Невеста наместника

Наместник напомнил, что глава тайной управы отправился в город вместе со своим помощником, так что по идее, южанин сам должен был лучше знать, где его искать. Не утратив природной невозмутимости, Гун-хе отдал своим подчиненным еще несколько распоряжений и, принялся с пристрастием расспрашивать Кинрика о том, по каким улицам пройдет свадебная процессия и у какой именно божьей крепи остановится.

Служительницам Ленны Кинрик отдал три здания в городе, одно уже стало известно как центральный храм Золотой Матери, и именно там должен был свершиться свадебный обряд. Сестер уже предупредили и получили однозначный ответ, что они готовы встретить наместника и его невесту возле купелей.

Все эти события, сменяя друг друга, проносились мимо Темери в виде тех самых, спешащих успеть до бури матросов, и она вдруг поняла, что участвует в происходящем с каким-то даже удовольствием. Кинрик, переставший морщить нос при каждом взгляде в ее сторону, перестал и пугать. А сейчас, когда им приходилось все делать слаженно, быстро, а главное — вместе, он ей даже нравился.

Впрочем, разбираться в себе было некогда, и Темери лишь заразилась от него лихорадочной, нервной, но почему-то веселой спешкой.

Ее даже не расстроило, что Вельва куда-то задевала подаренные наместником туфельки. Подумаешь! Под длинным платьем все равно не видно, что у нее на ногах.

Начало светать, Шеддерика все не было, а в цитадели, кажется, уже не спала ни одна живая душа. Многие товарищи Кинрика решили сопровождать жениха и невесту. Среди малькан такие желающие тоже нашлись…

Когда солнце показало край над горизонтом, ждать дальше стало и опасно и бессмысленно. Все было готово. И все были готовы.

Идти к храму предстояло пешком, так что рядом с Темери помимо Кинрика все время были люди Гун-хе. Одетые в цивильное платье, они все равно были легко узнаваемы — по сосредоточенным лицам и еще по тому, как они внимательно вглядываются в лица встреченных людей.

Таковых было внутри крепостной стены мало: кто-то спал, а кто-то уже успел присоединиться к процессии.

Впереди — гвардейцы при полном параде. Далее — знатнейшие дворяне Ифлена.

Потом — Кинрик и Темершана. Рядом с ними, по идее, должны были двигаться родственники. Но таковых немного нашлось, так что там оказались компаньонки Темершаны и друзья Кинрика, сотрудники тайной управы и почему-то невозмутимая чеора Ольтра та Роа вся в черном бархате и в брильянтах размером с чаячье яйцо.

Дальше — снова военные, а за ними уж — все желающие. Чем больше, тем веселее!

У ворот процессия замерла.

Сердце Темери забилось быстрее: получится? Услышат ли в толпе герольдов? Удастся ли переломить гнев толпы, превратить его из гнева в облегчение, а из облегчения — в радость?

За воротами раздался гул десятков возбужденных голосов. Если что-то пойдет не так, ворота не будут открыты.

Ну, что там? Как?!

Закрутились, поворачиваясь, старинные колеса. Ворота начали расходиться в стороны, а решетка перед ними уже много лет как была поднята — механизм сломался еще при власти рэтаха.

Щель наполнилась светом, косой луч, расширяясь, лег на каменную мостовую.

Вот, наконец, дорога была свободна. Когда они с Кинриком подошли к воротам, Темери смогла оценить, что там происходило. Гвардейцы выстроились в плотное оцепление вдоль моста. И за их спинами действительно толпились люди — много. Горожане, в основном мальканы. Больше, конечно мужчин, но были и женщины. Темери различила даже несколько любопытных детских мордашек.

При виде нее толпа снова разразилась громким приветственным криком, раздалось даже несколько выстрелов в небо. Вспугнутые чайки взвились над домами.

Темери знала, что на крышах прячутся стрелки Гун-хе, да и в толпе тоже есть его люди, но это ничуть не мешало насладиться триумфом: они в кои-то веки приняли верное решение! Все получилось. Осталось только довести дело до конца.

Улица вела к мосту и вдоль нее всюду ждали люди. Они махали в приветствии руками, и, кажется, лентами. Или шапками? Они радовались тому, что дурные ночные вести оказались ложью и рассыпались в прах с первыми лучами рассвета.

— Как здорово! Как же это здорово! — услышала Темери рядом искренний восторженный голос Вельвы.

Путь до главного храма Ленны был недолог: в прежние времена это здание тоже принадлежало сестрам, и располагалось в центре Тоненга. Старинное, высокое, оно обладало при том большими светлыми окнами и широким двором. И все равно всех желающих вместить не сумело.

Темери все больше волновалась — где Шеддерик? Не случилось ли чего? Почему даже люди Гун-хе ничего не успели разузнать?

Кинрик уже несколько раз спрашивал, что ее беспокоит и, в конце концов, она была вынуждена признаться. Кинрик только кивнул — его беспокоило ровно то же самое.

Внутри храма было полутемно, пахло свечами и сеном, журчала вода, пополняя купели.

Незнакомые сестры в светлых переливчатых облачениях зажгли огни по краям святильни и за купелями, так, чтобы их лучи отражались в воде.

Люди расступились к стенам, по знаку старшей сестры Кинроик и Темери шагнули вперед и приняли в руки по медному кувшину. Все происходило в полной тишине, но и так каждый знал, что нужно делать.

Темери подошла к той из купелей, что была ближе к ней, и зачерпнула воды. Кинрик сделал то же самое. Воду они перелили одновременно в большую свадебную чашу. Медленно-медленно. Так, чтобы не расплескать. Потом, по знаку служительницы, опустили руки в эту «смешанную» воду.

По залу словно разлился едва слышный мелодичный звон, Темери не знала, слышат ли его другие люди, но всегда радовалась ему, как будто это был знак — Золотая Мать ее услышала.

Вода в первый момент показалась ей ледяной. Но вдруг ее ладонь встретилась там, под поверхностью с ладонью Кинрика. Их пальцы переплелись. В свете свечей стало казаться, что светится уже сама вода.

Одна из сестер подала им белое сухое полотенце. Так и не разжав пальцы, завернули их в полотнище.

Если останется заметный след от воды, брак будет счастливым. А опытные сестры по следам от рук могут угадать даже, сколько в этом браке родится детишек.

Снаружи снова пропели трубы.

Еще немного, и надо выходить. Темери разжала пальцы. Обратила внимание, что Кинрик долго не выпускает ее руку — и как-то слишком внимательно смотрит куда-то ей в переносицу.

— чеор та Гулле… Кинрик! Все хорошо?

Он нахмурился, тряхнул головой.

— Рэта Итвена… что со мной не так? Я почему-то совсем не хочу думать ни о завтрашнем дне, ни о Нейтри… сегодня.

Он поморщился, но, наконец, выпустил пальцы Темершаны.

— Устал просто. Все хорошо…

Одна сестра встала рядом с Темери, вторая — с Кинриком. Дальше во двор, где ждут остальные участники процессии, они последуют вместе. И там же, у ворот, должен их ждать Янур с ключами от «какого-нибудь» корабля.

Янур Текар в красивом темном кафтане — даже и не скажешь, что с чужого плеча — действительно стоял там. Но руки его были пусты. Зато рядом с ним, с выражением лица, достойным Гун-хе, застыл Шеддерик та Хенвил. И это в его руках была небольшая, украшенная самоцветами шкатулка.

Темери сбилась с шага, внезапно оробев.

Шедде не знал, что они задумали, не мог знать — почему, и все-таки пришел сюда и зачем-то отнял у шкипера Янура его роль. Словно хотел упрекнуть Темери в чем-то. Или это она опять себе что-то придумывает? Бессонная ночь не прошла даром, возбуждение схлынуло, и теперь мысли Темершаны прыгали, словно лесные белки, как им заблагорассудится, с одной темы-веточки на другую.

Янур был бледен, Шеддерик… Шеддерик улыбался. При том улыбался так безмятежно, что волей-неволей начнешь думать о том, куда можно надежней спрятаться, когда свадьба, наконец, закончится.

— Пусть это судно станет лишь первым в будущей армаде, — ритуальная фраза в устах чеора та Хенвила прозвучала серьезно, но в комплекте с лучезарной улыбкой вызвала еще большее желание скрыться. — И станет вам вторым домом, приносящим удачу!