Страница 96 из 132
Кейт
По своему виду и атмосфере Мюнхен невероятно напоминал Берлин — уютные улочки, красивые дома. Только вот почему-то в воздухе не было того ощущения вечной радости и балагана. Будто бы праздники и шумные гулянки внезапно отменили, а на улицы и вовсе запретили выходить.
— Ребят, а мы точно в Мюнхене? Просто город как-то больше похож на огромное кладбище, — с сомнением проговорила я, оглядываясь в поисках хоть одного человека, чтобы нам подсказали дорогу к ближайшей таверне.
— Кладбище? Да если бы не те сонные стражники, я бы скорее сказала, что он заброшен, — фыркнула Элизабет, точно так же оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, куда же пропали все люди.
На наше счастье, узкая улочка вывела к небольшой таверне, рядом с которой мы оставили повозку. Тишина по-прежнему преследовала нас, а название места, в которое мы собирались войти, будто насмехалось: «Шумный карась». Как рыба могла быть шумной, оставалось загадкой, но, пожалуй, это была наша наименьшая проблема.
Внутри место представляло из себя обычное просторное помещение. За парой столиков по углам сидело от одного до трёх людей, и все они с крайне тоскливыми выражениями лиц наблюдали за тем, как пива в их кружках с каждым глотком становится всё меньше и меньше. Когда же оно заканчивалось, горожанин пару минут смотрел в пустоту, вставал с места и подходил к трактирщице, дабы та налила им ещё порцию.
Невысказанная догадка повисла над нами в воздухе, но озвучить мы её не отважились. Так что пока ребята присели за ближайший столик, я подошла к невысокой худощавой женщине лет пятидесяти и заказала у неё еды на нас всех плюс спросила про комнаты.
— У вас столько денег… Вот бы и нам так же. Дела, знаете, идут хуже некуда, — вздохнула она, пока я отсчитывала нужную сумму. — Вы вот, девушка, такая красивая, наверняка, уже и муж есть, и детки, а моя вот никак не может найти себе никого… Конечно, она не такая миленькая, как вы, — вновь вздохнула хозяйка двора и, тщательно проверив монеты, кивнула мне. — Сейчас принесём ваш заказ.
Ели мы в абсолютной тишине. Еда не то чтобы была не совсем приятная на вкус, скорее, она просто оказалась безвкусной. Никаких специй или трав, даже элементарно не чувствовалась соль, если она вообще там присутствовала. Алкоголь тоже оказался отвратительным, после которого хотелось промыть рот с мылом, однако мы выбрали альтернативу и заказали уже обычный лимонад. Он хоть был не таким ужасным на вкус.
Отдав один ключ Рику, мы поднялись на второй этаж. Только за последним человеком захлопнулась дверь, как мы хором выдохнули одно единственное слово:
— Уныние.
— А кто же ещё Мне аж самой стало невероятно грустно, — поёжилась Элизабет, садясь на кровать, из-под которой тут же разбежалась в разные стороны целая толпа тараканов. — А-а-а! — завизжала подруга, вскакивая с места, а вместе с ней и Белла с Амалией.
— Фу, фу, фу! Гадость какая! — возмутилась Амалия. — Я тут спать не буду! Лучше уж в повозке на улице, чем с этими тварями! — она отошла к Белле.
Та взяла её за руки, будто вместе они смогли бы победить полчище противных насекомых.
— Давайте не паниковать, — выдохнул Рик, ненадолго прикрывая глаза.
По нему было буквально видно, что его единственной мыслью было слово: «Девушки». Словно пытаясь оправдать этот визг со стороны ирамитасов, что боролись против ангелов и испугались каких-то комнатных букашек.
— Попробуй тут не паниковать. Они ведь такие мерзкие, — проныла Элизабет и даже захныкала. — Ненавижу тараканов… Давайте поскорее найдём Уныние и уберёмся отсюда! — попросила она, глядя в глаза Рика.
— А чего ты меня то просишь? Грех-то твой, — напомнил ей наш друг, и Бет в отчаянии глянула на меня.
— Ну, так-то Рик прав. Только вот один вопрос, — начала я, решив не повторять ошибок Эл, и села просто на пол рядом с окном. — Как мы выманим его?
— Можно попробовать поспрашивать местных, — пожала плечами Амалия, — только вот смысл в том, что вряд ли они нам что-то такое расскажут.
— А у нас выбор есть? — фыркнула я.
Бет осталась вместе с Беллой и Амалией в комнате. Похоже, наша подруга была на грани истерики, так что мы с парнями решили оставить их и опросить местных. Ну, а если конкретнее — спуститься в таверну и поговорить.
В основном это были пустые жалобы. Отчасти пустые. Мы были в паре с Джеком, так что стабильно раз в десять минут какой-нибудь бедолага говорил, что у него проблемы с дочерьми или сыновьями, с личной жизнью, и просто о том, что не всем сейчас удаётся хорошо выйти замуж. Ох, от этого нытья у меня уже голова чуть кругом не пошла, как вдруг один из мужчин решил рассказать, что раз в два дня к ним откуда-то с окраин приезжает мужчина на вороном коне, остаётся в таверне в самом центре города и выслушивает этих бедолаг. Якобы он им подсказывает, что делать, только вот он всё время обещает хорошее и слушать его так приятно, только вот почему-то дела не идут никак. То корова помрёт, то собака уснёт, и дом ограбят. Аж жить не хочется после такого.
— Но вы всё равно слушаете этого господина? — спросила осторожно я, сцепляя руки в замок и пристально глядя на нашего собеседника.
Смертный лет тридцати пяти, но по голосу все шестьдесят, не меньше.