Страница 1 из 4
- Итак, вы заявляете, что доктор Хокинс...
- Он и его приспешники - кучка восторженных болванов.
- Наши зрители, я убеждён, ожидают развёрнутый ответ.
- ...Если я скажу, что машина может обладать интеллектом, вы согласитесь?
- Это очевидно.
- А если б мы жили в Древнем Риме?
- Пожалуй, я бы решил, что вы спятили: подобное сложно было вообразить.
- Именно. Мы делаем выводы на основе опыта. Раньше считалось, что разум может быть присущ только живому. Теперь известно, что это не так.
- К чему вы клоните?
- Хокинс - зашоренный дикарь: он считает сознание сутью человека. Я же уверен, что схожим образом осознать себя способна и машина, и даже после этого она, увы, не станет субъектом. Не оживёт.
- Разве ваши слова не противоречат понятию самосознания? Ведь чтобы осознать себя, надо иметь это самое "себя". То есть, являться субъектом.
- Это замечание отчасти справедливо, и поэтому в своей книге я называю неживое самосознание "ничтосознанием". В отсутствие субъекта, неживое сознание будет осознавать Ничто. Или, иными словами, через неживое сознание Ничто будет осознавать себя.
- Звучит как фантастика.
- Не важно, как это звучит, пока "Леман и партнёры" рассчитывает лучшую эвристику для нейрочипов. Предсказанный мной феномен пока не обнаружен, но мы уже включаем в формулы соответствующую поправку.
- Допустим, вы не ошибаетесь. Не значит ли это, что широкое внедрение искусственного интеллекта опаснее, чем мы думаем?
- В пятнадцать лет я переспал со своей школьной учительницей.
- ?!..
- Из вашего вопроса ясно, что вам нужна сенсация. Вот она.
* * *
Скомканный фантик прилетел в ухо. Марк поморщился, выключил запись и взялся за штурвал.
Вулканическая сажа застилала небо, подсвечивалась снизу реками огня и оттого казалась ещё плотней, словно небесная твердь, о которую можно разбиться.
- Первый пилот готов, - сказал Марк.
- Второй пилот готов, - сказала Грета.
- Все системы в норме, - сказал Синий.
- Как же вы задрали, - сказал Рё.
Рё, конечно, в чём-то прав: за пять лет команда сработалась так, что эта перекличка стала суеверием - как посидеть на дорожку. Марк тем не менее считал, лучше до конца следовать инструкцям. Не ровён час ведь придётся доказывать, что ты не виноват в потере корабля, гружёного драгоценным альтигским кимберлитом.
Марк потянул штурвал на себя и ощутил знакомую, приятную силу, когда стальное чудище повинуется твоей воле.
- Отрыв произведён, - сообщил Марк.
- Я вздремну, - сказал Рё и вышел.
Марк откинулся в кресле. Дальше, по крайней мере, до стратосферы, автоматика справится сама. Он размял шею, зачем-то подобрал с пола фантик и огляделся по сторонам.
Грета жуёт жвачку. Синий стрекочет ушами.
Грета - стерва. Синий - акари.
Сам Синий, к слову, зовёт себя иначе. На родном языке его имя звучит так, как если горсть сухого риса бросить в звонкую тарелку. Без акцента, в общем, не произнесёшь.
Синий пришёл в грузовую компанию раньше Марка, лет уж десять как. Прибыл по обмену вместе с первой волной, когда люди и акари только начали знакомство.
Внешне их раса походит на змей - здоровенных и с острыми ушами. Руки не нужны, когда природа дала телекинез - способность мыслью двигать вещи. А ещё копаться в чужих мозгах. За последнее-то свойство змеи-телепаты полюбились и спецслужбам, и прохвостам всех мастей. Теперь в военных академиях даже учат от такого защищаться.
Впрочем, Марк однажды упражнялся с Синим и потому знал, что защищаться от акари - как голыми руками от бензопилы: разве что немного растянешь удовольствие. Если влезет в голову - всё, пиши пропало. Акари может, например, просто-напросто сжечь мозг: разогнать его так, что он перегорит в секунду. Но самое скверное, говорят, что для жертвы эта секунда будет длиться месяц или около того: мозг-то работает очень быстро. Лучший выход здесь - опять же, по слухам - успеть застрелиться.
Ещё много разной жути говорят об акари, особенно о тех, что водят знакомство с язонскими пиратами. Но Синий в любом случае не из таких. Добрый он. Характер акари по цвету глаз виден: глаза у них большие, без зрачков и в темноте тускло светятся. У Синего они синие. Это цвет любопытства.
- Когда-то мы станем клокастому пеплу подобные, - сказал Синий.
То ли ошибка транслятора речи, то ли он в самом деле так разлаписто выразился.
- Приближаемся к грозовому покрову, - сказала Грета.
Всё-таки в лётной форме Грета была потрясно красивой. За её красоту, пожалуй, можно было простить даже брошенный фантик.
"Ей можно простить даже фантик, брошенный в старшего по званию", - подумал Марк и объявил: