Поймать ветер

— Замерзла?

Девушка неопределенно пожала плечами, опустив голову и уставившись на свои босые ноги. Статуя Молли шевельнулась и деликатно кашлянула в кулачок.

— Извините, здесь нужно заменить замок и…

— Все в порядке, — сурово оборвал ее Рэннальф. — Пойдем, Мэри, посидишь у меня.

Он поискал взглядом гостиничные тапочки, и, не найдя их, сбросил с ног кроссовки и подтолкнул к маленьким босым ступням. Мэри неуверенно посмотрела на Альфи из-под бровей, но все-таки вставила ноги в большие кроссовки и дала вывести себя из комнаты. Она правда замерзла. А еще не ела со вчерашнего дня. И была ужасно рада такому непривычному, серьезному Ральфу Уиндэму.

Мэри сидела в кресле и наблюдала за тем, как Рэннальф, расположившись за маленькой прикроватной тумбой, сосредоточенно нарезает кубиками яблоко. Его отросшие темные волосы периодически падали на глаза, и он постоянно смахивал их тыльной стороной ладони, либо просто отфыркивался.

Оставив ее в своем номере после инцидента, он снова ушел, а вернулся с ее чемоданом и тапочками. Все действия он проделал, расхаживая по гостинице в носках, но его это не смущало. Когда Мэри с опаской покосилась на дверь его ванной, он предложил оставить ее приоткрытой и пообещал не смотреть. И вот, одевшись и связав волосы в хвост, Мэри снова завернулась принесенное с собой одеяло и устроилась в кресле, поджав под себя ноги.

— Ты прожжешь во мне дыру, — невозмутимо сказал Ральф, сбрасывая кусочки яблока в пластиковую миску и принимаясь нарезать грушу.

Мэри смущенно откашлялась и отвела взгляд.

— Я так и не извинилась за угон, — пробормотала она, вытаскивая из-под одеяла руку и рассматривая свои ногти. — И спасибо. Что пришел сегодня.

Альфи пожал плечами.

— Я приходил сказать, что машину починят или завтра, или послезавтра. Если торопишься домой, будет лучше сесть на поезд.

Это была неплохая идея. Вот только Мэри чувствовала свою вину за то, что они застряли в Харрогейте, поэтому не стала бы бросать Рэннальфа.

— Я останусь. Я должна тебе за ремонт.

Груша отправилась вслед за яблоком. На смену ей пришел банан. Но Альфи не спешил его нарезать. Он замер с ножом в руке, повернулся к Мэри и вперил в нее привычно прищуренный взгляд.

— Ты мне ничего не должна, — отрезал он. — Я в курсе, что ты меня ненавидишь, но не возьму с тебя ни пенса.

Его безапелляционный тон заставил Мэри замереть.

— Я никогда не говорила, что ненавижу тебя, — тихо сказала она после паузы. — Просто считаю самоуверенным, наглым типом.

Ральф вернулся к своему занятию. Нож быстро забегал в его руках, волосы снова упали на глаза, и он снова смахнул их мимолетным движением.

— Ты быстро сделала свои выводы, — усмехнувшись, заметил он, не глядя на девушку.

Снова наступила пауза. В его словах не было упрека, простая констатация факта, но почему-то они заставили Мэри пожалеть о сказанном.

— Я помню, с каким видом ты явился в гостиную моих родителей на помолвку Шейна и Мистраль. Как ты оценивающе посмотрел на меня. Ты не представляешь, как бесит меня твой прищур!

Нож снова замер в красивых руках, а потом Ральф неожиданно тихо рассмеялся.

— Ты меня поражаешь, Мария! — заявил он, доставая из пакета виноград, упаковку орехов и шоколадку. — В тот момент я всего лишь решил, что передо мной сестра Шейна.

— Но я не похожа на Шейна! — опешила девушка. — Шейн черноволосый и черноглазый, как бабушка! А я обычная серая мышь.

Он принялся отрывать ягоды винограда с ветки и забрасывать их в миску.

— Не говори ерунду. Чтобы быть похожими необязательно иметь один цветотип. У вас с Шейном одинаковые черты лица… И я бы не стал спать с серой мышью.

В следующий момент ему в ухо прилетела подушка от кресла.

— Ты даже не помнишь, как спал со мной! — возмутилась Мэри.

Рэннальф ухмыльнулся, но продолжал делать то, что делал: сейчас он дробил шоколадку и орехи.

— Но я помню, как проснулся, — сообщил он, покосившись на Мэри и одна его бровь взлетела вверх.

Он все-таки смог вывести ее из себя. Девушка почувствовала, как начинает закипать.

— Ты самоуверенный, наглый…

— Стоп! — на нее нацелился кончик ножа. — Еще слово, и я не стану тебя кормить.

— А ты собирался меня кормить?

— А кому, по-твоему, я делаю фруктовый салат?

От удивления у Мэри отвисла челюсть. Она хотела ответить, но ее перебил стук в дверь.

— Войдите! — бросил Альфи, отрывая крышку с баночки йогурта и заливая им фрукты в миске.

Дверь приоткрылась, в проем просунулась голова Молли. Оценив зорким взглядом обстановку в комнате, она шагнула внутрь и сложила руки за спиной.

— Простите за беспокойство, мистер Уиндэм. — обратилась она, не глядя на притихшую в кресле Мэри. — Замок заменен. Но к нам приехали постояльцы, которые каждый год празднуют здесь годовщину свадьбы. К сожалению, у нас нет свободных номеров, я им сказала об этом, и они очень расстроилась. И я подумала, что, возможно, мисс Тейлор, — на этом имени она все-таки бросила косой взгляд на девушку, — могла бы переехать к вам в номер…

— Нет! — выпалила Мэри, вскакивая с кресла.

— Вам не придется платить за ночь в том номере, а мистеру Уиндэму мы сделаем скидку пятьдесят процентов, за причиненные неудобства, — закончила свою мысль Молли.

Рэннальф никак не реагировал на весь ее монолог. Он сосредоточенно перемешивал салат, а когда закончил, взял миску, подошел к Мэри и впихнул емкость девушке в руки.

— Мы согласны, — повернулся он к Молли. — Вещи я забрал, ключ, я так думаю, остался где-то в комнате. Можете идти, Молли.

Администратор кивнула и поспешила ретироваться, пока постоялец не передумал. Мэри стояла на месте с миской в руках, хватая ртом воздух от возмущения.

— Ешь салат, Мария, и не впечатляйся. Я буду спать на полу, — сообщил Альфи, натягивая джинсовую куртку и обувая кроссовки.

— Ты не имел права за меня решать!

— Зато теперь ты точно не застрянешь на два часа в ванной. Я только жалею, что идея закрыть тебя не пришла мне в голову. Счет стал бы «два-четыре».

Рэннальф ухмыльнулся и успел выйти из номера до того, как в дверь ударилась подушка.

Его не было несколько часов. Он, конечно, не обязан отчитываться перед Мэри, но все-таки ей было интересно. Сегодня перед нею предстал абсолютно другой Ральф. Не Красавчик Альфи, а именно Рэннальф Уиндэм, такой, каким его знали, скорее всего, немногие. Он не отказался от обычного себя, но тем не менее что-то в нем было от совершенно другого человека. То, с каким серьезным и даже суровым видом он прятал ее в одеяло, как не задумываясь отдал свои кроссовки и как выставил за дверь Молли, абсолютно не укладывалось в рамки его обычного поведения.

Скорее всего, Альфи ушел, чтобы не раздражаться от присутствия Мэри в комнате. Но перед этим он методично приготовил для нее фруктовый салат. Для нее еще ни один мужчина не готовил фруктовый салат. А тем более такой мужчина, которого она старательно держала на расстоянии пушечного выстрела. А еще он вызвался спать на полу. Определенно, что-то она упустила в характере Ральфа Уиндэма. Какую-то очень важную деталь.

Мэри смотрела комедию по телевизору, лежа на кровати на животе и упершись подбородком в тыльную сторону ладоней, когда дверь открылась, и Альфи ввалился внутрь с двумя плоскими коробками в руках.

— Я нашел пиццерию, — сообщил он, захлопывая дверь ногой.

Он подошел к кровати и бросил одну коробку перед носом Мэри. Подхватив с тумбы книгу Фрейда, Ральф упал в кресло, раскрыл на коленях вторую пиццу и надолго забыл о существовании своей личной ведьмы, провалившись в мир «принципа удовольствия». Первое время Мэри не могла найти себе места, постоянно меняя положение, покашливая и поглядывая в сторону мужчины. Но она ни разу не поймала на себе его взгляд. Альфи было все равно. Он каким-то образом умел абстрагироваться от внешних раздражителей, и Мэри ему завидовала. Но чуть позже она все-таки смогла на время забыть о присутствии другого человека. Комедии сменяли друг друга, и сидящий в кресле Ральф уже не представлял из себя ничего интересного. В какой-то момент Мэри просто уснула, оставшись лежать поверх одеяла.