Страница 82 из 116
Чеора та Росвен что-то для него значила, это понятно, но вот что? Может ли быть, что ребенок, которого она носит…
Впрочем, Темери совершенно не зачем это знать. Тем более, едва оказавшись внутри, Энайтери распахнула плащ и попыталась укутать им свою спасительницу. Отчасти ей это удалось. Темери обняла девушку в ответ — так было теплее обеим.
Чеор та Хенвил захлопнул дверцу и кажется, запрыгнул на козлы рядом с возницей.
Теплые живые руки еще вчера незнакомой девушки, девушки, которую им с Ровве удалось отнять у пожара. Темери шептала что-то ободряющее и тихонько гладила ее по спине, стараясь утешить. Говорят, беременным вредны сильные переживания. Да Темери и саму это успокаивало. Не будь рядом чеоры та Росвен, ей было бы намного хуже. Она вспомнила зимний лес, обледенелую елку и ощущение абсолютного одиночества, от которого невозможно укрыться, и присутствие ифленца не сглаживало его, а делало только острее и безнадежней.
Если бы это повторилось с ней наяву…
Да, было бы хуже.
Карета остановилась. Шеддерик открыл дверцу, щурясь, заглянул внутрь.
— Приехали. Чеора та Росвен, сможете идти? Я помогу.
— Где мы? И почему вы… как вы узнали?
— Потом. Все вопросы — завтра. Выходите. Вы тоже, рэта.
Они выбрались из кареты — как два продрогших и уставших ребенка, доставленных в приют. Темери сжала пальцы своей спутницы, стараясь ее ободрить, и почувствовала ответное пожатие.
Маленький дом с красной крышей, палисадником и высоким крылечком ей сразу понравился. Таких домов она не видела с тех времен, когда они со Стариком бродили по южным городкам Танеррета: вроде и не городской особняк, и не деревенский дом. Что-то среднее, маленькое и наверняка уютное.
Затем чеор что-то сказал кучеру, и тот умчался.
Шедде сам отворил двери. Взял под руку Энайтери, несмотря на вялое сопротивление, повел внутрь. Темери, делать нечего, вошла следом.
Действительно, почти деревенский дом: прихожая, дверь в кухню. Из нее — в просторную комнату, которую, тем не менее, было бы неправильно называть залом. За ней — еще комната. Шеддерик зажег свечи в подсвечнике, пропустил туда Энайтери.
— Раздевайтесь и ложитесь в постель. Скоро приедет доктор и вас осмотрит. Рэта…
— Чеор та Хенвил, — звенящим голосом сказала вдруг Энайтери, — Я знаю, что вы обо мне думаете, но вы должны меня услышать. Рэта Итвена меня спасла. Слышите? Если бы не она, я бы сгорела заживо!
— Из-за чего возник пожар? — поморщился Шеддерик — Старые печи? Этот дом давно требовал ремонта.
Теперь уже Темери возмутилась:
— Это был поджог! Энайтери связали и ударили по голове. И вы что же, не видели, что двери были заперты снаружи?
Шеддерик резко обернулся, наставил на Темершану палец и грозно спросил:
— А вы? Какие демоны вас вообще загнали в этот дом? Что вы там забыли? И почему не сказали мне?
— Я получила письмо из монастыря. От одной из сестер. Она написала, что это важно и оставила адрес для встречи. Но письмо осталось в доме, вы не сможете проверить, говорю ли я правду. Я не думала, что нахожусь под арестом!
Темери отвечала, а сама думала только о своем разорванном подоле и еще о том, что наверное, это приключение скрыть от общества не удастся.
Она же вся в саже.
И конечно, не успеет выйти к завтраку вместе с Кинриком.
— Вы должны были предупредить хотя бы наместника.
— Но я же написала ему письмо. И передала. И служанку с собой взяла, и сказала Шионе, куда и зачем еду.
Трудно было придумать больше предосторожностей, особенно если учесть, что ни одного брата, ни другого, быстро отыскать не удалось.
— В пригород на встречу с пресветлой сестрой? Это адрес? Темершана, откуда у вас привычка рушить мои планы?
— Я не собиралась попадать в пожар! — Снова возмутилась она. — И была уверена, что вернусь еще засветло, и моя отлучка никого не потревожит.
— Так почему же не вернулись?!
— Из-за меня! — слабым голосом добила его неловко пытающаяся расшнуровать платье Энайтери. — Я… захотела познакомиться с рэтой поближе и… попросила остаться.
— Вы меня с ума сведете. Обе. — Признался Шеддерик, но тут в дом ворвался еще один человек. Крайне встревоженный, если не сказать — испуганный.
Темери поспешно отступила под напором ярости наместника. Но отступать было особенно и некуда — комнатка-то крошечная, помещаются кровать да окно.
— Вы! Что вы с ней сделали? — Кинрик схватил Темершану за плечи и сильно встряхнул. — Где Нейтри?
— Нейтри? — растерялась Темершана.
Имя ей было незнакомо.
Кинрик закрутил головой, увидел Энайтери и выдохнул с таким облегчением, что в этот момент исчезли всякие сомнения, о ком это он.
Он выпустил Темершану, обернулся к кровати и осторожно заключил Энайтери в объятия.
Темери смотрела, как наместник, наплевав на присутствующих, целует ее лицо и волосы, как повторяет какие-то теплые слова, гладит плечи. Все вставало на свои места — и странный, как-то мгновенно выросший интерес Энайтери — Нейтри — и к ней самой, и к событиям при дворе наместника. И попытка спрятаться за городом…
Но если хотели убить именно Нейтри… то нужно искать, кому это выгодно. А кому, кроме самой Темершаны? Но это глупость, она же тоже должна была сгореть в этом пожаре…
Нет, мысли путались. Не осталось ни одной связной мысли.
Она попробовала осторожно выскользнуть из спальни мимо Шеддерика — не тут то было. Он вышел следом и уже без нажима, хмуро, спросил:
— Вы не знали? Когда ехали туда, вы не знали кто такая Нейтри?
— Нет. — И тут ей пришло в голову кое-что еще. — Но вы-то знали. И все равно устроили нашу свадьбу!
— Да, я не самый добрый и романтичный в мире человек и иногда руководствуюсь не зовом сердца, а интересами страны. Что вы там говорили про поджог?
— Ее ударили и связали. И оставили в горящем доме. Ее нарочно хотели убить.
— А вы?..
— Я даже не слышала, как все началось. Проснулась от жары. Удивительно, как вообще смогла ее найти.
— А искали? Впрочем, о чем я спрашиваю. Удивительно, что слуг не помчались спасать…
— Было поздно. Первый этаж уже горел, не спуститься. А заваленные двери я увидела, когда мы бежали к карете. Так что это ее хотели убить, а не меня. Скорей всего, даже не знали, что в доме есть гости.
— Понятно. Гун-хе, наконец-то!
Дверь отворилась, впуская троих гвардейцев, южанина и высокого незнакомого Темери мужчину с увесистым чемоданчиком в руках.
— Доктор, — сразу определил Шеддерик, — следуйте за мной.
Он постучал в дверь, наместник впустил доктора, сам вышел в гостиную. Темери старательно на него не смотрела. А наместник — посмотрел. И увидел то, чего не замечал Шеддерик — и разорванную рубаху и сажу на лице, и ссадины на руках, которые уже саднили, но пока — терпимо.
— Я прикажу приготовить теплую воду и платье, — сказал Кинрик. И попрошу кого-нибудь из слуг вам помочь.
Темери кивнула. Теплая вода, это то, о чем она сейчас не смела и мечтать. Но Шеддерик непреклонно возразил:
— В замке. Вас обоих не должны хватиться, так что сейчас вы вернетесь в замок. Здесь вас ни в коем случае не должны видеть. Рэта, мне нужно задать вам еще несколько вопросов.
Темери, за невозможностью наблюдать за наместником, скользнула взглядом по лицу чеора та Хенвила. И… узнала и выражение лица, и эту интонацию. И эти коротенькие, словно порезанные на фрагменты фразы.
Резко расхотелось и спорить и возражать. И уж тем более — пытаться отвлечь его от наметившегося плана действий.
— Конечно.
— Кто знал, что вы собрались ехать именно по этому адресу? И сколько собираетесь там пробыть? И еще важно, когда вы сами-то решили ехать в усадьбу Вастава?
— Вельва принесла письмо позавчера вечером. Но вскрыла я его только на следующий день, а значит и адрес узнала тогда же.
— Так, хорошо. Письмо до того не вскрывалось. Как оно было написано, на какой бумаге?
— Да на обычной темной бумаге. Монастырь не тратит деньги на тисненые белые листы.