здесь, в Литтлтон-Коттерелле. Уверена, что вы сможете поподробнее расспросить его, когда он появится у нас.
– Обычно в этом нет никакой нужды – шоумены обожают говорить о себе сами. А что его актеры? Дейзи что-нибудь о них знает?
– Две актрисы и актер. Она назвала их имена и долго распространялась о взлетах и падениях их карьер, но, боюсь, я не слишком внимательно ее слушала. Ничего не могу вспомнить.
– Тем интереснее будет встретиться с ними и узнать все из первых рук, – заметила миледи и налила нам еще бренди. – А что, если нам перед сном заняться музыкой? Этому старому фортепиано явно не хватает внимания. Как ты к этому отнесешься?
– Вы имеете в виду какую-нибудь жутковатую мелодию, миледи? – спросила я.
– Жутковатую? Почему же «жутковатую»?
– Но сегодня же канун Дня Всех Святых, – объяснила я. – В эту ночь наружу вылезает вся нечисть. Эдна уверена, что духи крадут ее метелки для пыли.
– Да пошли все эти глупости к черту, – сказала миледи. – Герти уже рассказала мне придушенным голосом – насколько это возможно, когда она говорит по телефону, – что их слуги тоже бормочут о каких-то сверхъестественных силах, якобы ответственных за пожар на кухне.
– Городские жители обычно забывают, насколько наши деревенские братья серьезно относятся ко всему этому.
– Гоблины и призраки. И тому подобные длинноногие твари…
– Вот именно. А еще ведьмы и монстры. Моя матушка называла эту ночь Nos Galan Gaeaf. «Ночь накануне первого зимнего дня»[4]. Она учила нас всем древним обрядам. Когда мы вернулись в Абердэр, в некоторых семьях они все еще соблюдались. То есть весь год жители регулярно ходили в церковь, а одну ночь в году посвящали старым традициям.
– Как интересно! Это что, были какие-то церемонии? Ритуалы?
– Это был Coelcerth[5], – ответила я, беззастенчиво понижая голос, как рассказчик, подошедший к самой страшной части своей истории. – Вокруг него танцевали женщины и дети. Каждый по очереди писал на камне свое имя и клал камень в огонь. А когда костер выгорал, все мгновенно разбегались по домам. Последний, кто оставался во мраке, рисковал быть схваченным Yr Hwch Ddu Gwta – устрашающей черной свиньей без хвоста, и безголовой женщиной, путешествующей вместе с ней.
– Свят, свят, свят, – произнесла миледи с улыбкой. – А я-то думала, что Уэльс – это веселая страна, полная стихов и песен…
– Но это еще не все, миледи. Утром камни проверяли, чтобы убедиться, что ни один из них не пропал. И если чье-то имя пропадало, то этот человек должен был умереть до конца следующего года.
– На фоне всего этого нянюшкины истории о Джеке-с-фонарем[6] покажутся пресными. Грубо изрезанная репа со свечой внутри и предупреждение не связываться с ведьмами бледнеют перед твоими рассказами.
– Это все вы, лондонцы, с вашими городскими привычками, – я все еще не могла выйти из роли рассказчика. – Вы и половины не знаете.
Хозяйка вновь рассмеялась.
– Тогда, может быть, Сен-Санс? – предложила она. – «Пляска смерти» вполне подойдет. Или Мусоргский? Уверена, что у нас где-то есть ноты «Ночи на Лысой горе». А может быть, и то и другое? Или ни того и ни другого? Произведения довольно сложные…
Я откинулась в кресле и, закрыв глаза, полностью растворилась в музыке. Произведения действительно были сложными, но хозяйка, как и всегда, с честью справилась с ними.
Разошлись мы где-то в полночь, и, ложась в постель, я зажгла две свечи. В Nos Galan Gaeaf осторожность никому не помешает.
Глава 2
Как это часто со мной случается, несмотря на то что накануне легла поздно, утром я проснулась до обидного рано. К тому моменту, как в дом через заднюю дверь вошли Эдна и мисс Джонс, я уже успела разжечь плиту и поставить чайник. И когда они вошли на кухню, как раз ставила кипятиться большой медный бак с бельем.
– Утро доброе, мисс Армстронг, – весело поздоровалась Эдна. – И спасибочки вам, это очень мило с вашей стороны. Не многие личные гувернантки леди будут заниматься стиркой. Так что я вам очень обязана, будьте покойны.
– Не стоит, – ответила я. – Хотя, должна признаться, у меня есть тайная причина завоевать ваше доброе расположение.
Эдна вопросительно приподняла бровь.
– Вы помните нашу с вами вчерашнюю беседу? – продолжила я. – Вы говорили, что хотели бы поработать сверхурочно.
– Если только это будет работа без дураков, – напомнила она мне. – О благотворительности речь не идет.
– Вот именно, – согласилась я. – Как, по-вашему, ухаживать за четырьмя гостями – это работа без дураков?
– За четырьмя? – хором переспросили Эдна и мисс Джонс.
– Боюсь, что да, – ответила я. – Эти люди из мира кинематографа должны были гостить у леди Фарли-Страуд, но после пожара…
– О боже, ну конечно. Пожар. Ма рассказывала, – прервала меня мисс Джонс, что для нее было крайне нехарактерно. – На кухне. Я всегда жутко боюсь, что могу случайно поджечь кухню.
– Люди говорят, что это был дух кухарки из тысяча шестисотого года, – заметила Эдна.
– Да неужели? – переспросила я.
4
Валлийский Хеллоуин (здесь и далее в главе – валлийск.).
5
Большой костер.
6
Имеются в виду фольклорные истории о пьянице-кузнеце, который хитростью заставил дьявола пообещать не забирать его душу в ад после смерти. А поскольку в раю Джека тоже отказались принять, он обречен скитаться, освещая себе путь угольком, тлеющим в фонаре из репы с прорезанными отверстиями. Традиционные хеллоуинские тыквы являются прямыми наследницами той репы; таковые также до сих пор используются как украшение в наши дни. Ведьмы далее упоминаются в связи с тем, что фольклор считает их «агентами» дьявола в нашем мире.