Страница 112 из 132
— Покаяться? Но… в чём? — непонимающе глянул на грех мой друг и даже встал с кровати.
— В своём грехе, милый. Ты же видишь, как я убиваю твоих друзей, делаю из них неспособных думать существ, буквально ослепленных мною. Вспомни момент, когда из-за твоей зависти кто-то пострадал, — произнесла девушка. — Времени у тебя, если хочешь, до рассвета. Потом я уйду, и ты не очистишь свои крылышки.
Зависть усмехнулась.
Буквально с минуту Рик думал над её вопросом. И с каждой секундой, с которой он осознавал ошибку, его глаза становились всё печальнее и злее. Он знал, о чём она говорит, но не мог поверить, что придется признаваться в этом.
— Он сам виноват. Попался под горячую руку, — пробурчал Рик, а Зависть лишь усмехнулась.
— Если ты просто расскажешь свою историю, не осознав ошибки, я не смогу даровать тебе прощение, — она глянула на свои когти и будто бы специально принялась стучать в такт секундам на настенных часах.
Стук-стук-стук…
Этот момент казался самой настоящей вечностью, ведь я абсолютно не понимал, что именно скрывает от нас Рик и чего он не хочет выдавать. Видимо, секрет был настолько ужасен, что даже этот стук вывел его не в первые пять минут.
— А тем временем до рассвета буквально час, малыш, — улыбнулась Зависть, — неужели ты не…
— Ладно! — вскричал Рик, поднимая руки так, будто попросил грех остановиться. — Ладно. Я расскажу и покаюсь. Меня это гложет до сих пор. Джек, я тебе расскажу, потому что она-то наверняка знает, но пойми меня, я был мелким и не понимал, что делаю, — сказал он, после чего вновь вздохнул. — Когда мы учились ещё в Раю, в моём классе был мальчишка. Я учился в смешанном: с ангелами вместе. Так вот, все его слушали, любили, даже лидером называли. Он был таким, каким смертные видят ангелов: справедливость и строгость даже с юного возраста светились в его взгляде, а поступки являлись настолько правильными, что даже учителя поражались такому. Предвещали ему славу, место в Совете рядом с архангелами. Меня же недолюбливали. Я был не то чтобы изгоем, но и популярным нельзя назвать. Средне. Как-то раз в классе проводили мероприятие на тему райского оружия, а я в нём разбирался и очень хорошо. Наверное, это был один из немногих предметов, по которому у меня были одни только отличные оценки. В общем, для этого мероприятия нужен был доброволец, который смог бы участвовать в спарринге с Варахиилом. Мне безумно этого хотелось. От класса вышли два добровольца: я и наш ангел. Естественно, примером мог быть только один ученик. Ну, и общим голосованием класса выбрали не меня. Я был тогда так зол, так завидовал ему, что именно он должен будет участвовать в этом бою. Мне буквально крышу снесло! Тогда я дождался конца уроков и, когда стемнело, — Рик перевёл дух и прикрыл глаза, — напал на ангела. Я ему порезал крылья, раны были не то чтобы самые серьёзные, но и легкими с трудом назвать можно. В общем, летать он не мог. Так что на мероприятии от класса участвовал именно я. Тогда у меня был триумф. Совесть даже не грызла, но после я увидел другое: на меня в классе не начали обращать больше внимания, я не встал где-то у верхушки. Я ещё больше потерялся среди толпы. Ребята начали ходить к нему в гости, спрашивать, как у него самочувствие. Тогда я понял, что поступил плохо, но ещё хуже стало тогда, когда после выписки он сказал, что больше не сможет летать. Видимо, я задел у него какую-то важную часть на крыльях, которая так до конца и не смогла восстановиться. И да! Я каюсь, чёрт возьми, что был таким уродом! — крикнул он, вскакивая с кровати и глядя на девушку, что с удовольствием слушала эту историю. — Я был ослеплен завистью! Думал, что если устраню его, то так будет лучше! Но нет! Ничего лучше не стало! Мне стало только тяжелей, и сейчас я полностью раскаиваюсь и говорю, что абсолютно не желал никому зла!
На последнем предложении Рик с яростью ударил кулаком о стену и с горящими глазами посмотрел на Зависть, которой, видимо, его слова были, как коту сметана. Она упивалась ими, видя, как ему самому было плохо от этих воспоминаний.
— Смертные говорят, что очищение проходит через боль, и сейчас ты на собственном примере доказал это. Дай руку, — попросила она, протягивая свою ладонь к Рику.
Тот послушно сделал то, что она сказала, и вскоре её длинные когти оцарапали его предплечье, оставляя неглубокие раны.
— Это тебе на память о том, как бывает губительна и больна зависть, — пояснила она и вновь превратилась в чёрную жидкость, что выплеснулась в окно.
На следующее утро все уже были в состоянии ехать дальше, а я всё видел, как в глазах Рика поселилась печаль от своей же ошибки, о которой ему напоминали четыре пореза от когтей на предплечье.