Между Раем и Адом

— Ты как? — спросила Эмми, садясь рядом. — Сегодня утром отец очень грубо отзывался о тебе. Днём я хотела подойти, но Катрин запретила и не подпускала к комнате. Сейчас они все уже уснули. Прости, что не смогла прийти раньше, — извинилась девочка и опустила взгляд в пол.

Эмми действительно переживала за то, что не смогла увидеть меня ещё днём. К сожалению, в нашей семье не слишком приветствуется поддержка в мою сторону. Да я и не удивилась бы, если отец только и надеялся на то, чтобы Аластор меня убил.

— Ничего страшного, рыжик. Не переживай. — Отмахнулась, —  просто очень серьезно провинилась, и в Аду наказали. За дело, если честно. — Я взяла маленькие ручки сестры в свои и глянула в голубые глаза.

В них сияла такая чистота и вера в добро, что в душе зародилась мысль о том, что мне не хочется, чтобы она брала с меня пример. Нельзя ей в Ад.

Минуту спустя я решила высказать мысли вслух:

— Никогда не бери с меня пример, если хочешь вырасти хорошим воином и ангелом. 

— Катрин тоже так говорит, — задумчиво проговорила Эмс, отводя взгляд в сторону.

На пару минут мы замолчали. Думаю, в этот момент наши с сестрой мысли были похожи, ведь впервые мы с Катрин сошлись мнениями.

Параллельно с этим в мыслях проскочила одна отвратительная вещь, которая наверняка через полвека окажется правдой. Живя рядом с Катрин и проводя с ней куда больше времени, Эмми наверняка когда-то действительно станет такой же. Она поймет, что демоны — истинное зло, против которого надо бороться, отвернётся от меня и тоже будет ненавидеть. Конечно, произойдёт великое чудо, если Эмми сохранит в себе бесконечную доброту к миру и станет таким ангелом, которых рисуют смертные. А ведь она так похожа на маму. Может и выйдет, что характером пойдёт в неё?

 Повисшее между нами молчание прервала Эмс. Она положила маленькую ручку мне на колено и произнесла: 

— Знаешь, а я не хочу быть, как ты или Катрин. Не хочу бороться только за Рай или только за Ад. Хочу быть между. 

— Между Раем и Адом, — будто бы в трансе проговорила я, — это и есть сущность ирамитасов, как думаешь? — спросила с улыбкой.

А ведь в словах Эмми была правда. Я тоже не желала быть ни за Рай, ни за Ад. Конечно, подземное царство мне прельщало больше, но ведь и в Раю есть что-то хорошее. Что-то такое, чего никогда не будет в Аду. Там нет дивных пейзажей, нет невероятных закатов и рассветов. Если отвлечься от всех мыслей и полететь на самые окраины, где начинаются бесконечные сады, то ты буквально чувствуешь, как на душе становится легче. Пропадают все печали, уходит гнев. Хочется жить, летать, мечтать.

— Да, наверное, ты права, — сказала Эмми и сладко зевнула.

Кажется, она уже хотела встать с кровати, чтобы пойти к себе, но после решила спросить. Очень тихо так, опустив глазки в пол.

— Можно я сегодня посплю у тебя? Мне одной просто страшно. 

На моих губах появилась улыбка. «Прошу, малышка, никогда не взрослей» — мысленно попросила, а вслух ответила:

— Да, почему нет? Только с утра уйди пораньше, чтобы отец с сестрой не заподозрили, что эту ночь ты провела в комнате самого страшного и злого существа в этом доме, — засмеялась я и взъерошила и без того лохматые волосы сестры. 

Несмотря на спокойствие, что дарила мне Эмми, лежащая под боком, спалось, откровенно говоря, крайне плохо.

Во сне я пыталась убежать от Аластора, спрятаться, но ноги наливались свинцом, а веки буквально слипались, не давая и шанса увидеть дорогу. Каждый раз наталкивалась на тупик, а хищный голос палача звучал всё ближе и ближе, будто бы подкрадывался со спины, как бы быстро не пыталась бежать.

К счастью, это всё прервали яркие утренние солнечные лучи.

Немного поворочившись, я, всё же, открыла глаза и повернула голову вбок. Как и ожидалось, Эмми уже не было рядом. Скорее всего она убежала к себе с рассветом, а может, когда услышала первые шаги в коридоре.

Сев на кровати, я прислушалась к телу. Вроде оно перестало ныть. При ближайшем рассмотрении оказалось, что шрамов почти не осталось, разве что пару штук. Вызвав крылья я их осторожно осмотрела. Пара серьезных, но затянувшихся ран. Наверняка будет тяжеловато летать, но не до рези в глазах.

Надев школьную форму — чёрную блузку и такого же цвета приталенную юбку в пол, — я направилась в столовую.

Пока шла по длинному коридору, что простирался от моей комнаты вправо, всё думала о том, что же мне скажет отец.

Конечно, ни в одном из вариантов я не слышала чего-то приятного. Так-то мои ожидания заботы и ласки от него уже давным-давно канули в небытие. Пришло смирение и признание, что всё это направлено больше на Эмми с Катрин, но никак не на меня.

Поворот налево, лестница вниз. Спустившись по ступенькам, я свернула вновь налево, почти что за лестницу и, пройдя ещё пару метров, оказалась в столовой.

Светлая комната озарялась сотнями лучами солнца, проходящими сквозь витражи на окнах и рисующими на стенах причудливые узоры. Если не задумываться об окружающем интерьере, то можно даже решить, что кто-то решил позавтракать в самой церкви.

За столом, расположенном в центре, уже сидели отец, Катрин и Эмми.