Страница 130 из 130
Состоялся консилиум из специально подобранных врачей и вскрытие. Причина смерти -- склероз сердца. Это заключение вызывает сомнение, даже недоумение, ибо у отца было здоровое сердце. За два дня до кончины, 23 января, отец в разговоре со своей сестрой Еленой Владимировной, провожая ее до двери, смеясь, говорил: "Самое здоровое в моем организме -- это сердце!" [...]
Предполагаю, что последняя тщательно подобранная доза специально рассчитанных "лекарств"-ядов, данных врачом Левиным утром, днем стала действовать. Отец почувствовал себя настолько плохо, что прервал работу в Совнаркоме, чего раньше никогда не делал. В эти критические часы и минуты Максимов, Левин и другие участники акции внимательно следили за каждым шагом отца, точно выполняя данную им инструкцию''.
12. Частично опубликовано в кн. Троцкий. Портреты революционеров, с. 75-76. О просталинской позиции Горького в литературе писалось очень много. О том, насколько искренен был Горький в своей поддержке Сталина -- говорить труднее. По крайней мере один исследователь считает, что Горький по отношению к Сталин был настроен критически. И поскольку выдвинутые автором доказательства основаны на "тайнописи" в произведениях Горького, остановимся на его аргументах. Отметим сразу же факт, который следует считать доказанным: использование в литературном произведении в тридцатые годы слова "сталь" или "железо" почти всегда могло трактоваться как намек на Сталина. В книге "Анаграммы как явление языка" А. В. Пузырев пишет:
,,Все вышесказанное сразу же представилось автору этих строк, когда он "споткнулся" на стечении двух разделенных запятой слов "стали, но". Перед ним встал вопрос: откуда эти слова М. Горького? Поиски привели к статье "Ударники в литературе". Эта статья М. Горького впервые увидела свет 21 мая 1931 года в "Ленинградской правде", в бытность С. М. Кирова 1-ым секретарем Ленинградского обкома ВКП(б). Порицая "недорослей из пролетариата" и утверждая, что ударник -- это, кроме всего прочего, "человек, который пытается и умеет рассказать" (т. е., очевидно, владеет языком и чувствует все его оттенки? -- А. П.), М. Горький наставляет: "Вот, подумайте-ка о значении той силы, которая позволяет человеку оформлять материю, не имеющую формы, и одновременно оформлять словами процесс преодоления сопротивления материи. Тут есть над чем подумать и есть что изобразить, потому что ведь речь идет о борьбе социалистически организованной воли не только против упрямства железа, стали, но главным образом о сопротивлении живой материи, не всегда удачно организованной в форму человека".
Самое любопытное в том, что восстановление в тексте имени "Сталина" проясняет туманность выражения и делает фразу более понятной, ср.: "Вот, подумайте-ка о значении той силы, которая позволяет человеку оформить материю, не имеющую формы, и одновременно оформлять словами процесс преодоления материи. Тут есть над чем подумать и есть что изобразить, потому что ведь речь идет о борьбе социалистически организованной воли не только против упрямства железа Сталина, но главным образом о сопротивлении живой материи, не всегда удачно организванной в форму человека".
[...] Но что именно "изображает" писатель? -- Борьбу "социалистически организованной воли" против упрямства железа Сталина, а также "сопротивление живой материи".
Одна из частей предложения: "...о сопротивлении живой материи", -может получить по крайней мере два толкования. Если считать слово "материи" употребленным в родительном падеже (сопротивление кого? чего? чье? -материи), то речь идет о сопротивлении со стороны "живой материи, не всегда удачно организованной в форму человека". При таком подходе в контексте чувствуется определенная самооценка со стороны писателя, не решившегося выступить против Сталина открыто.
Но если слово "материи" считать употребленным в дательном падеже (сопротивление кому? чему? -- материи), -- и это прочтение представляется более точным -- то речь идет уже о сопротивлении Сталину как олицетворению "живой материи, не всегда удачно организованной в форму человека". При таком подходе М. Горький относит себя к представителям "социалистически организованной воли", борющимся с "упрямством железа Сталина". А помогает писателю в этой борьбе "сила, которая позволяет человеку оформлять материю, не имеющую формы", т. е. язык, о значении которого он и предлагает подумать в начале абзаца [...].
Узнал ли Сталин о зашифрованности своей фамилии в статье М. Горького "Ударники в литературе"? Позволим себе предположить, что нет: статья была полностью перепечатана в книге М. Горького "О литературе: Статьи и речи (1928--1936)", вышедшей в 1937 году, после смерти писателя, а затем -- и в его собрании сочинений''(А. В. Пузырев. Анаграммы как явление языка. Опыт системного осмысления. Москва -- Пенза, 1995, с. 308-313).
Вопрос о смерти Горького и его сына обсуждался также в интервью с внучками Горького (Мы так и не знаем, кто убил дедушку. -- Московский комсомолец, 18 июня 1997 г.). Летом 1992 года с докладом на тему о смерти Горького выступал в США Вяч. Вс. Иванов (симпозиум "Литература и власть", проводившийся в Норвичском университете; доклав В. В. Иванова "Почему Сталин убил Горького?"; заглавие написанной на основе доклада статьи, вышедшей в 1993 году: "Загадка последних дней Горького"). Этой же проблеме посвящена статья Мороза "Максим Горький и политика генеральной линии ВКП(б)(АИГН, ящик 210, папка 17).
13. См., например: Кончина. Из воспоминаний А. Л. Мясникова, участника консилиума у постели И. В. Сталина. -- Литературная газета, 1 марта 1989 г., No 9 (5231). Публикация Л. Мясникова.