Страница 60 из 80
Пока мы оставались в рамках "восстановительного" процесса, т. е. такого процесса, при котором, благодаря использованию существующего оборудования, цикл воспроизводства был сравнительно прост, она не дала еще особенно резких отрицательных результатов. Но уже сейчас, в период перехода к "реконструкционному" периоду, т. е. к бо
* Сравни, напр., транспортные заказы металлопромышленности. Еще год тому назад НКПС надо было заставлять давать заказы на металл. Теперь, наоборот, приходится заставлять металлопромышленность принимать заказы НКПС.
лее сложному циклу, эти отрицательные результаты начинают выявляться --прежде всего в общем недостатке у промышленности средств, необходимых для ее развертывания, и во-вторых, в недостаточном развитии (частью выявившемся уже в данном году и в гораздо большей степени намечающемся для последующих годов) тяжелой промышленности и вообще производства средств производства.
Как до сих пор промышленность выходила более или менее из положения. В основе, как уже сказано, ее калькуляции сводились к исчисле-ению себестоимости (притом во многих случаях амортизация учитывалась недостаточно) плюс минимальная прибыль. Разумеется, она несколько выходила за эти рамки, продиктованные ей нашей политикой цен, но в общем-то за счет этой прибыли могло происходить лишь небольшое развертывание, которое ни в какой степени не соответствовало темпу действительного ее развертывания, хотя бы в прошлом году - 54% против предыдущего. В известной степени помогли ей увеличение производительности труда (средняя выработка на 1 человеко-день по главным отраслям промышленности составила за 1924-25 г. 5,74 дов. руб. против 4,06 дов. руб. в 1923-24 г.),* использование так называемых неликвидных фондов и так называемое ускорение оборотного капитала, т. е. относительное уменьшение производства запасов, частью в результате рационализации процесса производства, но частью и за счет истощения. Но и этих ресурсов было недостаточно, и промышленность волей-неволей должна была ориентироваться на посторонние источники - бюджет и, главным образом, кредиты в том числе эмиссию.
Что при развертывании товарооборота, поскольку вместе с ним увеличивается потребность и в денежном товаре, эмиссия может быть использована на усиление средств в государственном хозяйстве - это бесспорно. Что при развивающейся денежности нашего хозяйства потребность в этом денежном материале (по крайней мере, до последнего времени) должна была расти несколько быстрее роста производства материальных ценностей - также не подлежит сомнению. И тем не менее трудно оспаривать, что промышленность** кредитовалась в большем размере, чем это допускало развитие общего товарооборота страны, и что помимо нормального развития коммерческого кредита банки довольно крупные средства вложили в качестве инвестированного капитала на усиление оборотных средств (т. е. постоянных запасов) и даже на капитальное оборудование. В качестве примера достаточно привести хотя бы Сахаротрест, который при увеличении своей продукции без снижения ее себестоимости сравнительно с 1923-24 годом в два с половиной раза остался при прежнем размере своего уставного капитала. В этом, разумеется, и заключает
* См. "Плановое хозяйство", No2, 1926 г. - "Пересмотр контрольных цифр", с. 52.
** Сюда надо причислить еще и кооперацию, которая свое колоссальное развертывание произвела в подавляющей части за счет банковских средств.
ся причина того снижения покупательной способности нашего рубля, которое отмечено мною в начале статьи и которое повело и к другим неблагоприятным результатам.
Но может быть, другого выхода и не было. Может быть, накопление внутри всего народного хозяйства было настолько ничтожно, что только искусственным методом понижения курса рубля, т. е. чего-то вроде налога на всех держателей денег, мы могли произвести то развертывание, которое было необходимо и, скорее все-таки, недостаточно с точки зрения внутренних пропорций нашего хозяйства. Вопрос достаточно законный, ибо и при самом сознательном руководстве производством мы все же каждый раз должны исходить из данного состояния производительных сил и попытка дать такой темп развитию хозяйства, который не соответствует возможной на базе этого состояния производительных сил производительности труда, неизбежно привел бы к неудаче, а в наших условиях все еще товарного хозяйства -- к экономическому кризису.
Вопрос о методах определения размера национального накопления находится еще в совершенно неразработанном состоянии. Даже гораздо более простой вопрос о национальном доходе настолько сложен, что при определении его субъективные особенности и настроение того или иного автора играют, пожалуй, не меньшую роль, чем те объективные данные, на которые он опирается. Поэтому мы не будем пытаться определить весь размер национального накопления и посмотрим только, не образовывались и не образуются ли в отдельных участках нашего народного хозяйства такие источники доходов, которые с точки зрения задач нашего хозяйственного развития бесполезны и которые теми или иными путями могли бы быть направлены на усиление средств для развития промышленности.
Если поставить вопрос так, то мысль невольно обращается к той разнице между оптовыми и розничными ценами, рост которой создает "незаслуженную прибыль" торговому капиталу вообще и частному торговому капиталу в частности. Бесполезность сосредоточения средств в этой области доказывать не приходится -- не даром же борьба с непомерной высотой розничных накидок является одним из центральных вопросов нашей экономической политики.
Для определения движения этой разницы - "оптово-розничных ножниц" мы возьмем движение оптовых и розничных цен на продукты промышленности по индексу Госплана и индексу КИ - последний мы выбираем потому, что номенклатура входящих в него товаров близко подходит к номенклатуре единственного у нас оптового индекса -- индекса Госплана. С самого начала отметим: 1) что индекс Госплана учитывает не отпускные цены наших товаров, а некоторую среднюю оптовых цен государственных учреждений, кооперативов и частных лиц.* Такая средняя, разумеется, гораздо больше, чем отпускные цены, ориентируется на рыночную конъюнктуру, т. е. на движение розничных цен, и, следовательно, разница между ней и розничными ценами меньше, чем между розничными и отпускными, 2) что в индексы Госплана учитываются, помимо предме
* См. Бобров, "Индексы Госплана", с. 38.
тов широкого потребления, входящих в индекс Конъюнктурного института, также и цены на средства производства (каменный уголь, нефть, сорт железа, серная кислота и пр.), где говорить о разнице оптовой и розничной цены вообще трудно. Следовательно, если бы нам удалось выделить из индекса Госплана только предметы потребления, то относительный размер разницы с розничными ценами был бы больше, 3) что, как неоднократно отмечалось, индекс Конъюнктурного института недостаточно отражает высоту цен в деревне и мелких городах и местечках, где накидки достигают максимальной величины. Таким образом, последующие подсчеты расхождения оптовых и розничных цен, во всяком случае, являются скорее преуменьшенными, чем преувеличенными.
Как же шло движение оптовых и розничных цен. На прилагаемой диаграмме (No 1) высота обоих индексов принята на 1 октября 1923 года (т. е. перед кризисом, когда, как известно, накидки были достаточно высоки) за 100 и дано процентное изменение их до 1 марта 1926 года. Оптовые цены почти непрерывно снижаются (сначала быстро, а затем медленнее) вплоть до июля 1925 года, спустившись к этому моменту на 31% относительно начального пункта. После этого они испытывают незначительное повышение и к марту 1926 года составляют около 72,5% относительно того же начального пункта. Совсем иначе идет дело с розничными ценами: после довольно резкого (но все же менее резкого, чем падение оптовых цен) снижения в период кризиса октября-января они в течение остальной части 1923-24 хоз. года испытывают колебательное движение вокруг уровня около 90%. В следующем 1924-25 году вплоть до июня они идут вниз даже несколько быстрее оптовых и в момент этого минимума (который является минимумом и для оптовых цен) доходят до 80 с небольшим процентов своей начальной высоты. После этого они снова быстро идут вверх и, начиная с декабря месяца, стоят уже немного выше уровня 1923--24 года, если не принимать во внимание первых трех кризисных месяцев последнего, несколько выше 91%. Эта диаграмма, мне кажется, с полной наглядностью рисует независимость движения наших розничных цен от отпускных. Некоторые намеки на одновременное (без всякой, однако, пропорциональности) движение тех и других указывают лишь на то, что оптовые (но не отпускные) цены, хотя в очень слабой степени, все же стремятся двигаться вслед за розничными.