Между Раем и Адом

Весь подробный процесс мне рассказывали, когда назначали ангелом Завесы. Вроде бы всё идет по справедливости, но, на мой взгляд, нас судят гораздо строже простых смертных.

У людей есть хотя бы шанс очиститься и вознестись на небеса. После суда их души попадают в Чистилище, где они проводят некоторое время, прежде чем их снова вызовут на суд, пересмотрят поступки и то, как человек раскаивался, находясь в Чистилище.

У нас же этого шанса нет. Так скажем, без права на ошибку. Но один небольшой плюс у ирамитасов всё же есть. После решения Великого Суда, полукровка сам в праве выбрать, в какой части приговорённого измерения ему проводить до скончания веков.

Собственно, сейчас мне предстояло, наверное, самое сложное испытание в жизни — проводить душу подруги до суда, прождать там несколько часов и смириться с решением, каким бы оно ни было. Запереть все эмоции, не показать их судьям, ведь именно так и должны выглядеть «завесники», как презрительно они нас называют.

Отпустив руку Киры, я тут же исчезла в ткань между мирами. Это место все называют по-разному — Завеса, Лимб. Но, как не поверни, смысл один — здесь души ждут, пока их подберут жнецы и отправят на Суд.

Однако сейчас всё было неважно, ведь передо мной стояла подруга.

Бледная, чуть выше меня ростом, с короткими чёрными волосами и худощавым телосложением. Как в первую нашу встречу, будто бы абсолютно ничего не произошло. Я пыталась сдерживать слёзы, что болезненно сжимали горло, ведь идти на суд с глазами на мокром месте было бы высшим позором. Это бы означало, что жнец, а в данном случае ангел Завесы, не способен скрывать эмоции и он слишком раним для своей работы.

На удивление, у самой Киры было очень спокойное выражение лица. Она мягко смотрела на меня, как тогда, когда нашла в саду у школы.

— Прошу, Кейт, не плачь. — Негромко произнесла она, — мне даже не было больно, честно. — Она положила руку ко мне на плечо и посмотрела в глаза.

Как я могу не плакать, когда моя почти что сестра сейчас мертва и я сама её прямо сейчас отведу на Суд?! Но надо было держаться, хотя бы ради Киры.

— Хорошо, не буду, — кивнула я, переводя дыхание и прогоняя отвратительное давящее ощущение в горле.

Мы исчезли из Завесы и в следующую секунду оказались на Суде.

Само по себе это место представляло огромное чёрно-белое стальное перо, парящее в тёмной пустоте. Но куда более захватывающе было то, кто оказался перед нами: гиганты — существа с огромными крыльями за спиной, восседали на тронах, а перед ними находились не менее огромные весы.

— Представься, — громогласно произнёс Корин.

Он повел чёрно-белыми крыльями и устремил взор на подругу.

— Кира Лоррейн Саттон, — ответила она.

Голос даже не дрогнул, отчего мне стало как-то не по себе. Будто она уже знает, куда отправят, а может, просто смирилась? Неужели такое у каждой души, что попадает сюда? Я никогда, признаться, не обращала внимания на лица покойников, стоящих перед судом. Было всегда как-то не до них, ведь было только одно желание — поскорее убежать к друзьям или домой, а не провожать души к суду и обратно.

— Ирамитас, – констатировал факт судья. — Тебя казнили за предательство. Интересно, — без каких-либо эмоций сказал Корин и я заметила, как ухмыльнулся Адрамалех.

Похоже, несмотря на то, что крылья Киры были чёрными, как сама ночь, он наверняка уже думал о том, как скажет, что она должна отправиться в Инферналис.

В этот момент я глянула на подругу и поняла, что Кира тоже заметила ухмылку демона. Она же раскаялась перед нами, и мы её простили! Почему высшие существа считают, что лучше всех знают о нас и наших судьбах? Да, у меня у самой в голове записаны миллион людских имён, и всех их я знаю наизусть, хотя в упор не понимаю, зачем нужна эта информация, но ведь я не пытаюсь только по одному их виду сказать, куда следует отправить душу.

— В тебе больше крови демона, правильно? — спросил ровным тоном Корин, и Кира послушно кивнула.

— Всё верно.

Долгие два часа раздавались споры и вопросы в сторону Киры, и она отвечала на них. То со страхом, то с неуверенностью, то с тоской в голосе.

Адрамалех всё время пытался показать Киру со стороны, которая непростительна демонам. Его можно было понять, ведь подруга нарушила один из самых главных и строгих законов Ада, а потому, хотя бы из принципа, он горел желанием свергнуть её вниз. Сидриил же, в свою очередь, говорил о достоинствах и хороших поступках, что она успела совершить за столь короткую жизнь. Корин взвешивал все за и против.

В то время, как суд говорил, на чаше весов появлялись маленькие чёрные и белые светящиеся сферы — поступки Киры. Ирамитас решал спорные вопросы, и после них на чаше появлялась ещё одна сфера.

Под конец их спора весы выровнялись, и теперь над ними завис один поступок, что переливался чёрным и белым. Предательство во спасение. Глаза Киры уже сверкали от счастья, но проблема в лице последнего поступка всё омрачила, и она тут же виновато вздохнула, понимая, что не обойдут её мучения.

— Предала своих друзей, умерла непростительно быстрой смертью. Ты же понимаешь, что тебе путь один? — ухмыльнулся Адрамалех и злобно оскалился.