Страница 28 из 132
Катрин
Ровным шагом я прошла в библиотеку. Частенько бывая здесь, мне уже не составило бы труда прийти сюда с закрытыми глазами и найти любую книгу. Я могла спокойно найтись в этом лабиринте, что свёл бы любого с ума.
Однако сейчас мне было не до чтения книг. Я спешила к отцу, чтобы рассказать ему как всё прошло.
Слушая один лишь стук каблуков по полу, дошла до нужного места, где потайная дверь пропустила внутрь небольшой комнаты, стенами которой служили многочисленные ряды книжных стеллажей.
В кресле сидел отец.
Ровным взглядом он пробегался по тексту какой-то книженции, что заинтересовала в этот вечер, и лениво перелистывал страницы, попивая чай из сервизной кружки, расписанной золотом.
— Как полетали? — спросил отец ровным, почти скучающим тоном.
Такие вечера для нас были вполне обычны: мы любили сидеть в семейной библиотеке в уютных бархатных креслах и обсуждать новости Рая.
Тёплый камин трещал поленьями, а огонь заботливо скользил по дереву, сжигая его и превращая в угольки. Под эту музыку легко думалось, а с родным человеком, который мог поговорить на абсолютно любые темы — тем более. Политика, образование, медицина — всё, что показалось бы Кейт скучным и неинтересным. А зря. Как любили говорить архангелы: если ты не интересуешься политикой, то она будет интересоваться тобой. Что ж, сестричка, готова побыть пешкой в нашей игре?
Не то, чтобы я была зла на отца за его планы, но надвигалось одно событие, которое заставит забыть о моих собственных принципах и сражаться бок о бок с сестрой. Все твердили, что это необходимо, на мой же взгляд — идея не из лучших, ведь неизвестно, что взбредёт в голову сестричке.
— Неплохо. Кажется, она поверила, — ответила я, беря в руки чашку тёплого чая.
Как мне это нравилось. Луговые травы давали безумный аромат, что кружил голову и расслаблял. У нас на кухне всегда стояли только лучшие сорта чая, которые можно было пожелать. Этот — особенный — небесный, собирался в Райском саду, в котором росли все виды растений, что когда-либо существовали за историю человечества. Лаванда, ярче всего выделявшаяся из всего букета, напоминала о прошлом и заставляла воспринимать настоящее.
Наверное, именно травяные чаи больше всего были у нас в почёте, поскольку они давали какое-то особенное настроение и, что самое интересное, под каждый случай — своё. Лаванда — для переговоров, бергамот — для страстной беседы, ромашка — на случай трагедии.
Сделав небольшой глоток, я закончила мысль, вкладывая в неё как можно больше презрения, ведь не видела в этом ничего странного:
— Счастливая дура. Надеюсь, её быстро убьют.
— Не говори так о сестре, Катрин, — произнёс отец, в общем, не проявляя никаких эмоций.
Будто бы эту фразу надо было сказать для приличия, а не ради того, чтобы усмирить мой пыл.
— Да, она не заслуживает своего райского имени, но не дура. Присмотрись лучше к ней внимательней. Поспрашивай что-нибудь. Обычные женские диалоги. Что вам сейчас интересно? — скучающе спросил он.
Отец всегда говорил таким ровным, почти сонным тоном, будто ему всё равно. На самом деле я его понимала. Проживи несколько миллиардов лет и не заскучай на этом свете. Эмоции папе были чужды. Во всяком случае, самое яркое, что я когда-либо смогла увидеть — гнев и ярость в борьбе. В остальное время он холоден, рассудителен и, может, даже печален. Наверное, когда-то он умел радоваться, смеяться. Искренне, как это делают обычные ангелы.
Порой я думала о том, что душа отца умерла вместе с нашей мамой, ведь её смерть пошатнула его настолько, что он не выходил из их общей комнаты на протяжении недели.
Однако попытки сблизить с Кейт ради дела, очень раздражали. Я не хотела никаким образом с ней общаться. Не хотела даже видеть её лицо и мне каждый день претило, что мы похожи как две капли воды.
— Ей интересны только убийства. Это наверняка. А, ну и пытки, — фыркнула я, делая ещё один глоток чая.
— Неправда. — Возразил отец, — её подругу недавно убили. Поговори с ней об этом. Уверен, если ты сможешь втереться в доверие, раскрывая самые потаённые секреты и страхи, то в скором времени вы сможете начать вместе тренировку, — ухмыльнулся отец.
Забавно. Из уст архангела фраза «втереться в доверие» играла несколько иными красками. Мы делали это не ради себя, а ради Рая.
Скривившись, я вздохнула и спросила у отца, стараясь не показывать лютой неприязни:
— Это обязательно? Ну, я про её участие в плане?
К сожалению, у меня не было достаточных аргументов против Совета, который так упорно настаивал на нашем с ней тандеме. Видимо, были у них какие-то свои секреты, которые пока что раскрывать было рано. И правда, мы ведь только один вечер друг с другом провели. Нельзя было ещё говорить хоть о каких-то планах, касающихся надвигающейся беды.
— Ты же слышала Селафиила, — устало проговорил отец, откладывая в сторону книгу и потирая виски указательными пальцами — верный признак того, что я уже начала перегибать палку, но и сдаваться не спешила.
— Слышала, но…