Страница 3 из 8
«Тонкую муку мелют жернова: ветром на бегу, солнцем в облаках,
Хлебом на столе, смелостью в глазах, миром на земле, сыном на руках.
Пламя жжёт свечу – свет почти погас, всё, что только мог – сделал он для нас.
Будет ночь светла звёздами огней, в этот звёздный час мы зажжёмся в ней».
С возрастом Марика поняла, чего ей не хватало раньше – всего лишь решительность могла сделать ее счастливой, ведь каждый возьмет ровно столько счастья от жизни, насколько хватит у него смелости. Всегда выбирай свой путь, доверяй своей интуиции, иди вперед, несмотря на трудности! Делай то, что ты чувствуешь, даже если самый близкий человек заходится криком рядом с тобой якобы от душевной боли и муки, ибо через минуту, когда ты отвернешься, он посмеется в душе над тобой и будет манипулировать тобой пожизненно. И ты будешь делать то, что хочет он или она, но не ты, если испугаешься причинить им боль, а однажды ты навсегда забудешь, что такое чувствовать самой, что такое самой захотеть и это настолько захватит тебя, что даже в мыслях своих ты не сможешь себе этого позволить. Это самое страшное потерять себя, забыть кто ты, ведь тогда ты не сможешь сказать «нет», когда это будет нужно, потому что будешь не уверен, кто ты такой и в то же время тебе проще будет переступить черту, ведь ты даже не знаешь, кто ты есть и зачем живешь. Насилие среди близких – такое распространенное, часто узаконенное, трудно доказуемое. Вряд ли это называется любовью, когда ты хочешь изменить кого-то или когда хотят изменить тебя, ведь любовь – это чувство, при котором ты позволяешь человеку быть собой, а не подгоняешь его под свои мерки, словно Прокруст, калечащий людей на своем жутком ложе. Но мало кто умеет любить по-настоящему, ведь эгоизм внутри человека незаметно и исподтишка запускает в его душу свои длинные когти, стоит человеку лишь дать слабину и позволить себе думать о своих собственных потребностях и эгоизм проникает все глубже и глубже. И вот уже этот человек хочет власти над своим любимым, над своим родным, хочет, чтобы он был таким, как желает он, а иначе любимый превращается во врага. И начинают каждый день исправлять любимого, пока он не станет «хорошим», словно машина, которой въехали в зад и разбили поворотные фары и она уже не может показывать, куда будет поворачивать – направо или налево, а потом взяли и заклеили ей эти разбитые фары белой виниловой пленкой, белый ведь цвет «чистоты». И не важно, что теперь это будет уже зомби, они теперь очень в цене, ведь каждый хочет видеть рядом свою «мечту», пусть даже в виде зомби или виртуальную, потому что живые люди такие неудобные! Иногда любовь становится поглощающей и удушающей, но вампиры такими никогда не были. Сами будучи независимыми существами, они благородно не посягали и на чужую свободу. Алекс тоже ценил свободу воли и свободу живой души превыше всего. Марика была с ним полностью согласна, но наблюдательность и жизненный опыт подсказывали ей, что все мы все-таки зависим друг от друга, потому что каждый, даже самый незначительный поступок любого из нас влечет за собой цепь необратимых последствий. Так они и жили рядом, такие непохожие друг на друга муж с женой, словно день и ночь, и такие же неразрывно связанные друг с другом – день проходил за днем в череде забот, бесспорно приятных и необходимых, принося в большую семью с детьми свои обычные хлопоты, сложности, горести и радости, а затем наступала ночь – полная нежности и любви, страсти и объятий. Время шло, дети взрослели и Марике иногда не так уж просто было отвечать на все их вопросы. Приемному сыну Эммануилу было уже пятнадцать, а приемной дочери Веронике четырнадцать лет. Теперь Марика оказалась на месте своих родителей в роли матери непослушных детей. Она не хотела совершить ошибку и подарить им себя – нет, она мечтала подарить им их самих, дать им возможность раскрыться и быть счастливыми, но это оказалось сложнее, чем она думала. Со всех сторон окруженная мелкими хлопотами и заботами, она уже и сама то почти потерялась, не удивительно, что ей было трудно помогать другим! Она теперь мало походила на саму себя – словно сверкающая чешуйчатая рыба, которая легко скользит в водах жизни, но меняет цвет всякий раз, когда окружающая ее вода меняется в зависимости от погоды и освещения. Она пыталась не зацикливаться на мелочах, утешала себя, что поступки обусловлены обстоятельствами, уговаривала, что не стоит тратить время на пустяки, но нагромождение мелких несоответствий и разочарований взывало к ней в те минуты, когда разум был свободен от забот, потому что в глубине души ее жил тот самый ребенок, каким она была в начале своего пути, желающий дарить и получать любовь, а не становиться монстром или механической деталью всемирной машины по добыванию денег. Пришла пора съездить в отпуск, потому что ее организм настоятельно требовал душевной гармонии, не соглашаясь с рациональными доводами рассудка. Она боролась с собой, пытаясь убедить себя в правильности поступков, но душа не отпускала, а на сердце лежала тяжесть. Порой, она сами уже не понимала, кто она есть в этой жизни и зачем живет, где оно – плохое и где – хорошее, что правильно, а что нет, все события скатались в какой-то снежный ком. Чаще всего сбросить груз забот помогает алкоголь в умеренных количествах и хорошая компания, но Марика не любила применять алкоголь для таких случаев, она воспринимала его скорее как вкусный напиток, оттеняющий блюда и добавляющий веселье, но тоску ей алкоголь не снимал. В этом Марике всегда помогала природа, море – оно ассоциировалось у нее с жизнью, счастьем и свободой, возможно, потому что она выросла на море. В бездонной, темной глубине жизненных вод серебром горела чешуя ее защитного панциря, под которой плыла, теперь уже ставшая слишком невесомой, почти незаметной – душа. Этой душе вдруг захотелось крикнуть: «Эй! Я здесь!» Но кто же услышит за панцирем? Даже и слушать никто не будет! У всех свои дела, свои панцири, даже у чутких вампиров. И Марике вновь почему-то вспомнилось детство. В одном доме с их семьей жил прекрасный двадцатилетний юноша – высокий, красивый, загорелый, мускулистый, добрый, веселый, модный, трудолюбивый и заботливый. Кажется, его звали Алеша, теперь она уже и не помнила точно. Он тогда недавно женился и у него родился сын. Молодой папаша каждый день развешивал на веревке во дворе детские распашонки, а вечером снимал их. Конечно всем давно известно, что на свете живут самые разные люди – есть вредные характеры, есть сварливые, обидчивые, скандальные, злые, глупые, пугливые, угрюмые, закрытые, лживые, подлые или сплетные, но этот парень был на диво прекрасен. Он был открыт и улыбчив, носил смелые дорогие рубашки и джинсы с принтами и порезами, но при этом его одежда всегда была дорогая, очень чистая и отутюженная, не как у многих молодых модников, чумазых или помятых. Марике очень нравился этот парень, он удивлял и восхищал ее, ведь всегда был в прекрасном настроении. Но однажды сказали, что он повесился дома в туалете после ссоры с отцом. Марику эта новость поразила и на протяжении своей жизни часто вспоминала о нем и иногда молилась о его душе. Яркой кометой пролетела и погасла его жизнь. Возможно, он слишком открылся ей навстречу, не ожидая удара, а жизнь прирезала его, будто ягненка. Но если бы он только мог держаться за тех, кого любил! Ну, хотя бы за своего крошечного сына, которому так нужна была его защита и забота, но видимо, в тот момент ему было настолько больно, что он просто не выдержал и ушел. Марика недоумевала о его гибели. Подсознательно она недолюбливала людей, поражаясь их назойливости, неуемной гордыне, нескончаемой жажде власти, жадности, повадке подобраться поближе и больнее укусить, а люди чувствовали ее холодность и отвечали тем же. Кроме того, от матери она переняла колючесть и волчью, «бирюковскую» любовь к обособленности, одиночеству. Алекс все это видел и не настаивал, не трогал ее в те моменты, когда она желала побыть одна. Он тоже оберегал собственное пространство от кого бы то ни было и ни Марика, ни его родственники никогда не пытались туда проникнуть. Марика лишь постоянно смотрела в его большие бездонные голубые глаза, полные летящих птиц и бегущих оленей и одного его взгляда было достаточно, чтобы понять, что он рядом и душой всегда с ней. Верные и надежные слуги заботливо ухаживали за детьми, занимались с ними играми и развивающими занятиями, поэтому Марика могла в перерывах между работой приводить свои мысли в порядок, но чем дальше она взрослела, тем сильнее проступали в ней черты ее матери и бабки – черты одинокой бешеной волчицы и лишь лукавая, озорная улыбка сглаживала ее холодный и нечеловечески жестокий взгляд, полный ненависти и презрения. Конечно, в семье вампиров Fontedivita Марике жилось очень привольно и дышалось свободно – опасные хищники не скрывали от нее никаких камней за пазухой, не творили никаких уловок и вся их опасная природа всегда была совершенно открыта и на виду, при этом они никогда ничем не угрожали, а напротив, искренне любили Марику она их всех просто обожала, но непонятная тоска стала все чаще прокрадываться к ней в душу вместе с таинственным и подлым туманом – это звала ее, тянула к себе неодолимой силой волчья сущность – звал дремучий лес, туманные болота, манило ввысь необъятное небо. Словно лютый зверь, Марика чувствовала во всем теле беспокойство и восторг одновременно. То ей хотелось радоваться и ликовать, то черное мучительное отчаяние, панический страх буквально накрывали ее, смутное раздражение и негодование выворачивало наизнанку душу, стены дома становились тесны и Марике хотелось бежать, бежать без оглядки, куда глаза глядят, но все дороги неизменно приводили ее на берег моря: