Пора в отпуск

– Вам достаточно?

– Да! Ставьте «уд»! – чуть не кричит Оля.

Иванова задумчиво листает её зачётку.

– А ведь вы отлично сдали сессию. И предыдущую. Жалко портить такую зачётку. Давайте-ка встретимся в конце лета. Вы пока подтянете предмет, да и Серёжа вам поможет. Он великолепный студент и будет хорошим специалистом. А пока «неуд».

– Не надо! – пищит Оля. – Вы же хотели «уд». И Серёжа вас просил.

– Вот именно. Серёжа, – наставительно говорит Иванова. – Вот представьте, создадите вы ячейку общества, заживёте вместе, будете вечером на кухне чай пить и разговаривать. Вы – медик, он – экономист. Так если вы так плохо знаете экономику, какие же у вас будут общие темы для бесед?! Нет. Ради вашей будущей семьи – потрудитесь летом.

И ставит Оле «неуд». Оля вышла из кабинете злая, как тысяча проверяющих санстанции.

– Ну что? – подскочил к ней Сергей. – Получилось? Поехали отмечать?

Оля с ненавистью посмотрела на возлюбленного. И Сергей понял, что в ближайший месяц ему точно ничего не обломится.

К слову, экономику Оля сдала в августе на «хорошо». А мне повезло. Я списал!

Перезагрузка

От огромных зарплат в отечественной медицине наши доктора сходят с ума, бесятся с жиру и увлекаются какими-то непонятными вещами. Кто в гараже колёса меняет, кто в палатке печеньками приторговывает, кто БАДы распространяет. А некоторые вообще, прости Минздрав, из медицины родной уходят, клятву Гиппократову предают и начинают всякой ерундой заниматься, с хлеба на воду перебиваясь. Короче, развлекаются, как только могут. Вот автор, например, книжки пишет.

У одного моего знакомого бактериолога есть замечательное хобби, в свободное от основной работы время он устанавливает окна. Пластиковые, деревянные, какие закажут, такие и устанавливает (Серёжа, с тебя процент за рекламу).

Как-то позвонили ему, надо два окна в квартире поменять. На кухне и в комнате. Заказ хороший, окна недешёвые. Поехал замеры делать. Квартира как квартира, судя по запаху нафталина и пыльным углам, живёт в ней кто-то сильно в возрасте, но на замерах за хозяина дядька лет пятидесяти. Обсудили заказ, договорились о дате установки.

Через некоторое время приезжают с напарником уже с окнами. Дверь открывает бодрый дед в пиджаке с орденскими планками.

– Окна к вам? – спрашивает Сергей.

– Ко мне, ко мне, – кивает хозяин. – Дети подсуетились, подарок на девятое мая приготовили. Заносите.

Сергей с напарником окна занесли, работать начали. Пока старые рамы демонтировали, осмотрелись неспешно. Повсюду по стенам портреты деда в мундирах и орденах, один даже маслом писаный. Да и квартира, несмотря на то, что старенькая и неухоженная, зато в центре, в добротном сталинском доме, под окнами метро. Видно, в своё время дед большим человеком был.

Первые часа два дед суетился. То водички принесёт, то чаю заварит, то покурит в дыру вместо форточки. Истории какие-то рассказывает, работой интересуется, участвует, в общем. Про детей расспросил, про работу, про образование. Посетовал, что доктора вместо лечения граждан окна устанавливают, мол, при Никите Сергеевиче, да при Леониде Ильиче такого отродясь не было. А уж при Иосифе-то Виссарионовиче и подавно… Ещё через час устал, ушёл в другую комнату и затих. Серёжа пару раз его проверить ходил. Мало ли, разволновался старый человек от такого события, как ремонт оконный, может, с сердцем что приключилось, может, пора Скорую вызывать? Серёжа по основной профессии всё-таки доктор, человек гуманный.

Да всё в порядке вроде. Дед просто спит. Пульс ровный, дыхание ритмичное. Ну и не стали хозяина дёргать по пустякам. Одно окно поменяли, потом второе. Мусор подмели, в пакеты собрали, старые рамы в подъезд вынесли. Пора хозяина будить, чтобы работу принимал.

Заходят в комнату. Дед, как был в пиджаке с орденскими планками, так и полулежит в кресле, сопит да рулады носом выводит. Серёжа осторожно трогает его за плечо.

– Дед, а дед, принимай работу.

Хозяин приоткрывает мутные со сна глаза, непонимающе смотрит на работников и вдруг начинает истошно орать. Серёжу аж в коридор от крика вынесло.

– Дед, ты чего кричишь?

– Воры! Грабители! Убивают!

– Да кто ж тебя убивает? Мы окна тебе ставили!

– Какие окна, убивцы?! Я вас сейчас сам порешу, я в КГБ всю жизнь отработал! Где мой наган наградной?!

И по полкам шарить начинает, наган искать.

– Дед, да сын же твой окна заказал, ты ж нам сам помогал, чай приносил, истории рассказывал!

– Вы мне мозги не пудрите! – ревёт дед. – Я вас сейчас к стенке.

А в дверь уже соседи стучат. Спрашивают, не вызвать ли милицию. Сергей с напарником и рады бы с квартиры сбежать, да инструмент повсюду разложен, бросать жалко. Да и кто знает, чем история потом обернётся. Законы в Беларуси такие, что сидеть потом долго придётся. Надо на месте разбираться. Пока дед наган искал, позвонили его сыну.

– Понятно, – отвечает тот. – Опять дед таблетки свои забросил. Вы там держитесь, я через полчаса буду.

А как держаться? В дверь уже взвод ОМОНа ломится, в комнате дед наган отыскал, теперь патроны ищет. Между двух зол выбрали меньшее – открыли дверь и милиции сдались. Положили их лицами в пыльный ковёр и разбираться начали. К счастью, факт замены окон был налицо, да и наряд на работу со всеми подписями и печатями служителей закона успокоил. А там и сын деда подоспел.

Долго потом извинялся, заплатил сверху прилично, наган у деда отобрал.

Серёжа с тех пор к окнам поостыл. Другое хобби себе нашёл. Преподаёт сейчас в медицинском университете. По сравнению с окнами – чепуха, конечно. Но обещают, как диссертацию защитит, сразу зарплату ему аж на пять процентов поднять. Заживёт тогда.

Полиглот

Поехали мы с женой как-то в соседнюю страну. В ту, где холодное море, песчаные дюны, сосны и вкусные драники, которые оценит даже коренной белорус. Погуляли по старинным узким улочкам города, проголодались и сели на террасе кафешки этих самых драников вкусить. Сидим, прохожих разглядываем, заказ ждём. И тут у жены телефон звонит. Работает она в международной транспортной компании. Вот заказчики и не дают покоя даже на выходных. Как всегда где-нибудь в Падуе застряла фура, а без Юльки они ничего решить не могут.

Жена уходит в мир транспортных перевозок, а я вдруг слышу за спиной что-то занудное по-английски. Поворачиваюсь. Стоит мужичок потрепанного вида и просит что-то, судя по интонации. А я английский в школе плохо учил. Лондон из зе кэпитал, это помню. И больше ни в зуб ногой. Под пытками спроси, чем Презент Континиус от Индефинита отличается – помру, но не скажу. А человеку, видимо, помощь нужна.

Тут заказчик по телефону Юльку достал, и она выдала ему длинную фразу на итальянском. Мужичок тут же почти без запинки переходит на итальянский. Тон у него не меняется, но на языке Адриано Челентано звучит жалобнее.

Жена делает страшные глаза и отворачивается. Я обращаюсь к мужичку.

– Слушай, дорогой, я и рад бы помочь, но не понимаю тебя.

Мужичок делает секундную паузу и тут же продолжает по-русски:

– Попал в тяжёлое положение, помогите Христа ради.

Дал я ему пару монеток. Мне языки так и не дались, а он вон как шпарит. Талант надо поддерживать.

Стоматологические ужасы

Я до дрожи в коленках боюсь стоматологов. И мне не стыдно, ничуточки. Я так их боюсь, что после медучилища поступал на стоматологический факультет. Не поступил, ну и хорошо, а то мучился бы сейчас на нелюбимой работе. У меня есть несколько знакомых стоматологов, среди них милейшая девушка Ира, которая в жизни очень мне нравится, и если бы она не была женой моего друга, то я бы… Но стоит Ире надеть кошмарную маску и прозрачные защитные очки, склониться надо мной с орудием пыток в руке – стоматологическим буром, как душа моя уходит в пятки. Наши отношения пережили одну лёгкую пломбу. Больше я Иру так близко к себе не подпускаю.